Александр Сухов - Меж мирами скользящий

Что касается моего закадычного друга Серого, волк никуда не удрал и был жив и здоров. В настоящий момент обретается в одной незаселенной разумными существами локации, верховодит волчьей стаей. Поначалу зверь тосковал, но постепенно привык, ушел от людей и, кажется, теперь уж и вовсе не помнит о том, что когда-то был очень дружен с человеком по имени Мал.

Орифина, щедрая на материнскую ласку кормилица, обитает в той же деревушке, где и раньше, вместе со своим благоверным супругом и многочисленным горластым семейством. Более старшие мои молочные братья и сестры переженились или повыскакивали замуж, живут собственными домами, имеют детей. Меня особо часто не вспоминают.

Как-то незаметно мне с бывшим Учителем, выражаясь высокопарным штилем придворных блюдолизов, удалось проделать в рядах многочисленных холодных закусок, горячего жаркого и других умопомрачительных лакомств приличных размеров бреши, совершив таким образом подвиг, достойный того, чтобы о нем сложил балладу какой-нибудь знаменитый менестрель или бард. Особенно пострадала во время данного сражения парочка трехлитровых кувшинов палерской мальвазии восемнадцатилетней выдержки.

И все-таки в конце концов наступил такой момент, когда после очередного бокала красного, как кровь, густого и терпкого вина один лишь вид нежнейшего мяса откормленного винной ягодой гуся и прочих закусок вызвал во мне неподдельное отвращение.

Видя страдальческое выражение на моей физиономии, Учитель взмахом руки освободил стол от еды и выпивки и с нескрываемой хитринкой посмотрел в мою сторону.

— А теперь выкладывай все начистоту! Только не вздумай юлить, изворачиваться и наводить тень на плетень, дескать, явился лишь затем, чтобы поинтересоваться моим здоровьем! Знаю я вашего брата, здоровьем учителей интересуетесь лишь после того, как жареный петух клюнет вас в одно место.

Юлить, изворачиваться и наводить тень на плетень, как изволил выразиться мой Учитель, я не собирался, поэтому изложил честно и откровенно все, что произошло со мной на протяжении трех последних дней, опустив некоторые детали сугубо интимного свойства. А чтобы ему было все понятно, я предварил свой рассказ изложением некоторых не очень благовидных моментов касательно моей прошлой жизни, а именно: каким образом мне удалось узнать о существовании загадочного измерения, из которого только что едва унес ноги…

— Теперь вы знаете все, мастер, — закончил я нарочито виноватым тоном, — и в вашей воле наказать меня за чрезмерное любопытство или помиловать. Однако считаю, что не это сейчас важнее всего. Известный нам с вами мир в данный момент подвергается незаконному вмешательству со стороны группы неведомых магов. Мне не только не удалось узнать ничего существенного об этой организации, но, что называется, на собственной шкуре испытать всю ее мощь…

Тихий смешок Учителя прервал мое пафосное выступление.

— Ну, ты даешь, Мал… Ивэн, всего каких-то пару лет проторчал на Земле и захотел все выяснить, понять и разложить по полочкам. Твоему Учителю для этого не хватило пяти веков… — Заметив вполне закономерное удивление на моей физиономии, чародей широко улыбнулся и пояснил: — Да, да, мой мальчик, впервые я туда попал случайно лет пятьсот или чуть больше тому назад. Причиной сему казусу стала незначительная ошибка, допущенная мной во время подготовки транспортного заклинания и последующего его мысленного прочтения.

Оказавшись в столь странном месте, поначалу я хотел попросту его покинуть и отправиться в любой из магических миров — не важно какой. Коль уж ты там побывал, не мне тебе объяснять, какое острое чувство безысходности и полной обреченности возникает в душе всякого чародея, впервые ощутившего себя полностью оторванным от благодатного океана магической эманации. Признаться, я был готов именно так поступить. В этом случае тема измерения Земля была бы для нас с тобой навсегда закрыта. Но перед тем, как оттуда удрать, я заметил всадника, скачущего вдоль лесной опушки на обычной лошади. Этим всадником, к моему несказанному удивлению, оказался обыкновенный человек, светлокожий, кареглазый, темноволосый. Затем вдалеке я заметил какие-то постройки. По всей видимости, наездник направлялся именно туда. Похоже, люди этого мира не так давно познакомились с железом и способами его обработки. В общем-то ничего интересного, таких цивилизаций в безбрежном Межмирье пруд пруди, и пытаться отыскать здесь что-нибудь уникальное лишь напрасная потеря времени.

И все-таки вид скачущего на лошади человека и полное отсутствие заслуживающих внимания источников свободного апейрона как-то не очень состыковывались друг с другом. С одной стороны — ранний железный век, с другой — полное отсутствие магии, а значит, и магов. Ну, разве это не явный нонсенс? Общеизвестно, что без начального магического толчка никакое общественное развитие попросту невозможно, ибо лишь магам доступно постижение сокрытой от глаз простого смертного сути вещей. Взять, например, сталь, из которой изготовлены предметы конской амуниции, кольчуга и меч всадника. Самый поверхностный анализ тут же опровергал версию о том, что железо для их производства имеет метеоритное или самородное происхождение. Ну какое, к черту, самородное железо в богатой кислородом атмосфере? В таком случае, каким образом лишенный магического зрения индивид мог проникнуть в тайну болотной руды и понять, как из бурого рассыпчатого камня получить сверкающий на солнце металл? По всем статьям выходило: либо эта цивилизация не имеет права на существование, либо чародеи здесь все-таки водятся.

Согласись, Ивэн, окажись ты на моем месте, подобные вопросы обязательно посетили бы и твою светлую голову?

— Абсолютно точно, Учитель. — Мне ничего не оставалось, как кивнуть головой в знак признания правоты его слов. — Когда я впервые очутился на Земле, мне захотелось убраться оттуда куда угодно, лишь бы побыстрее. Но потом меня также заинтересовали некоторые вопиющие странности, присущие только этому миру и его обитателям. Мне даже удалось там обнаружить кое-что весьма ценное, впрочем, оно вас вряд ли заинтересует, поскольку вы никогда особенно не интересовались шедеврами изобразительного искусства.

— Готов биться об заклад, — ухмыльнулся Учитель, — это не простые картины. Что касается меня, то я выяснил, что некоторые образцы поэтического творчества землян являются не чем иным, как готовыми к применению мощными магическими формулами. Кое-что я опробовал сам — работает и очень даже прилично. Некоторые намного эффективнее и проще заклинаний, разработанных нашими магами… — Старик неожиданно осекся, разгоревшийся было азартный блеск в его глазах померк. — Но об этом поговорим как-нибудь после. А сейчас все-таки позволь мне закончить свой рассказ.