Ольга Сергеева - Хозяин Стаи

— Тогда дерись! К Темным Богам этот разговор! Закончи то, что начал на той зимней поляне!

Темный взгляд стал каким-то странно тягучим. Губы растянулись в довольной улыбке. В оценивающей и довольной улыбке.

— То, что красиво, имеет право на существование! — Зан показалось, что она ослышалась. Нет, он действительно это произнес. Он просто провоцирует ее! Только осознание этого позволило Зан в очередной раз остаться на месте, слушать, что он скажет дальше. — То, что уродливо, должно быть уничтожено. И только ты сам решаешь, с какого ракурса смотреть.

— А чем твой взгляд оскорбила крохотная деревенька на границе Леса?! — серо-стальные глаза полыхнули ненавистью, прорвавшейся наружу сквозь все возводимые барьеры. Выплеснувшейся вместо вихря ударов, которым готово было взорваться тело.

— Ничем. Мы просто охотились, — лениво-равнодушное пожатие плечами в ответ. Недоумение в глазах, отнюдь не наигранное. Зверь, стоявший перед ней, действительно не понимал, чем так возмущена его жертва — его законная добыча! Зан вскинула клинки в боевую стойку. Чего она хотела услышать от него?! Извинений, сожаления, раскаяния?! Зачем она разговаривает с ним?! Как будто он человек! Она восемь лет искала его отнюдь не для того, чтобы поговорить…

Лезвие меча впилось в шею девчонки, оставляя новую царапину рядом с прежней, еще не затянувшейся.

— Тронешься с места — и она умрет! — предупредил Родослав. Зан усмехнулась открыто и радостно. Наконец-то Хозяин хоть в чем-то допустил ошибку!

— Я не Тайко-Сид. Почему меня должна волновать ее жизнь?

— Ты называешь себя человеком, а люди просто так не убивают ни в чем не повинных маленьких девочек. Даже если хотят добраться до своего врага — все равно не убивают!

— Что значит «я называю себя человеком»? Я и есть человек!

— Мы предложили тебе стать одной из нас.

Зан почувствовала, как от смертельной, неуправляемой ярости у нее перехватывает дыхание.

— Ты знаешь, — сквозь зубы прошипела она, — что я скорее умру, чем соглашусь на это!

— Я верил тогда, продолжаю верить и сейчас, что ты согласишься! — по голосу не понять, то ли он искренне недоумевает, то ли просто издевается над ней, но для Зан это уже не важно.

— Вы убийцы! — руки поднимают клинки в привычную стойку, готовые в любую секунду выплеснуть волну смертоносных ударов. И только смех Хозяина заставляет их дрогнуть. Родослав хохочет так, что даже отводит лезвие меча от шеи девчонки, покрепче прижав ее к себе другой рукой.

— Если бы это сказал кто-нибудь другой! Но слышать такое от тебя, Зан Звон Стали! Ты помнишь, скольких ты сама убила? Хотя бы сегодня, я уже не говорю об арене годрумского цирка? — он рукой с мечом обвел комнату.

«Словно она завалена телами убитых мной людей, — мелькнула мысль в голове Зан. — Только один — Тайко-Сид. Второй — его, а в коридоре таких еще четверо. Твоих больше, Хозяин!» — усмехнулась Зан. А за пределами дома? Скольких она убила сегодня? Больше, чем он? Зан одернула себя, заставив остановиться. Неужели она, правда, собралась считать?!

— Я убиваю только тех, кто нападает на меня! — отрезала она. — Сегодня точно так же, как на арене цирка!

Родослав перестал смеяться и вновь прижал меч к горлу девчонки. Впрочем, Зан и не надеялась застать его врасплох. А вот сама девчонка, судя по ее взгляду, еще на что-то надеялась. Что ее враги передерутся между собой? Зан хмыкнула: не такая уж и глупая мысль!

— Только не говори мне, что ты никогда не слышала о договорных боях? — спросил Родослав, вновь вернувшись к своей привычной холодной усмешке. Зан очень хотелось ответить: нет. Но он бы не поверил, потому что знал. Что она знала. Рабам в годрумском цирке перед выходом на арену никогда не запрещалось общаться между собой. Те, кто пробыл там достаточно долго, нередко были друзьями. И очень часто они действительно договаривались между собой: как они будут драться, кто проиграет, а кто выиграет, и как этот выигравший для проигравшего будет выспрашивать помилование у зрителей. Которое в большинстве случаев и получалось. Да, Зан знала об этом. И да, ей тоже неоднократно предлагалось подобное. Почти перед каждым боем, если честно. Как только рабы узнавали, с кем именно им предстоит драться, они пытались договориться. Они понимали: сделка — это их практически единственный шанс остаться в живых. Откровенно говоря, это была одна из главных причин, почему Али-Хазир никогда не сообщал Зан, кто станет ее очередным противником. Даже несмотря на то, что она никогда не соглашалась. Она не видела смысла в договорных боях. Ее не волновала собственная жизнь, а тем более жизни других рабов! Она дралась на арене годрумского цирка только с одной целью — научиться убивать как можно лучше.

Чего же Хозяин хочет от нее? Чтобы она призналась, что убивала людей? Многих. Он прав — она не помнит, скольких именно: она никогда не пыталась считать. Что ж, она вспомнила. Но вместе с этим память услужливо рисует и еще одну картину — маленькой девочки, выросшей в глухой махейнской деревушке, на знающей ничего о рабах, никогда не слышавшей о цирках, на аренах которых одни люди умирают на потеху другим людям, никогда не державшей в руках никаких других игрушек, кроме тряпичных кукол… Та маленькая девочка никогда бы не стала убивать, если бы однажды Хозяева Леса не объявили ее дом своими охотничьими угодьями! Это он сам помнит?!

Хозяин смотрит на нее. На его губах играет легкая насмешливая улыбка. Он словно изучает ее, наблюдает за ее реакцией, ждет, что она скажет. Ничего. Ей не о чем с ним говорить. Восемь лет назад она знала это точно. Почему же сейчас вдруг позволила себе забыть? Захотелось объяснить своему врагу, почему она пришла его убивать? Горькая усмешка тронула губы Зан — единственный известный ей вариант улыбки. На этот раз смеялась она над самой собой.

Родослав заметил, как изменилось выражение ее лица, но истолковал это по-своему.

— Ты улыбаешься, вспоминая, как убивала людей? Я не ошибся: тебе ведь это действительно нравится!

Зан больше не слушала, что он говорил. Она смотрела на его руки: одну, прижимающую к нему девчонку, крепко обхватив ее за плечи, и другую, держащую меч у ее горла. Очень близко, почти касаясь. Ему понадобится лишь доля мгновения, чтобы убить ее, и он это знает. Интересно, а понимает ли он, что дочка адмирала на полторы головы ниже его ростом. Она даже до подбородка ему не достает. А это значит, что ему полностью не удастся закрыться ее телом. Например, его правое плеча и верхняя часть груди ничем не защищены. Конечно, если Зан броситься на него, он успеет перерезать девчонке горло. Он на это и рассчитывает. Но ведь она сама может оставаться на месте.