Вера Огнева - Кольца Джудекки

- Что вытаращились? Риса не видали?

- Мы его столько съели… едва живы остались.

- В городе?

- Ага, в Алмазной слободе. • - Это которая теперь так называется?

- Слева по течению, у стены.

- Не разъело еще…

- Что? - не понял Сергей.

- Ты сколько в городе прожил?

- Года два примерно, Илья - с полгода, Руслик - год.

- Вся слобода заселена?

- Нет. Выморочка большая, но не продвигается. Так говорят, по крайней мере.

- Значит - остановили.

- Слушай, дед… - - Меня зовут… впрочем, дед - так дед.

- Я хотел спросить, не знаком ли ты с Клавдием?

- А что, встречались?

- Еще как. Он нам не обрадовался. Скорее, наоборот.

- Клавдий, поди, до сих пор ждет, что за ним придут?

- Даже подарок для визитеров приготовил. Так, ты его знаешь?

- Давно. Еще с города, вернее с Элизиума.

- Это где?

- Место такое за стеной. Раньше называлось Элизиум, теперь - Джудекка.

- Говорил же я, что там живут! - встрял Илья.

- Как догадался?

- Увидел сигнальные ракеты, решил, померещилось. Я тогда был не совсем здоров.

- Скажи, чуть коньки не отбросил. Еще бы маленько, и в зомби превратили, - напомнил Сергей.

- Живут там, а как же, - подтвердил дед и пошаркал к выходу.

- Пойду баню затоплю. Не мыты, поди, с самого проявления?

- Слышь, как второй раз проявляюсь! - Сергей лежал на полке. На полу валялся облетелый веник. Широкая спина Углова пылала. Руслик сидел ступенькой ниже и чуть покачивался. И его укатали. Илья встал, поддать пару.

Дедок соорудил себе славную баньку. Все настоящее: каменка с прямым дымоходом, полки, влажные, черные бревна стен. Будто обратно родились. Сейчас выйдут, а там: самовар, водочка и сугробы за мутным, морозным окном.

Парились уже который час. Наружу почти не выглядывали. Только вначале Сергей придирчиво проверил, не придумал ли дед кой каверзы. Однако дверь открывалась вовнутрь - не подопрешь; дрова в топке полыхали самые обычные. И никакой ядовитой живности вокруг. Так и сидели, гоняли пар, да изредка выходили подбросить дровишек. Бочка с холодной водой стояла у входа на улице, по дороге ополаскивались и - опять в пекло.

- Предполагаю, это и есть Ад, - вдруг заголосил Илья. - Шестой круг, где грешников жарят. А дед - штатный черт.

- Это ты врешь, - в тон ему откликнулся Сергей. - Нам с тобой, понятно, тут самое место. А Русланку с нами за что?

- За компанию - не водись, ангел, с темными личностями.

- Я не ангел, - неожиданно отозвался Руслан. Думали, уснул, ан нет - открыл глаза и блаженно улыбается. - Ангелы живут на небе.

- Это тебе наврали, парень, они живут везде, только встречаются редко.

- Ага, - подтвердил Илья. - Вымирающий вид.

- От, ведь гад! Всегда норовит испортить разговор, - ругнулся Сергей и завозился, переворачиваясь. - А не пора ли нам, господа грешники… и праведники, того.

- Чего, того?

- Топать отсюда, кто еще может.

- Слушай, как не хочется-то.

- Скоро угорим. Я уже поплыл. Лежу и кумарю.

- Тогда пошли. Тебя, кабана, потом втроем не вытащить.

Пора. Не хватало, подраться вениками.

О чудо! В избе на столе стояла глиняная бутыль, от которой за версту сдавало сивухой. Щас снег пойдет. Но таких изысков уже никто не ожидал. Ад он и есть ад, никогда в нем не достичь полного счастья.

В мешках для каждого нашлась чистая одежда. Староста верно рассудил: сами не сносят, так поменяют на что - пригодится.

После третьей или четвертой - старик пил со всеми, Руслик отказался - потянуло на разговоры.

- Давай, дед, колись. Кто в теремочке живет? В смысле - за стеной?

- Люди.

- Не финти, старый. Рассказывай, давай. Или ты тоже, ждешь посланца оттуда?

- Пожалуй, уже не жду. Не скрою, сначала такая мысль посещала. Я ловушек вокруг настроил. Ну, думал, придут гады - нарвутся. Я ими все припомню. Не пришли.

Может, и не дошли, конечно. Я в сельву ходил, глядел, но там, сами знаете: день - и следов не останется. Был труп, нет трупа.

- Хорошо излагаешь, старый, душевно.

- Охальник, ты, резаный.

- Тогда давай еще по одной, и мы тебе байку расскажем про наше житье-бытье.

Насоветуешь чего.

Выпили. Местная самогонка забирала неспешно, но мощно. Илью распирало изнутри желание выговориться. Пришлось обождать, пока Сергей закончит свое повествование.

Тот говорил и за себя, и за Руслика, и за историю города Дита. Многое Илье было известно. Однако случилась незнакомая байка: -…они называли ее дикой охотой. Раз в сто лет из-за стены наезжала орава и крушила всех в куски. Кто спрятался, тот - жив. Остальных - в куски. Слышал о таком?

- Ага, ага, - пьяненько поддакивал дед.

- Ты не агакай, ты толком скажи, было такое? Сам я, конечно, не видел, но разумею, неоткуда им вылезать, кроме как из-за стены.

- Да оно и было-то несколько раз всего, давно уже. Клавдий резал.

- Сморчек, который на плато в святые подался, детям игрушки ладить? - ощерился Сергей.

- У него девиз был: режь все, что дышит, топчи, все что шевелится. Сколько он баба извел?! Или: догадался ночью с факелами по слободам шастать. Там, вишь, подземные коммуникации. По ним даже верхом можно проехать. Наедут, вынырнут где-нито в центре слободы, и давай вышелушивать обывателя из домов. Ох, и порезал он народу! Я видел одно возвращение: кровь коркой с лица свисала, вся одежда в потеках.

- Ни хрена себе, святой! Он на плато от возмездия смылся?

- Как же. Смыли вашего Клавдия. Пришел Старец - молодой прохиндей, сволочь и любознатец; а по внутренней сути - нелюдь. Клавдию - пинка под зад. Тот, было, заблажил. Старец его чуть в котел не наладил, но смилостивился. Пошел Клавдий в отряды под двойной охраной. Новый Владыка если б знал, что долгих лет извергу наворожил, сам бы с досады повесился. Говоришь, игрушки детям мастерит?

- Сам видел.

- Плато - дело известное. Там совсем другим становишься. Ваш парень, который прогуляться вышел, долго ли там пробыл?

- Сколько и мы. Он другой. Некоторые говорят… и не человек совсем, - вставил Илья.

- В Элизиуме болтали, что за морем живут здешние настоящие обитатели. Аборигены.

Будто даже видели одного в городе. Наврали, конечно, с три короба: рогат, хвостат и ликом черен. Не могу судить. Сам не встречал. Но смотри: с нашей земли сюда попадают? Попадают. Кто поручится, что из других земель - нет? Вполне возможно, заблукал парень в мирах. Сам что говорит?

- Молчит. То ли не помнит, то ли не хочет рассказывать.

- Имеет право.

- Да мы и не пытаем.

- А ты, носатый, как жил в славном городе Дите? - сварливо спросил дед.

Илья в несколько фраз уложил то, что хотел растянуть на длинный рассказ.

Оказалось, всего-то: проявился, провинился, потом провинился еще больше. Путь в отряды ему светил хоть из Алмазовки, хоть из Игнатовки (там, правда была альтернатива - костер) хоть из Крюковки.