Екатерина Пекур - Предатели Мира

Дверь за мой закрылась.

У меня снова закружилась голова, я села на стул под стенкой и какое-то время ничего не видела вокруг.

Что я делаю?! Что происходит?! Куда меня снова гонят, и в какие игры превосходящих сил меня снова втянули?! — ещё раз повторила я себе. Но мысли мои были сколь тревожны, столь же и хаотичны.

Карун. Это действительно он. Человек, который столько раз спасал мне жизнь. Человек, которому я когда-то не верила ни секунды — и рядом с которым я единственно ощутила себя в безопасности. Человек, ставший мне самым близким другом, защитником и любовником — впрочем, это слово было слишком формальным для передачи всей массы наших переживаний и бед, огромного тепла и бесконечной горечи, которая связала нас обоих. Человек, ради которого я потеряла всё. Человек, который ушёл, подчинившись Слову более весомому, чем все эмоции Мира. Тот, кого я убивала…

То, что произошло с нами год назад, было абсолютно невозможно. Я не смела осознать его, как человека. Я его боялась — хотя не без тайного восхищения и даже уважения. И я, наверное, нравилась ему — но он, высокопоставленный офицер КСН, относительно молодое дарование с жутким досье, безупречной репутацией и неожиданно человеческой душой — счёл, что соблюдать дистанцию будет вернее. Но когда оказалось, что я — вовсе не аллонга, а почти что натуральный бриз — он поступил так, как я не ожидала. Он сам сделал первый шаг — тот самый, что привёл нас в объятия друг друга.

Сложные чувства друг к другу и привычка (сложившаяся за дни совместной работы) помогли нам пробить крохотную брешь в собственных заборах. Я полетела — но мы не убили и не стали ненавидеть друг друга, как сделали бы тысячи других людей на нашем месте. До самого конца он пытался понять — почему? Что происходит? Почему я? Почему Мир оказался в ситуации, в которой он оказался? И как жить с этим? Но мы слишком многого не знали.

В результате мы оба очутились вне закона. Ни в одном уголке Мира не было места для офицера КСН и женщины-бриза. Наверное, мы оба этого не выдержали. Мы оба понимали тогда, что его маленькое неверие и чувства ко мне не пересилят угрызений совести. Действительно — только смерть одного из нас могла остановить грядущую катастрофу — мой арест, его рапорт о пребывании в Адди и возможное нападение военных сил Мира на Горную Страну. Но Карун, ни мига не сомневаясь, выбрал собственную смерть — единственный путь не предать присягу и никому не навредить. Я не позволила этому случиться. И только видя, как запускается чудовищный механизм уничтожения всего на свете, я в отчаянии всё-таки попыталась лишить его жизни и тем обезопасить Горную Страну.

Что же случилось? Не так сильны оказались угрызения? Но да Лигарра — логик до мозга костей. Это ходячая счётная машинка. Воплощённый аллонга. Если он всё-таки надумал мне помогать, значит, он нашёл факты посильнее долга перед нацией и прочих абстракций. Или — что вернее — он действует в рамках какого-то серьёзного и тонкого плана Комитета.

Но соображать мне было трудно.

Горькая усмешка тронула мои губы. Ко мне опять подступила неверная слабость. Что бы со мной сейчас было… если бы… если бы снова не он? Я бы так и погибла в этом подвале. Очередное явление моего доброго духа. Моего, наверное, проклятия. Моего мужчины.

Могла ли я доверять ему? Точнее — следовало ли мне подразумевать, что подставить меня может и он тоже? Но вопрос, который я задала себе — о доверии к нему — снова не имел решения. Можно было гадать до исступления, как поступит человек, на первый взгляд преданный Комитету до автоматизма робота, но тем не менее допустивший многое из того, чего вообще человеку обычному делать не полагалось, а уж контрразведчику — и подавно! А то, что почудилось мне в его глазах только что, на пороге гостевой…

Нет. Я приказала себе думать практическими категориями и не витать, как говорили бризы, в облаках. Вот именно. У меня опять свело зубы. Почему целый год родимый КСН не вспоминал о моём существовании — если всё это время Карун был жив?! Подстава? Западня? О которой он сам, быть может, не знает? Ведь он так измотан! А если он не дал показания — то как ему это спустили? Разве можно выкрутится живым из такой ситуации?! Это что же надо было придумать..? Или я ещё о чём-то не знаю? Но он явно что-то придумал. Чтоб я его не знала…

Я начинала задавать себе вопросы — и за ними немедленно полетели новые. Они рождались, словно в цепной реакции, а уже через миг моя голова считай что опухла. Возможно, от выводов зависела моя жизнь — но я была слишком слаба для этого…

Вздохнув, я огляделась. Прихожая гостевого блока была квадратной, из неё вели две двери в комнаты и одна — в хозяйственную часть. Стандартная мебель, безликая и одновременно затёртая сотнями тел, безукоризненная чистота и запах полироля для дерева.

И я посреди всего этого: почти бриз, истощенная и грязная, в чужих мешковатых штанах и форменной рубашке сотрудницы КСН. Создатель, хоть бы не засмеяться… Хоть бы не заплакать…

Обойдутся, гады.

Роняя туфли по дороге, я побрела в ванную. Ага, как же. Наверное, даже сто ванн не отмоют меня от того, что я пережила за эти дни — но я заставила себя думать об этом максимально спокойно. Меня предали. Меня почти что продали. Я снова потеряла всё — только теперь уже не было на свете Тер-Карела, в который можно сбежать. Меня посетила секундная вспышка холода и отчаяния, но я ещё раз приказала себе мыслить практическими и, не побоюсь этого слова, циничными категориями. Я никак не могла воскресить убитых. А жить дальше — приходилось. И если Карун жив и хоть чуточку на моей стороне… Боги, Создатель, Тень. Я не смела в это верить. Хотела — но не смела. Факты говорили, что по сути это невозможно. Если он жив и свободен, то я должна быть мертва. Но я жива и тоже вроде как свободна. Да уж, я слишком многого не знала. Меня мучили слишком многие вопросы. Я вынудила себя мысленно нажать на тормоза и приложила все усилия, чтобы думать о собственных перспективах. Анализировать, например, ход беседы с этим жутким типом, начальником, его возможные выводы из моих слов. Прикидывать пути отступления, если меня снова подставляют. Просеивать потоки малозначительных вещей вокруг — расположение преград, выходов, окон и всех предметов, которые могли быть использованы мною как оружие, а также возможные места установки камер слежения… Но мысли разбегались от меня, как мыши от детских пальцев.

Я еле сдерживала желание поднести к губам рукав блузки, к которому он прикасался несколько минут назад. И при этом у меня по-прежнему мутилось в голове от усталости. Создатель, ну нельзя же вести себя как дура!!! Ты же всё ещё арестована! Ты же ни Тени не знаешь о том, что с ним сталось за это время! Ему нельзя верить!!! Он враг! И почему же он тогда..?