Эльфарран - Повелительница Мордора

Страшно обиженная, я упорно продолжала сидеть под дверью, когда на меня упала тень высокого человека закутанного в плащ. От бессилья, мне хотелось сделать ему больно, и поэтому я прошипела:

– На сегодня прием окончен. Ты опоздал.

– Да, вроде, нет, — он подал мне руку, — я за тобой. Нам надо уходить.

– Ты знаешь обходной путь? Зайдем с черного хода! Пошли, — я, приняв его руку, легко поднялась. — Мне терять нечего, все равно, уже отсюда выкинули, — и обернувшись, запоздало погрозила кулаком адским воротам. — Даже каких то духов приняли, а меня… — и запнулась, не хотелось говорить первому встречному, как совсем недавно получила под зад коленкой.

Он, на счастье, совсем не обратил внимания на мои слова а, уверенно держа за руку, потащил по какому-то коридору. Пожалуй, мы даже побежали, и за нами удивленно потянулись тени неупокоенных душ, рваными полотнищами скользя по стенам. Многочисленные переходы, змеясь, выбрасывали нас в просторные залы, потом мы долго поднимались по длинной лестнице, и несколько раз перепрыгивали расщелины.

– Ты кто? — на втором часу бега, запоздало поинтересовалась я.

– Святой Низя, подойдет?

И тут до меня дошло, что мы бежим в противоположном, загробному миру направлении. Я резко затормозила.

– Мы бежим не туда!

– Туда, — но уже без прежней уверенности в голосе возразил, мой провожатый и тоже остановился. — Вроде, туда, ты не посчитала повороты?

– Пять, — на каждом из них я ударялась об угол правой рукой, и сейчас, подняв рукав, просто сосчитала синяки, — пять, я что, считать не умею!

Божественная музыка внезапно раздалась из соседнего ущелья, пение сотен нежнейших голосов и манящая сила любви, обворожили, обволокли нас. И пока незнакомец сосредоточенно разглядывал мой локоть, я смотрела на витые ворота, что появились из ниоткуда и призывно приоткрылись с перезвоном серебряных струн. Словно по волшебству, над зияющей темной пропастью возник золотой замок, с чудным садом диковинных деревьев: тончайшие витые башенки с витражными, разноцветными стеклами вместо крыш, бирюзовый узор дверей. Замок, поддерживаемый неведомой силой, висел в воздухе и без усилий, медленно и плавно плыл нам навстречу.

– О!!!!!!! — это было единственное восклицание, на которое я оказалась способна.

Зачарованно сделав несколько шагов по направлению светлых врат, я внезапно и жестоко была остановлена. Мои ручки потянулись к причудливой решетке, мои глазки впились в роскошные зеленые ковры, мои ножки… Увы, вот мои ножки, что так шустро рванули навстречу прекрасному, почему-то вхолостую, перебирали на месте. Вот незадача! Я поглядела вниз и все поняла — меня приподняв над землей, держали на руках.

– Отпусти, я хочу домой!

В едином порыве души и тела, я, рывком дотянувшись, все же вцепилась в прутья решетки — аж пальцы побелели. Но с упорством трудолюбивого муравья мой спутник потянул меня прочь.

– Я хочу домой, — громко вопила я, — хочу на цветущий луг и с бабочками побегать.

– Будет тебе луг и бабочки тоже, — он тяжело дышал и тоже не желал сдаваться.

– Я хочу этих.

– Перестань капризничать.

Песня закончилась, остров с замком, заколыхавшись в воздушных волнах, поплыл прочь.

– А-а-а-а, сейчас закроют!!! — не разжимая рук, я повисла над пропастью.

– Отцепись, сумасшедшая, — громко закричал он, и, внезапно сменив тон, попросил. — Нет, лучше не отцепляйся, — теперь уже и он висел над пропастью, держась за мои ноги и тщетно пытаясь достать до маленького выступа скалы. А я пыталась не разорваться пополам.

– Ты никакой не мертвец, ты весишь как туша медведя.

От напряжения пальцы повлажнели, и я начала медленно сползать вниз. Завитушки были немного корявыми, и их выступы царапали мне руки. Выступила кровь. Поняв, что долго я не продержусь, мой спутник обреченно разжал руки и рухнул в бездну. Всхлипывая от пережитого волнения, я кое-как подтянулась, вылезла на узкий карниз и, привалившись к воротам, облегченно вздохнула. За витыми столбиками торжествовало счастье,

– Наконец-то, я нашла тебя, мой дом, и я уже иду, — отдышавшись и пригладив прическу, я рванула на себя двери. И они с нежным звоном поддались, но то ли я слишком сильно потянула их на себя, то ли петли были разболтаны, а скорее всего, мне просто, кто-то дал щелчок по лбу… и не удержавшись, я тоже кубарем полетела в бездну.

Но парила я недолго, да и приземление, было более чем удачным. Меня поймали, как яблоко, что опытный садовод снимает, лишь одним встряхиванием ветки.

– Ты все поняла, ты пришла ко мне! — Он был так рад моей самоотверженности, что разочаровывать правдой не хотелось.

– Конечно, — буркнула я, — я жена тебе как-никак.

Даже здесь в кромешном мраке, я бы никогда не спутала стук сердца своего мужа ни с чьим другим. Стоя на маленьком пятачке скалы, мы от нечего делать сразу начали припоминать друг другу старые обиды и высказывать претензии. Никто не хотел уступать.

– Ты изменила мне, извинись.

– С тобой — это не считается.

– Ты знала?

– Догадывалась!

– Извинись!

– Нет!

— Тогда развод?

– Развод!

Для подтверждения твердости своих намерений я грозно топнула ножкой, скала треснула и ушла из-под моих ног. Громко ойкнув, я бросилась мужу на шею. Он мгновенно стиснул меня в объятиях, и мы опять застыли. Я с ужасом наблюдала, как обломок скалы рассыпается на куски и погружается в кипящую магму. Теперь моё положение круто изменилось в худшую сторону, поэтому, поборов гордость, я прошептала.

– Ладно, прости, пожалуйста

– Что простить? — он понял, что я готова сдаться, и не мог отказать себе в удовольствии поиздеваться.

– Все.

– Что именно?

Пришлось припомнить события, начиная с детства, все равно, времени было хоть отбавляй. Начала я с прозвищ.

– Прости, что называла тебя: тупым бараном — пятьдесят два раза, занудой — сорок раз, павлином неощипанным — один раз, болваном бесчувственным — десять раз, глупым барсуком — три раза…

Он улыбнулся и поправил, с такой величественной улыбкой, что у меня слова застряли, где-то между гортанью и языком.

– Пятьдесят три, тупым бараном — пятьдесят три.

Похоже, его реестр был более точным. А я, углубляясь в воспоминания, покорно считала.

– Идиотом — дважды.

– Когда? — От прямоты моих излияний, его прошиб холодный пот. — Когда ты называла меня идиотом? В присутствии скольких лиц и при каких обстоятельствах?

Одумавшись, я замолчала, поняв, что если и дальше продолжу в таком духе, то он элементарно бросит меня вниз.

– Говори! — Его глаза потемнели, а я вздохнула про себя: "Точно сбросит", — и твердо произнесла. — Не помню, амнезия замучила.

Горячее дыхание бездны, клубясь, поднималось все выше, и мы, боясь шевельнутся, старались не производить лишних движений, поэтому все обиды выплескивали в прямых взглядах и гневном шипении.