Антон Грановский - Властелин видений

– Я тебя не трогаю, Первоход, и ты меня не трогай.

– Какого черта ты тут делаешь, ведьма?

– Разве ты сам не видишь? Ищу эдельфийский цветок. Он нужен мне для приворотного зелья. Не мешай мне, ходок. Ступай своей дорогой.

В душе Глеба поднялся гнев.

– Ах ты, карга! – прорычал он, выхватил из кобуры ольстру и шагнул к ведьме.

Ударом приклада он сбил старуху с ног и тут же прижал ее тощую голову сапогом к земле.

– Какого лешего тебе от меня надо! – прошипела старуха, скосив на него злобные слезящиеся глазки.

Глеб приставил к тощей голове ведьмы дуло ольстры.

– Я убью тебя, тварь, – процедил он.

Ведьма усмехнулась, ощерив гнилые, сочащиеся кровью зубы.

– Лучше помоги мне найти эдельфийский цветок! – прошипела она с усмешкой. – Я ищу его уже две ночи. Принеси мне этот цветок – и я помогу тебе найти Пастыря!

– Я приношу цветы только на могилы, – прорычал Глеб и нажал на спусковой крючок.

Громыхнул выстрел, и голова ведьмы разлетелась на куски. Глеб стряхнул с сапога сгусток ведьминской крови и вложил ольстру в заплечную кобуру.

За спиной у него послышался шорох. Глеб оглянулся и увидел своих спутников. Они стояли под кустом бузины и с изумлением смотрели на мертвую ведьму.

– Кто она? – тихо спросил Бровик.

– Ведьма Мамелфа, – ответил Глеб, обтирая носок сапога об траву. – Собирательница сердец. Не думал, что наткнусь на нее здесь.

– А что она здесь делала?

– Искала цветок для своего ведовского варева.

– Ты жестоко расправился с ней, – сказал Рамон.

– Верно, – кивнул Глеб. – Но не стоит жалеть эту тварь. Если бы ты знал, сколько людей она…

И вдруг ведьма зашевелилась на земле и стала медленно подниматься, шаря в пустоте морщинистыми руками.

– Первоход! – испуганно вскрикнул Хлопуша.

Глеб обернулся. На окровавленной шее ведьмы вздулся пузырь крови и стал стремительно разрастаться, и вот уже не пузырь, а новая морщинистая голова крепко села на старческих сутулых плечах и моргала на Глеба злобными глазками.

Глеб отступил на шаг и процедил сквозь зубы:

– Что, тварь? Никак не угомонишься?

Он выхватил из кобуры ольстру, нацелился ведьме в лицо и нажал на спуск. Когда дым от пороховых газов рассеялся, ведьма выплюнула сплющенную пулю на траву и захихикала.

Глеб снова вскинул ольстру. Загрохотали выстрелы. Ведьма подскочила на месте, развернулась и с омерзительным хихиканьем бросилась наутек, лавируя и петляя по траве, как заяц. Добежав до зарослей орешника, она нырнула между ветвями и скрылась из глаз.

Разрядив весь магазин и так и не добившись успеха, Глеб опустил ольстру.

Спутники Глеба стояли там же, где и прежде. Все трое были белы, как полотно.

– У ней выросла новая голова… – с ужасом пробормотал Хлопуша. – Ты видел?

– Видел, – хмуро отозвался Глеб. – С ведьмами такое случается. Нужно убираться отсюда поскорее, пока они…

Внезапно он осекся.

– Постойте… – Глеб посмотрел на ольстру и почувствовал, как волосы на его голове шевельнулись от ужаса. – Откуда у меня ольстра? Я ведь оставил ее у кузнеца Вакара.

Он поднял голову и взглянул на то место, где только что стояли его друзья. Теперь на этом месте торчали из земли три сухие коряги.

– Боже… – тихо прошептал Глеб. – Это все не по-настоящему. Я сплю, и мне снится кошмарный сон. Рамон, если ты слышишь меня – помоги мне проснуться!

– Сударь! – услышал Глеб и вздрогнул.

Прямо перед собой он увидел Рамона.

– Что… – Глеб осекся и, сделав над собой усилие, хрипло договорил: – Что происходит? Где Хлопуша и Бровик?

– Они здесь, но я не смог их разбудить.

Глеб взглянул на полянку. Хлопуша и Бровик лежали на траве с закрытыми глазами.

– Боже… – прошептал Глеб. – Такое ощущение, будто я обдолбался наркотой. Где ведьма?

На лице Рамона промелькнуло удивление.

– Ведьма?

– Да, ведьма. Она только что была здесь.

– Здесь никого не было, сударь. Мы услышали детский плач и пришли сюда. Потом вы вдруг остановились. Хлопуша и Бровик упали на землю, а вы, сударь мой, остались на ногах, но будто окоченели.

Глеб сглотнул слюну.

– И сколько времени я так стоял?

– Недолго. Меньше минуты.

Глеб провел ладонью по лицу, будто смахивал с него невидимую паутину.

– Надо разбудить Хлопушу и Бровика.

– Я уже пытался, но ничего не вышло.

Глеб подошел к лежащим на траве друзьям и присел рядом с ними. Затем достал из-под рубахи кожаный мешочек, развязал тесьму, вынул щепотку сухой травы и осторожно протолкнул ее между приоткрытыми губами Бровика. Потом проделал ту же операцию с Хлопушей.

Прошло несколько секунд, и лица их начали меняться. Смертельная бледность сошла с них. Еще секунда – и вот уже оба открыли глаза.

Усевшись на траве, Хлопуша и Бровик принялись тереть кулаками глаза. Глеб подождал, пока они придут в себя, и спросил:

– Что вы видели?

Хлопуша уставился на него красными, воспаленными глазами и с трудом ответил:

– Я видел жареного поросенка на серебряном блюде. Я пытался его ухватить, но он все время ускользал от меня. А потом… Потом он набросился на меня и стал рвать мне зубами в кровь руки.

– А ты? – обратился Глеб к Бровику.

– Я?.. Я видел своих братьев. Они были в крови. И они звали меня к себе… Что все это значит, Первоход?

– Пастырь играет с нами, – сухо пояснил Глеб. Затем скрипнул зубами и добавил: – Клянусь Сварогом, эти развлечения дорого ему обойдутся.

– Когда мы отыщем чародея, я всажу ему в сердце меч! – яростно воскликнул Бровик.

– А я размозжу этому негодяю череп! – пробасил Хлопуша, скрипнув зубами.

Рамон убрал кинжалы за пояс, нахмурился и устало проговорил:

– Будем надеяться, что мы доберемся до него раньше, чем он до нас.

Были уже сумерки, когда путники подошли к Моревским рудникам.

– Еще никогда я не шел по Гиблой чащобе так быстро, – сказал Глеб, мягко шагая по валежнику. – Такое ощущение, будто кто-то нарочно расчищает нам путь и делает его легче.

– Но мы сражались с оборотнями и упырями, – возразил Рамон.

Глеб усмехнулся:

– Всего пару раз. Это не в счет.

Пройдя еще несколько шагов, Глеб сделал своим спутникам знак остановиться и огляделся. Лес здесь был совсем черный и влажный, а по земле стлался белый туман. Глядя на этот туман, Рамон тихо пробормотал:

– Много морей переплыв и увидевши много кошмаров… друг мой, достиг я теперь грустной гробницы твоей.

– Гробницы будут на погосте, – сказал на это Глеб. – А здесь, у Моревских рудников, обычно полным-полно другой пакости.

– Ты говоришь о волколаках?

– Да. Но что-то мне подсказывает, что мы с ними не столкнемся.

– Сударь, вы думаете, что Пастырь нарочно облегчает нам путь?