Ольга Обломова - Чужая судьба

— Понимаете, — смущенно проговорил Кьят. — Я… мне показалось, вы действительно хотели, чтоб я ушел.

— Вот как, — неопределенно произнес принц. «Что ж там блин случилось? И как теперь понять? Видимо правду знает только сволочь ушастая. Но его то теперь не спросишь. Однако одно ясно, надо подробнее проинструктировать Кьята. А значит рассказать ему все… или почти все».

— Это сходится с вашими воспоминаниями? — поинтересовался тем временем телохранитель.

— В большинстве своем. Но знаешь, то меньшество, что не сходится, заставляет насторожиться. И значит… Значит мне придется кое-что рассказать тебе. Это важно, это страшно и очень секретно. Я надеюсь, ты не выдашь мои секреты?

— Постараюсь.

— Хороший ответ, — усмехнулся Тай. — Впрочем, ладно, выбора у меня нет. Ты мне действительно нужен. Значит, слушай….

И Тайшат рассказал обо всем: о том, кто такой Элианель и что он когда-то сделал с младшим принцем Дамирсокого королевства. Однако кое-какие нюансы нынешней личности принца он решил скрыть, потому немного исказил действительность. Так, по рассказу получилось, что только после испытание подчинение частично спало. Но только частично. «А может и не так уж соврал. Вот поведал же Кьяту про участие в этом безобразии ушастого, а отцу тогда, помнится, не смог. Получается, сбрасываю потихонечку эти узы?». По окончанию повисла тишина. Долгая. Но наконец Кьят, видимо переварив все сказанное, спросил тихо:

— И что вы от меня хотите?

Тон вопроса не понравился Таю. Он поморщился слегка, но ответил честно:

— Чтоб ты был рядом. Всегда. А особенно, когда рядом находится и эльф. Даже если я прикажу убираться в ад, ты должен быть рядом — потому что я не знаю, действительно это мой приказ, или я уже давно в подчинении. Ты должен охранять меня от меня же. И если поймешь… в общем, действуй по обстоятельствам. Но не покидай меня. Понимаешь?

— Да. Хорошо. Я все сделаю. Но скажите все же, отчего вы его убить не можете?

— С чего ты взял, что не могу? — удивился Тай.

— Так вы вчера…

— А, — перебил принц. — Понятно. Ну да не могу. Ты вообще что-нибудь о магии аррашей знаешь?

— Знаю, что такая есть.

— А вот я после известных событий поинтересовался подробностями. Известно об этом мало, но кое-что все-таки откопал. А именно — когда рвется «нить подчинения» хозяина, «куклы» погибают. А если умирает сам хозяин, то и эта самая нить рвется, верно? Не знаю, насколько эти рассуждения правильны, но рисковать не хочется.

— Понятно.

Они опять замолчали, неторопливо прогуливаясь. Тай задумчиво скользил взглядом по зелени деревьев, щурился на солнечные лучи и… отдыхал. От проблем, от непонятного, от жизни, которая стала излишни бурной и непредсказуемой.

— А как же Шарх? — голос Кьята прозвучал совершенно неожиданно. Задумавшийся Тайшат даже вздрогнул. Удивленно покосился на идущего рядом айрана:

— Шарх? Что за?… А оборотень. И при чем здесь он?

— Вы, наверное, такое мелкое происшествие уже и не помните, но когда мы проезжали Туннель, то в вас стреляли. Правда попали в меня. Помните?

— Да.

— Так вот вы после сказали, что знаете, кто там был. Я попытался вычислить стрелка. У меня получилось, что это был Шарх. Правильно?

— Я тоже думал на него, — лениво пожал плечами Тай. — И что?

— Зачем ему эту?

— Откуда мне знать, Кьят? Вот зачем Подгорному народу нужно было подсылать ко мне убийцу? Я даже ни разу ни одного гнома не видел! Так и тут. Без понятия, чем им всем так помешал.

— И вы не собираетесь ничего предпринимать по этому поводу?

— А я что-то могу? Да и честно говоря, мне просто хочется уехать поскорей домой, и уже там, из безопасности, решать загадки.

— Ваше право, Тайшат. Но насчет Подгорного народа… вы кажется, обещали мне рассказать о той зеленоволосой госпоже?

— О, точно. Забыл. Ну да не страшно. Вот сейчас как раз и расскажу.

Тай медленно, неторопливо шагал по пустынным улицам, рассеяно посматривая на редких в столь поздний час прохожих, и все еще находясь под впечатлением прошедшего праздника. А именно — открытия Фешских Игр. Да, это долгожданное событие, наконец, произошло, оставив после себя двойственное впечатление. С одной стороны, как и положено международному мероприятию, оно было грандиозным, великолепным, ярким, и Тайшат буквально задыхался от восторга и фееричности зрелища, тем более побывав не только зрителем, но и действенным участником, ведь был единственным представитель Дамира на Играх. И, однако же, наряду с восхищением присутствовало и разочарование — ожидал он все же большего. Наличие магии как-то по умолчанию предполагало чего-то колоссального и, главное, необычного. Однако принц так и не заметил каких-либо преимуществ над открытием той же Олимпиады в своем бывшем мире. Единственно, что здесь он присутствовал непосредственно, а там приходилось наблюдать за всем по телевизору. «Нет, нету у магии преимущества над технологией. А это очень даже хорошо, с учетом того, что я так и не передумал вводить на новой родине кое-какие открытия родины бывшей».

С того времени, как они с Кьятом изображали жрецов, прошло чуть меньше недели. Очень насыщенной, надо сказать, недели — времени не оставалось даже на то, чтобы просто сесть и подумать. Для начала, была подготовка к Играм, которая предполагала ежедневные (а иногда и два раза в день) встречи с эльфом, что очень плохо сказывалось на душевном состоянии «спортсмена». Последние дни «тренер» стал для принца особенно ненавистным. Нет, не в том смысле, что перворожденный позволял себе лишнего. Наоборот, тот вел себя подчеркнуто вежливо и предупредительно. Однако отчего-то Тайшата в присутствии ушастика просто накрывало ненавистью, злобой, яростью, и скрыть этот водоворот чувств, оставаясь спокойным и доброжелательным хотя бы внешне, стоило неимоверных усилий. А тут еще, будто этого мало, непонятный знак на спине изводил болью. Жжение не прекращалось ни на минуту, лишь варьируясь от еле заметного, до невыносимого, и особенно яростно вспыхивая при резких движениях. И ведь ничем это не облегчить, свои способы и средства не действовали, а местных целителей не позовешь. По зрелому размышлению, они с Кьятом непонятные знаки решили скрыть от общественности. Вот и приходилось страдать молча. В подобном состоянии тренировки по фехтованию вообще стали сущей каторгой. Но отвертеться от них, к сожалению, не удавалось. А все Малин — узнав о прошедшей дуэли старший айран пришел в ярость. И настоял на этих самых тренировках, а заодно и на том, чтобы принц сопровождал его, Малина, на различных дипломатических встречах и мероприятиях. Чтоб, значит, приобщался, учился, и не бездельничал, ища приключений на свою задницу. Нет, Тай понимал, что ему сие необходимо, и вообще он в эту поездку отправился во многом и ради такой вот учебы. Но, блин, как же это все было утомительно! А ведь необходимо было еще и уделять внимание новоприобретенной пассии (о которой принц иногда жалел), да и забрасывать собственные уроки по познанию мира не хотелось. Вот и получалось, что времени катастрофически не хватало.