Dark Window - Клан Мёртвого Кота (Dead Cat's Clan)

Водолей смущённо топтался у подъездной двери. Он зыркал на Ириску колюче-просящими взглядами и сладострастно убеждал себя, что понравился ей до невозможности. Но Ириска видела унылого хмыря через туманную пелену. "До-ми-соль", — глухо стучали в голове мёртвые нотки, хором выкрикивая имена. Сотни, тысячи имён. Но звуки сливались в монолит, из которого проступало лишь "Ириска" и "Рауль". А ещё иногда проклёвывалось "Крушило". Мёртвые нотки не давали сосредоточится, вернуться в реальность. В голове царили недоумение, неверие, непонятки. Они уйдут, когда Ириска доберётся до угла и увидит на асфальте останки Третьего Министа.

— А паспорт, — залопотал Водолей.

Возглас смутил Ириску, и она полуобернулась. Крушило, вроде бы нехотя вытащил ключ, но на его лицо уже наползла обычная ехидная ухмылочка, когда можно не притворяться ребёнком. Рауль тоже притормозил. А девочка двинулась дальше, к заветному углу. Контрольная проверка после решающего удара.

"Пусть его там не окажется, — просила Ириска незримые сверхъестественные силы. — Пускай он просто упал. Ну ладно, пусть сломает себе лапу. Тогда он может уползти в подвал и подлечиться".

"Подвалы — наши!", — вспомнились слова Рауля.

"Ну, пусть не подвал, — кивнула Ириска самой себе. — Пусть ближайшие кусты".

За углом была тень. Ещё не здесь. Ещё не эта стена. Ещё маленькая передышка. Третий министр свалился у фасада. И сейчас, быть может, тоскливо мявкая, отползал в укрытие.

Но обманывать себя бесполезно. Никто не посадил там кустов. Просто зелёная полоса газона. А рядом серая лента тротуара, за которой ещё одна узенькая полосочка травы. И уж потом дорога, по которой непрекращающимся потоком неслись машины. Ириска прошла мимо пыльных окон торцевой стены и миновала второй угол.

"Я хочу, чтобы его там не было", — скрипнули зубы и зажмурились глаза, чтобы потом приоткрыться. Нехотя. Медленно. Осторожно.

Кота у стены не было!

Девочка остановилась и шумно выдохнула. Тяжесть невосполнимой потери мгновенно испарилась. Голова полностью опустела. Не было котяры. Ни на асфальте, ни на газоне, ни на дороге. Ириска даже встала на цыпочки, вглядываясь на ту сторону проезжей части. Может, какой-то автомобиль отшвырнул переломанное тело. А может, котище благополучно свалился в кузов грузовика, набитого мягким тряпьём. Такое в фильмах случается чуть ли не ежеминутно.

Исчез кот. Безвозвратно растворился.

Но что скажет Рауль? Нет кота — нет и дороги к Пятому Переулку. Душу Ириски раздирали противоречия. Если кот жив, значит, Ириска никого не убивала. Ну, котёнка сбросила в колодец, но никто ведь не видел его мёртвым. А вдруг незримые ангелы-хранители следят за Ириской и не позволяют ей совершать необратимые поступки? Вот бы здорово! Но тогда остаётся проблема с Панцирной Кошкой. Третий кот по-прежнему закрывает дорогу к ней. И третий кот должен умереть.

Так Третий Кот или Пятый Переулок? Пятый Переулок или Третий Кот?

Пушистая мордочка или пригорок, на котором растёт Чёрная Роза?

Катящиеся из жёлтых глаз слёзы или синее-синее небо?

Без единого облачка. А впереди лишь лес у самого горизонта. Чёрная зубчатая кромка. Почти незаметная на фоне небесного купола. Голубизна. Лазурь. Бирюзовая чаша, опрокинувшаяся над миром. Город, машины, проблемы, неудачи, тягостные планы на будущее и само будущее — всё отрезала кромка чаши. В ней уместились только голубое небо и Чёрная Роза — Ириска, которая и есть вся бесконечность.

И тут Ириска увидела кошачий хвост.

Кот валялся за мусорной урной, поэтому девочка и не заметила его сразу. Она на цыпочках обогнула исцарапанный металлический конус и узрела третьего министра. Мертвее некуда. Без вариантов.

Выглядел он почти непотревоженным. Только вместо глаз багровели кровавые сгустки. Только шерсть перестала блестеть и свалялась тусклыми иглами. Повинуясь внезапному порыву, Ириска взяла кота на руки. Он обвис, как полусдувшаяся резиновая игрушка. Тело кошака потеряло упругость и стало тяжёлым и неудобным. Рот раскрылся, ощерив зубы. Из алой пасти на запястье выливалась тёплая масса мозга. Чтобы не запачкать куртку, девочка держала поверженного врага на вытянутых руках. Мимо мелькали машины и шли люди, не обращая внимания на девочку с мёртвым котом. Может, потому что Ириска повернулась спиной ко всему миру. А может, потому что кот уже умер, и время вспять не запустишь, дабы оживить погибшего. Если не можешь помочь, просто уйди. И люди разрешали себе уходить.

— Три в плюсе, — раздался холодный голос.

Ириска вздрогнула. Рауль стоял рядом.

— Надо бы его похоронить, — смущённо залопотала девочка.

— Идём, — бесстрастно кивнул Рауль.

Он мигом добрался до угла, пересёк тротуар и вышагивал теперь под балконами пятиэтажки. Ириска старалась не отставать. А ещё она боялась выронить кота. Ей казалось, упади кот ещё раз, кровь тут же хлынет неудержимым потоком.

За пятиэтажкой оказался бетонный забор. К нему прижались четыре коробки из листового железа, окрашенные в зелёный цвет. На каждой из них по трафарету вывели "ЖРЭУ-7". И зелёные стенки, и белые буквы хранили многочисленные бурые отпечатки футбольных мячей.

Рауль осмотрел левый ящик, потом перешёл к следующему, остановился у третьего, принюхался. Ириска тоже втянула воздух. Пахло испорченной колбасой и промасленной ветошью.

— Кидай, — приказал Рауль.

— Т-ты чт-то? — от волнения Ириска начала заикаться.

Рауль удивлённо повернулся к девочке. Глаза его излучали ледяной блеск.

— А ты чего хотела?

— Я думала, мы его в коробочку… — Ириска вспомнила пылившийся на шкафе посылочный ящик.

— В коробочку?.. — зло прошипел Рауль. — Ага! Ты хочешь поиздеваться над ним до скончания веков!

— А разве мусорка — это не издевательство?

— Господи, — глаза Рауля уставились в небеса. — Опять! Предрассудки настолько въелись в сознание, что ты и думать иначе не можешь. Знаешь, Ирисочка, какое самое отвратительное зрелище я видел на этом свете?

— Ну? — нехотя отозвалась Ириска.

— Собака, пробегавшая в боксёрских трусах две недели.

— И что? — Ириска отозвалась напряжённо. Перед взором стояла бедная собаченция, не могущая расстаться с мучительным излишеством, напяленным каким-то уродом. Всё, от чего природа велела избавляться и прятать, теперь неотступно следовало за собакой, превращённой в изгоя, что для людей, что для собственных сородичей.

— Засунуть кота в коробочку, чтобы закопать, ничем не лучше. Нет, тебе-то станет легче. Тебя будет греть сладостная мысль успокоения. Как же, ведь прикончив котяру, ты так славно позаботилась о нём после смерти. И даже мама, придя домой, не будет тебя ругать, потому что коробка ушла на то, чтобы, — тон Рауля стал издевательским — кисаньку па-аха-аранили. Желая ни в чём не походить на толпу, ты продолжаешь слепо следовать правилам и традициям. Что ж, ты не одинока. Тысячи, миллионы котовладельцев поступают так же.