Леонид Сидоров В - Демон поневоле

— Мальчик, — облегченно выдохнул Садхир, дождавшись, когда младенец полностью вышел на свет.

— Он должен сделать свой первый вдох. Очисть ему рот от слизи, — пояснил гуру, удерживая обмякшего ребёнка двумя руками.

Алексей намотал на мизинец клочок ткани и, обмакнув в воду, торопливо прочистил беззубый рот и крошечные ноздри покрытого желтоватой смазкой, молчащего младенца.

— А теперь вдохни в него жизнь. У тебя это очень ловко получается, — тепло улыбнулся старик, бережно передавая Алексею новорождённого. Чувствуя некоторую растерянность, боясь занести младенцу микробов, Алексей осторожно накрыл крошечный рот клочком ткани и осторожно выдохнул воздух в ребёнка. Секунду спустя новорождённый хрипло прокашлялся и обиженно задрожав подбородком, заплакал. Держа плачущего сына раджи на руках, Алексей устало посмотрел в его пока бессмысленные глаза и испытал чувство некоторой нереальности происходящего. «Чёрт меня побери, а если разобраться, кто же из нас старше, он или я» — мелькнула в голове неожиданная мысль.

— Положи дитя около матери, — одобрительно глядя на Алексея, произнёс Садхир. Сандхия материализовалась рядом и умилительно засюсюкала беззубым ртом, склонившись над младенцем. «Хорошо, что ребёнок пока ничего не соображает. Я даже не знаю, умеют ли тут лечить энурез и детское заикание» — постепенно приходя в себя, ухмыльнулся Алексей.

Оставив новорождённого на попечение радостной повитухи, они отошли к столику. Садхир зачерпнул ковш воды и поливая Алексею на руки, одобрительно произнёс:

— А ты силен духом, Алахей. Теперь можешь обрадовать раджу наследником.

Чувствуя огромную усталость, на ватных ногах он вышел из покоев. Раджа мирно похрапывал на диванчике. Алексей нетерпеливо потряс новоиспечённого папашу за плечо.

— Кто, — с придыханьем спросил тот, мгновенно пробудившись от сна.

— Сын, — устало улыбнулся Алексей.

Раджа в порыве переполняющих чувств, порывисто обнял Алексея.

— Я знал, — восторженно встопорщив усы, прошептал он, лихорадочно стаскивая с пальца массивный золотой перстень с изумрудом сочного светло-зелёного цвета. Быстро управившись, Вишал схватил немного опешившего от такого напора Алексея за руку и молниеносно надел ярко блеснувший перстень на безымянный палец.

— Тебе на память. А сына я назову Алахеем, — уже убегая к супруге, радостно кричал Вишал на ходу.

Алексей устало опустился на диван, дожидаясь Садхира. «А всё же хороший мужик наш Будённый. Уже куча внуков. Взял себе молодую жену. Снова родил сына. Счастливый…» — улыбаясь, вспоминал он искреннюю радость раджи. Минут через десять из покоев роженицы вышел слегка ошарашенный гуру. Алексей понимающе усмехнулся, разглядев сверкающий тёмно-зелёный перстень на руке Садхира.

— Едем домой, Алахей, — улыбнулся старик, заметив похожую драгоценность на руке помощника.

Добравшись до своей комнаты уже под самое утро, Алексей с возмущением скинул с подушки бесстыдно дрыхнущего кота и даже не раздеваясь, ничком повалился в кровать. Озадаченный кот некоторое время походил вокруг кровати, затем осторожно взобрался на спину хозяина. Немного помассировав, кот успокаивающе замурчал и уснул.

Проспав до полудня, Алексей проснулся c тяжёлой головой и отправился мыться. Взбодрившись и заметно повеселев, на обратном пути наткнулся на Ашока.

— Здравствуй, Алахей. Пока ты спал, сюда приезжали воины раджи. Они привезли с собой два каких-то красивых сундучка и ящик с дедушкиными инструментами. Дедушка никому не разрешал тебя будить и просит тебя, чтобы ты зашёл к нему, когда проснёшься, — скороговоркой выпалил малыш.

— Хорошо, я сейчас переоденусь и приду, — кивнул Алексей.

Зайдя в покои Садхира, увидел самого хозяина, задумчиво восседающего за столом. Взгляд сразу остановился на двух одинаковых красных ларцах, затейливо инкрустированных золотом. Скрывая интерес, Алексей вопросительно посмотрел на деда. Гуру выглядел усталым, от нервной бессонной ночи под глазами набрякли тёмные мешки, но он всё равно держался молодцом.

— Проходи, уважаемый Алахей. Сиятельный раджа Вишал, восхищённый благополучным разрешением своей молодой супруги от бремени, достойно вознаградил наше врачебное мастерство, — торжественно произнёс гуру, поочерёдно открывая ларцы.

Алексей с любопытством заглянул внутрь, и, оторопев от неожиданности, некоторое время ошеломлённо разглядывал крупные алмазы, ярко поблёскивающие безукоризненно отшлифованными гранями. «Да уж, наш местный олигарх не разменивается по мелочам. Такие камешки у нас только в Алмазном фонде увидишь. Хотя, если учесть, как он этой ночью переживал за роды своей молодой жены…» — не отрывая завороженного взгляда от камней, оценивал неожиданно свалившееся богатство Алексей.

— Выбирай любой, — шутливо указал старик на совершенно одинаковые с виду ларцы.

— Пусть будет этот, — недолго думая, Алексей ткнул пальцем в ближний ящичек.

— Да будет так. А теперь я хочу поговорить о твоём будущем, Алахей, — посерьезнел лицом гуру.

— Позволь дать тебе совет. Я вижу в тебе огонёк настоящего целителя. Но чтобы он разгорелся в настоящее пламя, его нужно постоянно раздувать и поддерживать. Я владею лишь малой частью поистине необъятного врачебного искусства, и смогу обучить тебя лишь тому, что знаю сам. Этой осенью мой сын Суман повезёт Ашока в столицу для обучения врачебному мастерству. Обычно туда не принимают иноземцев, но я напишу для тебя рекомендательное письмо наставнику тамошней врачебной школы, моему старому другу Бхаскару. Вот тогда тебе и пригодится подарок раджи. Подумай над этим, благородный Алахей.

Алексей задумчиво уставился на алмазы. «А старик прав. Кроме хирургии и акушерства в медицине есть ещё целая масса других разделов. В деревушке полноценного опыта особо не наберёшься. Да и местную письменность тоже не помешает изучить. Раз уж мне довелось попасть сюда, то нужно использовать благоприятные шансы на всю катушку. Оплачу алмазами получение здешнего высшего образования, не чахнуть же мне, в самом деле, как Кощею над златом…»

— Я согласен, уважаемый гуру, — склонил голову Алексей.

— Рад, что ты сделал правильный выбор, — с облегчением выдохнул Садхир.

— Минувшей ночью ты проявил немалое хладнокровие, впервые принимая участие в родах. Ведь бывало и так, что многие учёные мужи теряли самообладание и допускали ошибки, слушая невыносимые крики рожениц. Как своему самому толковому ученику, я хочу сделать тебе небольшой подарок, — старик загадочно улыбнулся и быстро вышел из покоев.

Вернувшись, торжественно протянул небольшую затейливую серебряную чашу.