Александр Доставалов - Ожог от зеркала

– Да пошел ты. Козёл.

Очередь прислушивалась к разговору, обещавшему развлечение. В отделении «мясо» правил не существовало. Традиции не успевали формироваться, слишком быстро обновлялся коллектив.

Детина сгреб Лучника в охапку, тот, извернувшись, ударил нападавшего головой в подбородок и тут же лягнул в коленную чашечку. Затем прошел удар миской в переносицу, Тарас даже не заметил, когда парень успел схватить миску, так что детина сполз на пол, как проколотый бурдюк, но тут навалились трое его дружков. С первым Лучник ещё успел обменяться оплеухами, но затем ему пришлось туго, и, промедли Тарас ещё мгновение, вышло бы совсем нехорошо – уже пошёл замах на добивание. Тарас классическим ударом впечатал нос ближайшего бугая поглубже в переносицу, да так смачно, что тратить время на его хозяина больше не потребовалось.

Школяру не хватало магии, но и так обошлось неплохо. Только чуть разодрали щёку. Волосатый амбал ещё поднялся, но ненадолго, вскоре его уронили опять, а двое оставшихся, растеряв пыл, махались без огонька, а затем дёрнули наутёк, забыв про сладкую кашу.

Охрана с верхних этажей с удовольствием наблюдала за дракой. В очереди не пошевелилась ни одна сволочь. Вскоре раздача возобновилась.

– Тарас, – представился школяр, протянув жилистому парню руку.

– Лучник, – снова нарёкся тот своим странным именем.

– А звать-то тебя как? – поинтересовался школяр.

– Да так и кличут. Я хорошо стреляю, так с детства и зовут.

– Что, и мать так звала?

– Мать с отцом Лукой назвали, но зовут меня Лучник.

– Понял.

– И это... Можно я с тобой ходить буду?

– В смысле?

– Ну, ты мне помог, я тебе помогу. Так и легче, и правильно.

Тарас снова протянул парнишке руку, и это не было одолжением с его стороны – дрался тот весьма неплохо.

– Что это у тебя с ногтями?

– Да так... В носу ковырялся. А ты тоже на «фарш»? – грустно спросил Тарас.

– Нет. Меня через «потешки».

«Потешки» были мягким видом разогрева, где из дюжины погибал только один. Душегубы в это «мясное блюдо» не попадали.

– Ну... Хоть полосовать друг друга не придётся.

Осень постепенно вступала в свои права.

Каждую ночь шёл дождь, и с каждым днём становилось холоднее. Солнца на небе почти не бывало, несмотря на все заклятия метеослужбы, зато в лесах в огромном количестве пошли грибы. На мощённые камнем городские улицы осыпалась жёлтая листва. Снега не было ещё ни разу, но знобкое его приближение ощущалось – с севера наползали холодные тучи, ветер поднимал воротники прохожих, туфли на ногах тверичей сменились сапогами. Над высокими липами городского парка кружили галдящие стаи птиц.

В деревнях забивали скот. На базарах подешевело мясо, появились фрукты, ярким, но кусучим по денежке изобилием заполонившие прилавки тверских купцов. Холопы на заморские диковины внимания не обращали, запасались, как и следует, репой, луком да картошкой.

Перевёртыши, внеочередная жертва, даже убийство бургомистра – всё это постепенно забивалось повседневными новостями.

Перед самым боем обнаружилась неприятность. Цепи на ноги надели только троим, и Тарас оказался в числе неудачников. Он торопливо подвигал ступнями, проверяя подвижность, и понял, что теперь особо не попрыгаешь. Хотя слишком торопиться и не стоило. Тарас решил поменьше рыпаться, надеясь, что остальные максимально пустят друг другу кровь.

Амулет с гранатовыми зёрнами Тарас снял со щиколотки и переодел на запястье, опасаясь потерять. Обрубая свет, защелкнулась каска. Тарас закрыл глаза, скашивая их под череп, вывернул через темя, и началось.

Тяжелым, липким золотом наплывал кровавый песок, излучавший остывающую жизнь. Арена окружала его, прокручиваясь мягкими колёсами, зыбко покачиваясь под ногами, пестрой лентой выползая из темноты. Крик и безликий шёпот последнего отсчета, удар древком в плечо, подгоняющий к схватке, пьяные пятна толпы и холодные копья стражников – всё смешалось в одну квадратную карусель, в горячечный угар группового боя. Каждый сам за себя, все против всех, безликие скоморохи в масках, и «теплое» зрение, что позволяло увернуться от рвущих тело крючьев, позволяло «чувствовать удар». Воздух, наполненный лязгом и руганью, вялыми струпьями втягивался в ощерившийся рот. Воздуха не хватало. Горячими толчками выплескивалась наружу чужая жизнь, безликие фигуры попадали под крюк Тараса, а сам он уходил в сторону, поскольку всегда видел замах. Цепи почти не мешали, он просто качался, как маятник, не пытаясь никого догнать. Один только раз, сзади, кто-то ухитрился оцарапать его сквозь накидку, даже не прорвав хлопковой ткани. Только эта отметина и осталась на чистом теле.

Когда уцелевшие бойцы «рубленого мяса» скинули балахоны, предъявляя свои густо покрытые кровью тела, светлая кожа Тараса приковала общее внимание. Толпа взревела.

Чтобы так драться на крючьях... Ему даже проверили каску. Затем послышались крики восторга, чернь приветствовала удачу молодого бойца. Тарас поднял руку, и трибуны взревели. У него появились фанаты. Школяр не пытался изобразить даже подобия улыбки. С ближних рядов, где сидела публика побогаче, радостных криков слышно не было. Клан, поддерживавший бургомистра, не простит ему убийства, будь он хоть трижды зомби. Хмурые лица бояр были верной тому порукой.

А дрался он плохо. Неумело, превозмогая себя. Если бы не зрение «третьего глаза», что открывают каждому на четвертом курсе, лежал бы в напитанном кровью песке. Не было на арене старших школяров, иначе ланиста не поставил бы его на бой в касках. Не нашлось в Колледже такого идиота.

К сожалению, в обычном бою «третий глаз» не дает никаких преимуществ. А теперь, после такой «удачи», против него должны выставить очень опытного бойца.

Ночью Тараса мучили кошмары. Арена качалась под ним снова и снова, кровавыми пятнами разрывая тела людей.

– Ты понимаешь, что ты натворил?

– Почему я, Лизо? Это была твоя идея.

– Какая идея? Выжать из мальчишки максимум? Это рациональное мышление. Накладывал заклятие ты, Грач. Именно ты должен был обеспечить страховку.

– Лизо, какая разница, кто из нас виноват? – Ширококостный, кряжистый Грач пятился от худенького Лизо, что двигался, как рысь на волка. Приблизившись вплотную, глаза в глаза, Лизо прошипел:

– Теперь уже никакой, цветный сотоварищ. Теперь уже никакой. Отвечать придется обоим.

– Да ладно... – успокаивающе начал Грач, но Лизо и не думал останавливать шипение.

– Это не морду кучеру бить, не над мальчишкой изгаляться. Упустить «наперстных зомби» – это измена. Если Орден узнает...

– Заклятие ещё не упущено. Он не сможет его применить.