Ольга Сергеева - Хозяин Стаи

Пронзительный птичий крик разорвал тишину закатного леса. Заполошное хлопанье крыльев над головой, и снова крик на этот раз уже нескольких птиц. Гомон, словно по нарастающей, покатился по лесу. Птицы одна за другой взмывали в воздух, покидая свои гнезда, так, будто к их деревьям уже подбирался огонь лесного пожара, или они учуяли какого-то огромного и очень страшного хищника, чужого в их лесу!

Мужчины переглянулись и стремительным шагом направились в сторону поднявшегося переполоха, проверять, что же все-таки происходит. Снова рухнула ветка, по пути сбив хвою со всех своих товарок, на этот раз еще дальше в лесу. И снова пронзительные вопли птиц, поднятых со своих разоренных гнезд. Кор прекрасно знал, что он должен сделать, — он уводил оборотней подальше от сторожевой вышки.

А Зан наоборот скользнула к ней. Замерла, прикоснувшись руками к стволу, дожидаясь, пока мужчины скроются за деревьями, и сбросила с себя невидимость. Для того, что она сейчас собиралась проделать, ей понадобится все ее умение и ей уж точно будет не до поддержания маскировки. Он встряхнулась всем телом, как большая собака после купания стряхивает со своей шерсти капли воды. Нестерпимо захотелось провести руками по телу, обирая остатки налипшего перламутра. Странно, она ведь одета, почему же тогда не проходит ощущение, что что-то липкое и инородное пристало к ее коже?

Зан заставила себя сосредоточиться, отбрасывая в сторону все ненужные мысли. Она достала из ножен на бедре и запястье два тонких длинных кинжала. Они были прекрасной ковки, и Зан надеялась, что они сумеют выдержать ее вес. Она подняла глаза вверх, к смотровой площадке, едва различимой сквозь перекрестье ветвей. Через пару минут она будет там. И никак иначе, потому что больше времени ей никто не даст.

А ствол толстый — не обхватишь, и гладкий. Кора, конечно, шершавая, но человеку по нему все равно не забраться. Зан хмыкнула: ее не интересовали люди. Никогда не интересовали. Только кошки.

А вместо когтей прекрасно сгодятся кинжалы!

Серебристая сила, которую она до этого старательно стягивала внутрь кружева, повинуясь ее приказу, теперь хлынула к поверхности. Глубинные узлы мгновенно побледнели и сжались опустошенные, зато нити налились и вспыхнули силой. Зан почувствовала, как необыкновенная легкость наполнила ее тело. И вместе с ней пришла уверенность в собственных силах и в успехе того, что она задумала!

Кинжалы вонзились в плоть дерева, вошли в нее так легко, словно им встретилась не твердая древесина, а растаявшее масло. Зан повисла на руках, упершись ногами в ствол дерева. Вытащила один из кинжалов и, подтянувшись, снова вогнала его в ствол на амм выше. Еще раз подтянулась и повторила то же самое с другой рукой, перебирая ногами по стволу. Главное: не позволять себе выныривать на первый уровень зрения, а силе вновь утекать к глубинным узлам. Сегодня серебру в ее кружеве придется хорошенько поработать!

А дерево оказалось не таким уж высоким. Когда стоишь на площадке, зацепившейся практически за его вершину. Уж точно ниже, чем оно кажется, когда висишь примерно на середине ствола, дыхание прерывается, мышцы закаменели, уже даже несмотря на подпитывающую их силу, и не слышишь ничего кроме шума собственной крови в ушах! Правда, после первых шести или семи аммов дело пошло немного полегче: стали попадаться ветки, за которые можно было уцепиться рукой или опереться ногой. Легче на следующие аммов десять. А потом сбившееся дыхание, сведенные судорогой мышцы и далее по списку!

Зан убрала кинжалы в ножны и огляделась. Открывающийся со сторожевой площадки вид действительно потрясал. Особенно учитывая то, что здесь солнце еще не зашло, и сквозь темно-зеленую хвою через лес протягивались кружевные лучи ало-оранжевого солнца. Зан прищурилась, подставив лицо его прикосновению. Дорога, уходящая на северо-запад, к Годруму, просматривалась чуть ли не на полфарсаха* [ *Фарсах — мера длины, приблизительно равная 6 км ]. И все поместье тоже было как на ладони: и дом, и берег за ним, и даже залив. Жаль времени, чтобы просто постоять здесь подольше, не было. Отсюда, наверное, потрясающе смотрится рассвет. Зан хмыкнула, представив, как она упрашивает Зуру поставить ее на дежурство в утреннюю смену, и доказывает ему, что она ничуть не хуже оборотней лазает по деревьям!

И кстати, на смотровой площадке, как Зан и предполагала, никакой веревочной лестницы и в помине не было, зато на деревянном настиле то тут, то там, виднелись следы когтей. Кажется, Зан ошиблась в своем предположении, и проводить дежурство оборотни предпочитали все в том же зверином обличье, в котором и поднимались на площадку. Что ж, в этом была определенная логика: ночью звери видят куда дальше людей!

«Интересно, а если нужно подать сигнал тревоги, они тогда уже перекидываются?»

Вопрос был совсем не праздным, потому что сигнальное устройство, придуманное хозяевами поместья, вряд ли предполагало использование с помощью звериных лап. Пожалуй, это было самое интересное во всей системе охраны. Уж точно гораздо оригинальнее смотровой площадки, спрятанной в ветвях дерева. Сообщения от одного наблюдательного пункта к другому передавались с помощью световых сигналов. А устройств для этого, строго говоря, было два — одним пользовались днем, а вторым — ночью. Ночной вариант представлял собой лампу, к которой хитрым образом крепилось несколько отражателей, что позволяло дежурящему на площадке гвардейцу в случае опасности послать сигнал тревоги строго в одну строну — к дому, где располагался главный сторожевой пункт. С земли огонь в лампе при этом оставался совершенно не заметным. Дневной вариант сигнального устройства — несколько скрепленных между собой зеркал. Где бы на небе не находилось солнце, его всегда удавалось поймать и послать лучик туда, куда нужно.

Зан спросила объяснявшего ей все это Зуру, а что будет делать гвардеец в пасмурный день: солнца нет, но слишком светло, чтобы с большого расстояния разглядеть огонек, зажженный в лампе? А Зуру вместо ответа спросил, помнит ли она, когда был последний пасмурный день в Годруме? Зан честно задумалась. В результате пришла к выводу, что систему охраны поместья можно считать вполне надежной. Сама она уж точно не собиралась ждать столько времени!

Зан подняла с дощатого настила сигнальную лампу. Небольшой резервуар для масла, закрепленный в нем фитиль, хрупкое выдутое стекло, как крылья уродливой бабочки, стальные гладко отшлифованные пластины. Они прикрывают огонь, но они не защитят, если она ударит стеклом о ствол дерева. Зан представила, как осколки звонкими брызгами разлетаются по деревянному настилу. Еще и лапы оборотню порежут!