Екатерина Пекур - Дети Мира

— Я слушаю. Интересно, чего же мы такого не знаем?

Он всё-таки клюнул. Ещё бы. Если мы с Каруном выяснили правдивые факты, то главы бризов должны были волосы на себе рвать от отчаяния. А тут нечаянно обнаруженная девица заявляет в лоб, что знает ответы на самые сокровенные их вопросы!

— В провале вашего Проникновения виновны, по-видимому, ваши же агенты — те, что должны были похитить физика. Они засветились, — терпеливо сказала я.

— Это невозможно, — суховато отозвался Лиловый Свет, — Тебя ввели в заблуждение, девочка.

Но он чуть занервничал.

— Почему вы так считаете? — я приподняла брови.

— Информацию о каких-либо операциях с нашей стороны ты ведь могла получить только от того человека, вместе с которым тебя задержали на Границах, — голос Ларнико был наждачно сух, — Однако мне известно, что никто из наших людей не был арестован КСН.

На самом деле эта перспектива вызывАла в Ларнико дрожь настолько явную, словно арестовывали его самого. Что же он такого знает про столкновения «КСН-бризы»? У меня возникло подозрение, мои понятия о работе Комитета вообще даже рядом не лежали с истинным положением вещей. И что эти самые вещи были куда, куда страшнее…

А ещё я невольно сделала кучу выводов. У них есть свои люди и в Комитете?! Ничего себе! Рисковые же они. Если в целом перспектива быть схваченным как бриз или агент-аллонга даже у руководителей (которые никогда, видимо, не покидают столицы) вызывает такие сильные эмоции.

— Они засветились, — как можно спокойнее повторила я, — Однако не перед КСН, а перед другой структурой. Что на поверку вышло даже опаснее, так как методика Комитета, подозреваю, вам отлично известна, а вот её вольный, карикатурный вариант, к тому же, замешанный не на Порядке и Вере, а на частных интересах — совершенно сбил с толку ваших людей.

Отец заинтересованно подался вперёд, а Лакиро Живой Ствол посерьёзнел.

— Продолжай, — сказал он, — хотя я уже догадываюсь…

Я кивнула.

— Их терпеливо выследили и схватили вместе с похищенным физиком. По косвенным данным могу предположить, что затем из них выбили данные об операции и путях связи с центром, так как все последующие ваши шаги, насколько я знаю, оканчивались жестокими провалами. Как ни смешно, контрразведка, которая всё это время рыла землю, не только взяла неверный след, но даже и сама пострадала.

— Может быть, это хотя бы облегчило участь наших людей — что они не были схвачены КСН? — предположил отец.

— Я так не думаю, — раздельно произнесла я, — Поскольку с методами этих подонков я лично познакомилась. Даже сотрудник КСН счёл их садистами.

Отец замер, Лакиро удовлетворённо (хотя и тревожно) кивнул, лицо Ларнико заметно перекосилось (хотя и без сверхъестественного комитетского ужаса), и даже Мастер Линнари чуть вернулся в мир — его глаза отразили темноту.

— Десять Первых, я прав..?

Барро Жихаро впервые разжал губы, и фраза, неожиданно сцеженая им сквозь зубы, была исполнена такой смолистой, жирной ненависти, что её, эту ненависть, можно было намотать на палку и поджёчь, как факел, честное слово.

Я медленно кивнула, задаваясь вопросом, отчего же он так зол на Десятку. Может быть, он что-то ещё знал по поводу «легенды из Тер-Карела», или как её тут зовут. Следовало выяснить эту информацию как можно полнее, рассеянно подумала я, а то я совершенно не понимала ни здешних резонов, ни здешних интриг.

— Верно, — кивнула я.

— В нашей войне новые игроки..? — задумчиво пробормотал Лакиро, — Санда, расскажи, пожалуйста, подробнее, что тебе удалось узнать, — он мельком глянул на Ларнико и добавил, как мне показалось, с вежливой иронией, — И как ты всё это узнавала — тоже… само собой.

Итак, Ларнико Лиловый Свет ведает общей безопасностью, подумала я. И, видимо, страдает некоей манией докапываться до глубин (даже если их нет в природе) — что потешает сильного и уверенного профессионала Лакиро (хотя и не настолько, чтобы выносить эти междусобойчики на чужие глаза). А сам Лакиро, по-видимому, руководит обороной. По крайней мере, такое у меня сложилось впечатление.

Вздохнув, я спросила:

— Могу я вначале уточнить несколько вопросов, которые мы… с моим товарищем постулировали лишь на основании логических выводов? — Лакиро невозмутимо кивнул, и я продолжила, — Скажите, а гигантская розоцветка — ваша работа?

Лакиро снова кивнул — хотя подозрительный Ларнико нахмурился и недовольно зыркнул на коллегу.

— И ещё одно: этот ваш да Рагиро или как там его на самом деле — он вернулся домой или тоже пропал?

Лакиро смерил меня долгим, пожалуй, несколько удивлённым взглядом.

— Ларнико, нас чуть не расколол Комитет… — раздельно проговорил он, — То есть на самом деле расколол, не так ли, девочка?

Я поёжилась.

— На самом деле… в некотором смысле… это я его расколола. Случайно… Я задала пару вопросов и узнала про цветок, который, по моему понятию, и спровоцировал приступы. Бедного же физика окружали полные неучи в медицине. А… Карун сразу вспомнил, кто принёс растение. Но арестовать этого человека он не успел. По крайней мере, до того, как он бросился меня спасать, да Рагиро не нашли. Он пропал, и агент Десятки — тоже. До сих пор не знаю, кто из них был жертвой.

Советники переглянулись.

— Когда это случилось?

— Если всё это время я правильно считала дни — то полнедели назад. Или, может быть, четыре дня.

— Никто не выходил на связь за это время, — медленно признал Ларнико.

— Да уж… феноменальная ирония… — пробормотал Барро, — Девочка-сайти провалила акцию Совета только потому, что была очень внимательна, а наш агент не потрудился замести следы? Ларнико, Лакиро, это вопиющий непрофессионализм.

Лиловый Свет коротко засопел.

— Барро, обсуждать эти вопросы мы будем не здесь.

— Она и так уже сделала выводы, — флегматично отозвался пожилой аллонга. Да уж — в логике белым трудно противостоять…

— Вернёмся к твоему рассказу, — кивнул Ларнико, — Начни, пожалуйста, с начала.

Я стала терпеливо излагать им события после пропажи физика. Они никак не комментировали своё отношение к моим словам, но лица членов Совета всё мрачнели и мрачнели.

— Каким же образом ты оказалась втянута в расследование? — прервал меня Ларнико, — То есть я понял, что тебя склонили к доносительству и выполнению мелких поручений, но как ты смогла оказаться в «Каурре»?!

Я поморщилась. С его подачи я была просто жертвой безгласной. А ведь я привлекла их внимание к тому, что помогала Каруну добровольно — особенно тогда, когда нас с ним обложили со всех сторон. Отметив, что сейчас к этому подойду, я рассказала ещё кусок истории, а затем проворчала:

— Ваш агент-двойник оказался так неловок, что привлёк ко мне внимание контрразведки. То есть, я имею ввиду, отдела в целом, а не конкретного человека, который (к счастью для меня) смог адекватно оценить мою воображаемую принадлежность к засланцам. Но дело могло повернуться очень худо. Этот ваш агент кидался на меня с изумлённой физиономией (само собой, цвет волос у меня не слишком-то обычный), а затем, пока я ещё не знала, кто он, даже попросился у меня переночевать! Уже после того, как весь Город стоял на ушах, разыскивая его как бриза!