Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – рауграф

Сэр Растер шел навстречу, заглянул и буркнул:

– Опять молится. Сколько в него влазит?

Я сказал негромко:

– Основная мысль человека есть мысль о Боге. Основная мысль Бога есть мысль о человеке, а не об ангелах, которые вроде бы ему ближе. На самом деле Богу нет ничего ближе, чем человек. И когда одни ангелы восстали против Господа, он даже ухом не повел в их сторону.

– Но ведь, – сказал Растер неуверенно, – Господь же низвергнул…

Я пояснил:

– Читайте, дорогой друг, Священное Писание, а не придумывайте небылицы!.. Господь и пальцем не пошевельнул. С восставшими справились ангелы со главе с архангелом Михаилом. А Господь думал о человеке, а на такую хрень, как взбунтовавшиеся ангелы, и внимания не обратил! Вот что значит забота о человеке.

Сэр Растер пробормотал озадаченно:

– Да-а… теперь ходи и бойся.

– Чего?

– Ну, вдруг не оправдаем! Я ж не знаю, чего он от меня ждет. А вы знаете?

– Если бы, – ответил я с тоской. – Всем хочется знать. Потому и пользуется спросом всякое жулье, что предсказывает будущее, гороскопит, гадает, астроложит или по ладони читает. Знаю только, что мы должны много работать и что-то строить, чтобы в конце концов прийти к Богу. Но я знаю, что настроить мы можем такое…

Он вздохнул:

– Пойду лучше выпью еще. А то в таком месте протрезвел, а в гостях быть трезвым нехорошо.

Отец Богидерий закончил молитву и, поднявшись с колен, повернулся к нам. Лицо было до крайности виноватое.

– Простите, сэр Ричард, – сказал он робким голосом. – Я чувствовал, как вы вошли, но не мог прервать молитву…

– Все в порядке, – успокоил я. – Пойдемте, отец Богидерий, взглянем на рудник, это совсем рядом. Вы там просветите вашего туповатого лорда, чего можно ждать от добываемого там железа.

Он смущенно улыбнулся:

– Вы не туповаты, мой лорд… однако, гм, интересно ли вам, привыкшему к звону оружия и крикам мертвецов, из чего и как делаются мечи?

– Интересно, интересно, – заверил я. – Мне вообще-то нужна не такая уж и замечательная сталь, чтоб на высококлассные мечи… меня и сыродутное железо устроит, зато надо побольше, побольше, пока таблетки от жадности не придумали.

– Сыродутное? На подковы?

– На рельсы, – сказал я и добавил внушительно: – Во славу Церкви.

– Во имя Господа, – откликнулся он автоматически и перекрестился. – А что такое рельсы?

– Все расскажу, – пообещал я. – Потом. Вообще-то малость рельсов у меня есть, но надо намного больше, больше…

По дороге отец Богидерий ошалел от моих рассказов настолько, что то и дело хватался за гриву мула, чтобы не свалиться. Всю дорогу к руднику я набрасывал широкими мазками картину железной дороги, по которой крестоносное войско можно перебрасывать из конца в конец королевства не за месяц-другой, а за считаные часы.

Особые вагоны для коней, у некоторых можно оборудовать даже сиденья для благородной публики, кнехты, ратники и арбалетчики поедут в теплушках, как и лучники, для лордов выделим вагон, где на лавках можно будет даже поспать…

Он ахал, крестился, смотрел недоверчиво, но я то и дело авторитетно вставлял «во имя Господа», в особо спорных моментах осенял себя размашистым крестом.

Рудник показался мне провалившейся могилой. Я спускаться не стал, не с моим ростом передвигаться на четвереньках, все равно застряну, с края ямы смотрел, как полуголые рабочие вытаскивают на себе корзины с кусками руды. Отец Богидерий самоотверженно спустился, говорил с рабочими, щупал руду, нюхал и даже лизал, а когда выкарабкался ко мне наверх, лицо было озабоченное.

– Залежи очень велики, – сообщил он, – но слишком высоко идут. Вот-вот пойдут обвалы. Люди начнут гибнуть…

Я спросил быстро:

– А если открытым способом?

Он спросил осторожно:

– Это как?

– Снять верхний слой земли, – сказал я. – У меня на родине так обычно добывают уголь.

– Уголь?

– Каменный, – объяснил я. – Вы пока пользуетесь только древесным, но я вас научу прогрессу… Сколько там земли сверху?

Он смотрел на меня с удивлением:

– Как же мне самому такое не приходило в голову…

– Могу сказать, – пояснил я, – почему. Никому не требовалось столько железа, чтобы ради этого снимать и вывозить массу земли. А мне вот надо! Ладно, главное, что руды много. Вы не ошиблись?

Он покачал головой:

– Нет, в этом я разбираюсь. Но… что такое каменный уголь?

– Для выплавки железа он как раз и понадобится, – заверил я. – Для больших партий железа! Пойдемте, я расскажу про легирование стали, про присадки…

Он слушал как завороженный, хотя я сам почти ни уха ни рыла в плавке, но всяк знает, что из руды получается чугун, а из чугуна – железо разных сортов, от низкосортного до элитного, из которых самое простое – нержавеющее. Я рассказывал, как плавят в домашних плавильных печах и домнах, как с помощью присадок получают железо крепостью как алмаз, но гибкое, без намека на хрупкость, вспоминал еще всякие обрывки, все мы нахватаны по верхушкам, даже в самых тупых головах что-то да застревает со школьной скамьи или даже анекдотов, так что отец Богидерий слушал завороженно, словно дивную сказку.

А я засмотрелся на руины, мимо которых проехали в прошлый раз, отец Богидерий перехватил мой взгляд и сказал поспешно:

– Лучше отвернитесь, сэр Ричард!

– А что там? – спросил я.

– Проклятое место, – объяснил он. – Когда-то был дворец, но в нем сын убил отца, мать убила сына, а ее убили дочери… Потом вмешались дальние родственники, в конце концов там было пролито столько крови, что можно было бы залить ею на три мили все вокруг. С тех пор там никто не живет, а дворец постепенно разрушился сам по себе…

– Старые добрые времена, – пробормотал я. – Но в замке нас сейчас же усадят за стол и заставят пить…

Он нервно дернулся:

– Господи, только не это!

Я кивнул:

– Тогда лучше задержимся, посмотрим на эти руины. Не беспокойтесь, мы не станем убивать друг друга. Мы же не язычники…

Он вздохнул, христиане еще как убивают друг друга, но покорно повернул мула вслед за моим конем в сторону руин.

Руины не просто выглядят древними, на самом деле древние. Пол подо мной провалился, едва миновали холл, судя по расположению камней, и вступили в первый зал. К счастью, я в таких местах начеку, по-звериному извернулся и ухватился за край.

Отец Богидерий не успел даже руки подать, я подтянулся и перевалился на полог. Священник, шумно дрожа и постукивая зубами, заглядывал в открывшуюся бездну. Там на большой глубине в каменном колодце с прямыми стенами извивается клубок змей, кобры или гюрзы, я в них не разбираюсь, но от одного вида по коже пробежали мурашки.

Я пробормотал:

– Этим руинам тысячи лет?