Дети немилости

Рескидди разом ахнули. Даже хитрые глаза людей с блокнотами засветились благоговением. Одна Неле осталась спокойной: горянка ничего удивительного не видела в том, что Младшая Мать творит чудеса.

Закончив речь, Эдзелет с достоинством склонила голову и направилась к лестнице. Пораженные ее словами, люди не отрывали от нее глаз. Старшая Сестра хранила молчание; казалось, что она знает много больше, чем сказала. Захваченная общим порывом, Неле тоже смотрела в спину Эдзелет. Когда чья-то рука взяла горянку за плечо, от неожиданности она едва не начала отбиваться.

— Юцинеле — это ты, — донесся веселый шепот. — Ты тут одна чернявая.

Неле подняла глаза и покраснела.

— Кровь небесная! — сказал рыжий Арсен, вытаращившись. — Ведь и впрямь глаза-то…

— Что? — озадачилась Неле. — Что с глазами-то моими?

— Потом, — сказал веселый Арсен и построжел. — Пойдем-ка, Юцинеле. Младшая Мать тебя зовет.

Теперь все в коридоре смотрели на Неле — кто с изумлением, а кто с такой завистью, что если бы взгляды могли жечь, у Неле задымился бы край накидки. Когда двери покоев Акридделат закрылись за ее спиной, горянка облегченно выдохнула.

— А ведь и правда, — встретили ее слова Джесена. — Глаза — как на мозаике.

Неле почти рассердилась.

— Что вы все про глаза мои говорите? Что с ними такое?

Арсен вздохнул.

— А мама сказала, — объяснил он. — Приведите сюда Юцинеле, девочку с глазами Арсет…

— Она здесь? — прервал его глуховатый голос.

— Да, мама.

Окна были открыты, слабый ветерок тревожил легкие белые занавеси, и после душного коридора Неле с удовольствием вдохнула полной грудью. Просторную комнату разгораживали истефийские цветные ковры. В углу серебрился маленький фонтан, изображавший Деву пресной воды, вокруг него цвели цветы в кадках. Акридделат лежала на низкой широкой постели, пристроив голову на колени мужу, а господин Ярит ласково перебирал ее распущенные волосы. На животе у Младшей Матери лежала кошка, черная как уголек. Хозяйка медленно, рассеянно гладила ее, и на фоне ее шерсти бледные пальцы Акридделат казались еще бледнее и тоньше. Арсен и Джесен стояли посреди комнаты, уставившись на мать. Прямо на полу, на расшитых подушках, сидели врачи. Две старухи, пришедшие вместе с Эдзелет, расположились чуть дальше, в креслах. Неле огляделась и тоже села на пол, на подогнутые ноги.

— Арсен, — не открывая глаз, сказала Акридделат, — позови моих секретарей.

— Они тут, прямо за дверью.

— Тогда погоди, — Младшая Мать улыбнулась. — Юцинеле… Неле. Мою дочь тоже зовут Неле.

— Я знаю, — сказала та и добавила на всякий случай: — Янеллет. Она потеряла сережку в фонтане на площади.

— Вот как? — Акридделат засмеялась. — Она ее не потеряла. Это поверье: если оставить в одном из этих фонтанов монетку, сережку или колечко, то исполнится желание. Наверно, Янеллет хотела, чтобы я поскорей вернулась.

— Еще как, — хором сказали Арсен и Джесен, и последний добавил: — Она сейчас спит.

— Хорошо, — сказала Акридделат. — Надеюсь, мы не слишком напугали тебя, Юцинеле.

«И почему она думает, что я боюсь?» — задалась вопросом таянка. Но никакой обиды на Младшую Мать она не чувствовала, и просто ответила:

— Я не испугалась. Госпожа Акридделат, вам Лонси про меня сказал?

— Лонси — это тот мальчик, что приехал с тобой?

— Да. Он к вам пришел?

— Нет, — сказала Акридделат. — Не к нам. С ним случилось несчастье, Юцинеле. К сожалению, ничем нельзя ему помочь. Но тебя ведь не очень тревожит его судьба?

Неле стало стыдно.

— Я… — пробормотала она, — я беспокоюсь… он не плохой, он обо мне заботился.

Акридделат помолчала.

— Тебя никто не винит, — сказала она. — Не стоит больше говорить о Лонси. Возможно, мы еще встретимся с ним. Но я не за этим позвала тебя. Ты догадываешься, зачем очутилась в Рескидде?

Неле не ждала такого вопроса. Не то чтобы она не знала ответа — скорей наоборот, слишком много ответов она знала. Который из них хотела услышать Младшая Мать? Горянка беспомощно обвела глазами собравшихся рескидди. Врачей и господина Ярита занимала одна Акридделат, сыновья ее смотрели с веселым любопытством, а старухи в креслах — с мрачной строгостью. Что отвечать им всем?

— Я… — растерянно начала Неле под десятком устремленных на нее взглядов — и умолкла.

Если до Лонси священницам нет дела, почему им есть дело до Неле? И разве есть нужда догадываться, если и так хорошо знаешь? Аллендорцы хотели, чтобы Неле уехала как можно дальше, чтобы совсем сгинула, потому что иначе Воин Выси не стал бы слушаться принцессу Лиринию. Поэтому Неле отправили в Рескидду, а там — подменили ее на Сайет… «Почему — в Рескидду? — вдруг встрепенулась горянка. — Почему не в Цестеф, не в Хотохор? Не к берегу Зеленого моря, ведь он так же далеко от Ройста?»

А если с Лонси случилось несчастье и он не приходил к священницам — кто же тогда рассказал Акридделат о Юцинеле?

«Не время гадать, — решила таянка, — время спрашивать», — и ответила:

— Я не знаю, госпожа. А кто вам сказал про меня? И чем мне вам послужить?

Акридделат вздохнула.

— Боюсь, чтобы объяснить это, нужно объяснять все с начала времен, — сказала она со смешком. — Ты выросла в Таяне, Юцинеле. Читала ли ты Легендариум?

— Я читала переложение, — с готовностью закивала Неле, радуясь, что не совсем невеждой себя выставит. — Совсем недавно, в госпитале. Про Ликрит и Данирут, и про демонов, и про Арсена, который царь.

— Славно, — сказала Акридделат. — А сможешь ли ты ответить, почему Младших Матерей называют Младшими?

Неле поперхнулась.

— Там про это не было написано, — жалобно сказала она.

Акридделат снова засмеялась.

— Тогда придется погодить с объяснениями. Прости, Неле, что задерживаю тебя.

Неле хотела сказать, чтобы Младшая Мать не тревожилась о ней, потому что у нее нет важных дел, но в это время дверь отворилась и вошла Эдзелет. Юцинеле шарахнулась с ее пути: сидя на полу, горянка лучше рассмотрела серебряную клюку Старшей Сестры и поняла, что такой палкой можно убить. Эдзелет постукивала ею по полу при ходьбе, но жилистое тело старухи-рескидди совсем не казалось немощным. «Должно быть, она палку носит для важности», — решила Неле.

Две прочие старухи встали со своих кресел. Господин Ярит смерил их неприязненным взглядом, а Младшая Мать открыла глаза. Черная кошка спрыгнула с нее и юркнула под кровать.

— Ваше Святейшество! — скрипуче произнесла Эдзелет.

— Я слушаю, Старшая Сестра.

— Народ уже знает, Ваше Святейшество, — сказала Эдзелет торжественно; улыбка ее показалась Неле недоброй. — Народ просит благословения.

Акридделат вновь опустила веки; тень страдания скользнула по ее лицу, но тотчас же сменилась прежней умиротворенной ясностью.