Мария Семёнова - Ошибка 2012. Джокер

Князь устроил спутницу за столом.

— Я возьму, пожалуй, буйабес. Очень советую, не пожалеете. — Он сделал знак гарсону, и тот подле­тел стрелой, даром что был в ботфортах на высоких каблуках. — Два буйабеса по-провански, много хлеба и... — он посмотрел па даму, та кивнула, — бутылку белого анжуйского...

— Момент, — поклонился гарсон и как на крыльях полетел в сторону кухни.

— Самое время для правильного буйабеса, — гля­нула по сторонам Кейс. — Только, князь, не будет ли тяжеловато на ночь?1

Народу в таверне было относительно мало. Мор­ские волки, видимо, не захаживали сюда, а туристы предпочитали шикарные рестораны и казино.

— Этот буйабес, уверяю вас, можно есть не толь­ко на ночь, но и посреди ночи. Причём даже брачной, — усмехнулся князь и указал на гарсона, уже возвращав­шегося с подносом. — Амброзия, пища богов. Кстати, Кейс, вам говорили, что вы похожи на Диану?

На подносе стояли необъятные миски с бульоном, щедро сдобренным томатами и анисом, огромное блю­до с варёной тёмной и белой рыбой, глубокие плошки с пикантным соусом *руй* и баррикады чесночного

> Буйабес — замечательное творение Прованса, насчитывающее многовековую историю. Во многом близок нашей донской ухе, но ис­пользует морскую рыбу, мидии и креветки Рыба иарнтгл на очень силь­ном огне, причём не просто в бульоне, а в суспензии бульона и олив­кового масла. Изначально буйабес был вгчерией пищей рыбаков, на его приготовление шла рыба, которую не удалось продать днем.

хлеба [22]. Казалось, съесть это всё обыкновенному чело­веку не под силу.

— Я полагаю, — потянула носом Кейс, — плоха та брачная ночь, во время которой служат не Эроту, а Мамоне...1 Или я, — глянула она с улыбкой на князя, — снова глубоко не права?

— Благодарю. — Князь жестом отпустил гарсо­на, лично разлил вино и возвратил улыбку Кейс. — Конечно же, вы правы, ибо трижды не прав тот, кто спорит с женщиной... За вас! За вашу красоту, за нашу встречу!

Белое анжуйское было выдержанным и терпким, хрустальные бокалы — вместительными, рифлёны­ми и прохладными.

И надо ли говорить, что буйабес был действи­тельно выше всяких похвал.

Постепеюю с гастрономической темы разговор перешёл к более серьёзным вещам, и вот тут оказа­лось, что мисс Хеши, помимо прочих достоинств, об­ладала, оказывается, ещё одним редкостным даром.

Она умела слушать.

Её глаза светились неподдельным интересом, по­ниманием, состраданием... О, это было именно то, чего так не хватало князю. Чтобы искренне, глаза в глаза, без фальши, по душам... Как он изголодался по такому общению!

Вначале он поведал Кейс про стра'далииу мурену. Затем живописал историю в Казино. Анжуйское под­талкивало его рассказать и про бившую супругу со всеми её скандальными выходками, но из соображе­ний галантности князь всё-таки промолчал.

— А знаете, с чего началась история рода Гри­мальди? — спросил он. — Наш клан зародился аж в тринадцатом веке, когда мой предок Франсуа воевал с генуэзцами и всё пытался взять крепость Монако, но ратное счастье было не на его стороне. И тог­да Франсуа помолился Богу, переоделся смиренным францисканцем и направил свои стопы в мятеж­ную твердыню. Подошёл к воротам, именем Господа постучал... И когда ротозеи-стражники открыли, «святой отец> перерезал им глотки. А тут и егох войска подоспели... С тех пор на гербе Монако изо­бражаются братья-франщкжанцы в сандалиях, в скромных рясах - и с мечами в руках. Кроткие аки агнцы, но, когда требуется, — свирепые аки скимены!

— Поучительная история, — задумчиво кивнула Кейс. — А почему славный Франсуа Гримальди так стремился овладеть твердыней Монако? И что ему в ней? Других фортеций было мало? Где и стены пониже, и рвы поуже, и ворота послабее...

Слушая князя, она с аппетитом отдавала долж­ное буйабесу. Правитель Монако с умилением наблю­дал за тем, как она ела. Ничто человеческое ей не было чуждо, и она абсолютно этого не стеснялась. «Вот оно, совершенство. Ей просто нет нужды ма­нерничать и жеманиться. Она естественна во всех своих проявлениях и оттого так прекрасна...»

— Вы зрите в корень, — улыбнулся князь и таин­ственно понизил голос. — Мой славный предок стре­мился завоевать именно эту крепость, не&шрая ни

на какие препоны. Видите ли, существует древнее пророчество, согласно которому именно здесь, на го­ре Монако, династия Гримальди обретёт некое со­кровище... — «И, кажется, уже обрела>, — добавил он про себя, но тут ему померещилась на лице вни­мательной слушательницы скептическая улыбка, и князь напустил на себя строгость. — Э-э, милая Кейс, да вы, похоже, не верите? А зря, эта земля дышит незапамятной древностью. Кто здесь только не жил! И лигуры\ и финикийцы, и греки, и карфа­геняне, и римляне, и арабы... Легенды предписывают ocnoeatate Монако самому Гераклу, которого фини­кийцы называли Мелькартом. Здесь стояч гранди- озный храм, посвященный ему. Именно отсюда, от этих берегов, уходит корабли Юлия Цезаря, от­правлявшегося на битву с коварным Помпеем. Имен­но здесь пролегала «Виа Юлия* — путь, который в течение пятисот лет был одной из главных дорог римской державы. Я уже не говорю про арабов, хрис­тиан и поздние времена... — Князь взял кусочек хлеба, обмакнул в соус. — Тайны здешней земли только ждут нашего деятельного любопытства... Эй, гарсон, ещё хлеба, сыра, лангустов и салат. И ещё бутылоч­ку анжуйского.

В приятной кампании за лангустом и разговором время летело быстро. Они даже не заметили, как остались в зале одни. За окнами в щелях жалюзи уже царила ночь.

— Гарсон, счёт, — распорядился князь, дал на чай, но в меру, и посмотрел на спутницу, подкраши­вавшую губы. - Как жаль, что всё хорошее заканчи­вается, — проговорил он. — И так быстро.

4А может, это ещё не конец? — внятно слы­шалось в его голосе. — Ночь-то ведь только начина­ется...»

— Благодарю вас, князь, всё было замечатель­но вкусно, — повременила с ответом Кейс. — Я впи­тала столько (poca, что начну светиться! — Встала, улыбнулась, поправила свою танцевальную шляпку. — Давно мне, Ваше Высочество, не было так хорошо.