Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

Обед закончился, и все пять воинов уже скорее по инерции пытались иногда отправить в рот дополнительный кусочек мяса из роскошного угощения. Все прения и споры утихли, основные выводы по итогам путешествия к черному монолиту были сделаны, и теперь оставалось только дождаться последнего, указующего знака или приказа. А вот дать такой приказ «третьей» было некому. Обещанный визит Торговца в пещеру отшельника явно откладывался.

На эту тему и состоялся диалог, начавшийся грустным восклицанием:

- Опять он пропал! - досадовал Василий. - Как только надо действовать, так его и нет.

- А вдруг его убили? - сделала большие глаза Сильва.

- Сплюнь! - воскликнула Дана, - а то еще сглазишь.

- Да нет, такого кудесника убить невозможно! - уверенно заявил Курт. - Если уж он не выкрутится из любой ситуации, то вообще жизнь теряет всякий смысл.

Петр, как всегда, думал только о позитиве:

- А мне кажется, он сумел разыскать Александру, и они готовятся сейчас к свадьбе.

- Да ладно тебе, - фыркнул Василий, - Такие дела быстро не делаются.

- Вот вспомните потом мои слова, - настаивал штатный снайпер, - Вполне возможно, что мы сразу отсюда отправимся за свадебные столы.

- Так нечестно! - обиделась Сильва. - Мы с Василием первые будем жениться. Мы ведь сразу предупреждали.

- Ха! Чего тут предупреждать! - веселился Петр. - Берешь невесту в охапку, кидаешь в кровать, и, раздеваясь на лету, кричишь: «Отныне мы муж и жена!»

- Кто бы рассказывал! Крикун летящий! - с гневным презрением фыркнула Дана. - Что же ты до сих пор никого еще женой не назвал?!

- Ну да, попробуй тебя назови, - предусмотрительно отодвинувшись подальше, продолжал ерничать парень, - Если ты за это и голову можешь пробить в порыве ненависти. Мы тут все знаем твое отношение к браку.

Дана поняла, что сразу до Петрухи ей не дотянуться и стала высматривать на столе предмет, которым было бы удобно запустить в нахальную морду:

- А ты за всех не расписывайся! За себя только отвечай!

Василий протянул над столом здоровую руку и с понимающей улыбкой прикрикнул:

- Брэк! Бой закончен, проигравших нет! - затем подморгнул своей будущей супруге, которая улыбалась понимающе, и добавил: - Но сдается мне, что после нашей свадьбы будет еще одна. А, Дана? Ну сколько можно тебе парня мучить? Может, образумишься, и дашь ему какую-нибудь надежду?

- Да никогда в жизни! - вспылила целительница с опасно горящими глазами. А потом совершенно непоследовательно продолжила: - Ко всему, он же малолетка! Не хватало мне еще такого позора, когда муж на три года младше! Потом начнет по любовницам бегать, и меня весь мир засмеет.

Возникла длинная пауза, при которой все воины с разным выражением на лицах осмысливали только что вырвавшиеся слова. Петр с мечтательно-удовлетворенным. Василий с сочувствующим. Сильва с озабоченным. Дана отвернулась в сторону, пытаясь скрыть стыд и досаду. И только Курт с философской грустью стал кивать, словно китайский болванчик:

- Как это у вас русских все странно получается? Вроде вчера враги, а сегодня уже супруги…

- Это ты загнул, - строго поправила его Сильва. - Врагами они никогда не были.

- Точно! - не замешкал подтвердить Петр. - Или ты забыл знаменитую поговорку: муж и жена - одна сатана? Где сразу определяется, что муж - это нечто, стоящее отдельно, а жена - это одна сатана. - Заметив, что Дана удобнее перехватила тяжеленную глиняную миску, поспешно добавил: - Но это все, конечно, образно так говорится, аллегорически…

Немец все прекрасно понял и рассмеялся:

- Вот и я говорю: странные вы, русские. Сами порой не знаете, чего хотите…

С его акцентом, подобное высказывание получилось настолько смешным и знакомым, что не выдержали и грохнули смехом все остальные. Даже целительница второго уровня не сдержалась, хоть и старалась хмуриться до последнего.

А за каменной плитой, наглухо перекрывающей вход в пещеру, вновь падал снег. Огромные хлопья устилали камни густым пушистым покрывалом, кардинально преобразовывая поверхность из угрюмой и непритязательной, в сказочную и волшебную. Под этим волшебным покрывалом преображался весь горный массив Бавванди, преображалась вся Успенская империя. Хотя подавляющее количество ее обитателей еще не знали о грядущих, совершенно кардинальных изменениях в их жизни.