Юрий Иванович - Торговец Эпохами. Спасение из Ада.

Александра сделала вид полностью ошарашенной:

- Вы случайно не баба яга?

- Да нет, есть мы тебя не будем. А вот мой сынок, уже в возрасте, и ему нужна постоянная женщина для успокоения нервной системы. Деньги на проституток уходят как вода, на них не напасешься. И ни одна сволочь не захотела к нам явиться просто по любви…

- По любви к кому? - продолжала недоумевать девушка.

- К моему сыну! - взвизгнула цыганка. - И ты его полюбишь буквально за два дня! И будешь делать все, что он тебе прикажет! Если в течении месяца он останется тобой доволен, то обещаю отпустить без всякого выкупа. Поняла?

- Ха! Так я что попала в сказку про дюймовочку? - Александре от нервного срыва опять захотелось от всей души расхохотаться. И она бы сделала это, если бы не страшная бита в руках у женщины.

- Плевать мне на каких-то дюймовочек! - кажется, матушка толстого дебила такой сказки не читала. - А вот жить у нас будешь точно как в сказке. Заодно и откормлю тебя, как следует. Вон, одни кости торчат…

- Нет, нет, спасибо. Никак не получится, - опять перешла пленница на рассудительный тон. - Причем сразу по двум причинам. - она подняла пальцы и стала загибать: - Во первых я замужем, и изменять своему муже не собираюсь…

- Ну, это еще не одной женщине помешало быть ласковой и приветливой с другими мужчинами, - опять цинично оскалилась цыганка.

- А во-вторых, я просто переживаю за свое здоровье. Мои похитители меня несколько раз изнасиловали, и скорей всего после низ у меня целый букет венерических заболеваний. Уж я насмотрелась на этих грязных поддонков.

- Ха-ха! По этому поводу можешь не волноваться и отдаваться моему сыну с полным спокойствием, - обрадовалась сердобольная матушка. - Я ведь когда-то работала в медицинском учреждении подобного профиля и у меня есть помимо микроскопа и все остальные составляющие для лабораторного анализа. Мазок я тебе сделала сразу, и теперь уверена: ты здорова.

- А СПИД? - побледнела Шура от переживаний.

- Кровь тоже взяла, но полная уверенность будет лишь через месяц. Такч то как к моменту освобождения все сомнения будут сняты. Все поняла?

- Но так рисковать здоровьем собственного сына? А потом еще и его свободой?

- Никакого риска. Через месяц ты и сама не захочешь от нас уходить. - И она повернулась к стоящему словно истукан толстяку: - Сынок, можешь с ней играться. Приступай!

- Гы-гы, - обрадовался Даун, - А пощипать ее можно?

- Конечно можно, только не сильно. А я пойду все двери и окна проверю…, на всякий случай.

- Прекратите немедленно этот балаган! - завопила пленница изо всех сил: - Вас посадят в тюрьму! Мрачную и сырую, и будут кормить одним черствым хлебом! Вы там издохнете от голода!

Женщина многозначительно и до неприятности ловко перебросила бейсбольную биту из руки в руку:

- Вот если будешь нас пугать и вести себя плохо, то вообще отсюда никогда не выйдешь! К шлюхам и наркоманкам у меня никакой жалости! Так и знай!

Она с сердитым видом удалилась из комнаты и громко хлопнула за собой дверью. Тогда как толстяк, словно подстегнутый звуком удара двинулся в сторону узницы со словами:

- Ты меня не бойся, я сильно не щиплюсь…

Окунувшись в суспензию с головой, Торговец твердо встал на дно и постарался осторожно вдохнуть. Несколько тяжелей, чем при «замачивании» на вертушке, но тем не менее дыхание состоялось. Но зато теперь весь организм и внутри и снаружи стал нагреваться словно от интенсивного солнечного жара. Для лучшей координации ощущений пришлось улечься на дно спиной и раскинуть руки, ноги в стороны. И вот только тогда припекло по-настоящему!

Испугавшись сжигающего огня Дмитрий Светозаров попытался вскочить и на ноги и вырваться из сжигающего его огня, потому что мелькнула паническая мысль:

«Мы что- то не рассчитали и я сейчас умру! Наверх! Немедленно наверх!!!»

Но все члены сковало единым импульсом паралича так, что даже дыхание полностью прекратилось. Так и лежал граф Дин Свирепый минут десять, дрожа каждой клеткой своего тела и с паническим страхом прощаясь с собственной жизнью:

«Какая глупость! Зачем я на самое дно улегся? И почему они меня не спасают? Что этот Тител вбил себе в головешку? Экспериментатор херов! Ведь видят, что я дышать перестал! Даже крикнуть не могу…»

Что там крикнуть! Он и губами пошевелить не мог. Только и различал периферийным зрением склонившиеся над бортиком головы, но даже различить из между собой не получалось. Зато когда боль в теле достигла кульминации, после которой показалось, что вся плоть стала распадаться на атомы, Торговец сообразил, что пора немедленно отсюда сматываться. Но так как его ступни ни к чему не прикасались, то и сам момент перехода в подпространство не мог быть исполнен. Надо было бы хоть ноги в коленях согнуть.

«Но ведь из госпиталя я как-то перенесся! - металась в сознании спасительная мысль. - Надо только попытаться представить себя раненым, окровавленным и очень больным. А может обессиленным? Неважно! Главное вырваться отсюда и спастись!»

Но как он не напрягался, как ни паниковал и что только не предпринимал, ничего у него не получилось. Но за этим занятием он и не заметил, как волна боли стала спадать. Затем дернулась грудная клетка, возобновляя привычный образ дыхания. Почти одновременно с этим стали оживать мышцы лица и со шершавым, словно из наждачной бумаги горлом удалось выдавить из себя первое ругательство. Хорошо еще, что все юноши и девушки его не услышали. Разве что только ректор догадался о сути высказывания по шевелению губ. Потому что его теперь отлично различаемое лицо озарилось понимающей улыбкой. Еще через пару минут Дмитрий ощутил свои пальцы рук и нашел в себе силы сжать их в кулак. А после этого уже дерганием всего тела стал поторапливать медленно оживающие ноги. Первыми тоже пошевелились пальцы, но только после полного ощущения всего тела удалось согнуть ноги в коленях.

Как только ступни коснулись дна, как Торговец сразу бросился в переход. Причем расстояние, которое он в общем преодолел, не превышало и десяти метров: теперь он на вибрирующих ногах оказался за спиной наблюдателей. Само собой разумеется, что его исчезновение из поля зрения не оставило никого равнодушными, как и сразу последовавшее вслед за этим хриплое дыхание сзади. Ну и самое приметное: знатно громыхнуло и даже пол под нонами вздрогнул. Створа здесь не было, поэтому даже перемещения самого себя Дмитрий старался в зале с вертушкой не совершать никогда ранее. А уж тем более с дополнительным грузов в виде иных людей. Последствия внушительного сотрясений могли весьма негативно сказаться на тонких настройках всего сложнейшего устройства.