Антон Грановский - Падшие боги

– Невзор? – тихо позвал охоронец. – Беркут, ты, что ли?

– Я.

Разбойник вышагнул из-за дерева.

– Ты прошел через Кишень? – удивленно проговорил Крысун.

– Сам видишь, что прошел, – ответил Беркут мрачным голосом. – Но теперь нас только шестеро. Газарцев и пятерых моих ватажников сгубила темная нелюдь. Мы поубивали много уродов, а остальных загнали в подвалы и подклеты. Ну а у вас что?

– Мы вдвоем с чужеземцем. Озеро не пускает живых. Чужеземец просит, чтобы я ударил его по голове камнем и положил на плот.

– Это хорошо.

– И ты не спрашиваешь: зачем ему это? – удивленно спросил охоронец.

Невзор хмыкнул.

– Мне без разницы. Главное – вдарь посильнее. Размозжи колдуну башку.

– Но ведь надо, чтобы он добрался до острова.

Беркут дернул загорелой щекой.

– Ну его к лешему, этот остров! Мы нашли много чудны́х вещей. Мы видели бурую пыль. Много бурой пыли! И мы теперь знаем верную дорогу в Гиблое место. Мы будем богачами, Крысун! Забери посох Перуна и убей чужеземца. А на обратном пути я разрешу тебе забрать все чудны́е вещи, какие мы с ватажниками под мох закопали.

Крысун несколько секунд размышлял, потом прерывисто вздохнул.

– Хорошо… Только ты будь поблизости.

– Буду. Куды ж я денусь.

– Как только колдуна сгублю, крикну пять раз выпью. Ты уж поторопись забрать меня.

– Сделаю, – кивнул Беркут. – Только покончи с ним побыстрее. Меня уже с души воротит от этого Гиблого места со всеми его чудищами.

Охоронец грустно усмехнулся.

– А кого не воротит?

Вернувшись на берег, Крысун свалил вязанку дров на землю и отер рукавом рубахи потный лоб. После встречи с Беркутом он заметно приободрился. Теперь он знал, что не останется один. Невзор Беркут – мужик отчаянный. Он нелюдь кишенскую так пужнул, что она по подвалам да погребам попряталась и не скоро теперь вылезет.

Подошел Глеб и свалил свои дрова рядом с дровами Крысуна. На его щеках играл румянец, глаза лихорадочно блестели.

– Ты будто браги выпил, – заметил с удивлением Крысун.

Глеб усмехнулся.

– Может, и выпил. Да не бойся – шучу!

Крысун сдвинул брови и тихо проговорил:

– И чего веселится человек? Эй, колдун, ты ведь знаешь, что не вернешься с того острова.

– Скорей всего, не вернусь, – согласился Глеб.

– И ты не боишься?

Глеб подумал, пожал плечами:

– Не знаю. Устал я от вас, крысья башка. От ваших Перунов, мечей, волколаков. А домой вернуться надежды нет. Сгину, так невелика беда. Жаль только, что княжна помрет.

Уголки тонких губ охоронца слегка приподнялись.

– Любишь ее? – с любопытством спросил он.

– Не знаю. Понимаешь, у нее такое лицо… С чем-то родным связано. Будто я ее раньше где-то видел. Давно, не в этой жизни.

– Может, она тебе во сне привиделась? – предположил Крысун.

– Может, и во сне, – согласился Орлов. – В любом случае, для меня ее лицо – точно свет в оконце. – Глеб усмехнулся и повторил: – «Точно свет в оконце». Видишь, я уже заговорил по-вашему. Пора мне отчаливать. Пошли к плоту!

И Глеб первым шагнул к озеру. Крысун, хмуря брови и угрюмо вздыхая, двинулся за ним.

Край плота, на который сел Глеб, был влажным и холодным, это чувствовалось даже сквозь штаны. Взглянув на охоронца снизу вверх, Глеб сказал:

– Ну, Крысун, прощай. Змеюка ты, конечно, подколодная, и Громола зря убил. Может, и я от удара твоего уже не очнусь. Тогда обидно мне, что перед смертью твою рожу вижу. Хотя… другой-то поблизости все равно нету. Так что прощаюсь в твоем лице со всем человечеством. Да здравствуют икра и шампанское! Желаю вам кушать и не подавиться!

Крысун нервно усмехнулся тонкими бледными губами и взвесил на ладони подобранный камень.

– Бить, что ли? – спросил он.

– Бей!

Глеб зажмурил глаза и сжался. Что-то ухнуло у него в голове, перед зажмуренными глазами полыхнул белый огонь, и он провалился в небытие.

Крысун повернулся к лесу, сложил руки у рта трубой и пять раз крикнул выпью.

Через пару минут кусты бузины раздвинулись, и на берег вышли ватажники – Невзор Беркут и еще несколько рослых широкоплечих мужиков со зверскими, покрытыми шрамами лицами.

– Ну как? – спросил Беркут, озираясь по сторонам. – Сгубил колдуна?

– Сгубил, – глухо ответил Крысун.

– Куда мертвеца-то бросил?

– В озере утопил.

– Чего это?

– Лучше пусть рыбы да русавки сожрут, чем упыри.

– И то верно, – согласился Невзор. – Ладно. Пора топать. Дойдем до межи пехом, вещи чу́дные соберем, а там сварганим плот и по ручью сплавимся. В два раза быстрей воротимся, чем сюда добирались.

За спиной у Невзора послышался треск веток. Разбойники бойко обернулись.

Из кустов вывалились темные фигуры. Штук восемь или даже десять. Ошеломленные ватажники не сразу сообразили, что это упыри. А когда догадались, ходячие мертвецы уже бросились на них, выставив перед собой когтистые руки.

Двоих разбойников они задрали сразу – те даже мечи из ножен выхватить не успели. Еще одного повалили на землю, но он вывернулся и вскочил на ноги.

Другие ватажники, а с ними Невзор Беркут и Крысун успели отскочить назад и обнажить мечи. И завязалась битва. Беркут рубил упырей мечом, ватажник Демьян бил их палицей, а Крысун резал кинжалом.

Разбойники были мужички сильные и умелые. Мечами и саблями они махали ловко, со знанием ратного дела. Бой продлился недолго. В конце концов, от всей толпы упырей остался лишь один упырь – худой, горбатый, с длинными седыми прядями.

Разбойники оттеснили его к озеру и отрезали ему путь к лесу. Живой мертвец стоял спиной к озеру, сжав кулаки и потрясая ими перед собой, и хрипло гавкал:

– Не подходь… Не подходь…

– Гляди-ка! – удивился Беркут. – Этот еще и разговаривает. Сейчас я ему язык подрежу.

Он замахнулся мечом и шагнул к упырю.

– Погоди, Невзор! – Крысун вгляделся в лицо упыря и с изумлением проговорил: – Дядька Осьмий, никак ты?

Горбатый упырь взглянул на Крысуна и прищурил налитые кровью глаза.

– Крыс… – выдохнул он.

Охоронец улыбнулся бледными губами.

– А Васька, дурак, думал, что ты по небу летаешь. А ты вон он. Простой мертвяк. И смердит от тебя так же, как от прочих.

– Ты чего с ним разговариваешь? – удивился Беркут, останавливаясь в трех шагах от упыря. – Знаешь его, что ли?

Крысун кивнул:

– Угу. Это старец Осьмий. Христианин. За своего плачущего бога в огонь был готов полезть. Вот и залез.

– Христиа-анин? – удивленно протянул Невзор.

– Ну.

Беркут нахмурился.

– Ненавижу христиан! – рыкнул он и шагнул к старику.

– Погоди, Беркут! – снова удержал его Крысун. – У него на шее амулет должен быть – крестовина медная! Дай ее мне!

– Зачем?

– Васька говорил, что этот амулет от оборотней и газарцев помогает. Вдруг снова поможет.