Андрей Астахов - Воин из-за круга

– Мой воин! – шепнула Аина в ухо спящего. – Мой! Мой навсегда!

Фон Гриппен улыбался во сне. Этот прекрасный юноша даже не подозревает о том, каким страшным даром наделило его Предопределение. Так уж устроено мироздание – когда есть Свет, обязательно должна быть Тень. Они много лет прожили в одном мире, Хорст фон Гриппен и безвестный воин, который сегодня вместе с ее врагами. Они не знали друг друга и не ведали, что однажды им придется встретить друг друга в смертельном поединке. И встреча эта состоится очень скоро. Забавная гримаса судьбы; чтобы сойтись на поле боя, обоим пришлось пройти за круг!

Аина прижалась к спящему юноше; его тело было таким горячим, таким крепким, испускало пьянящий запах силы и желания. Аина застонала от наслаждения. Эта полнота плоти сводила ее с ума и разжигала в ней такой голод, что ее начинала бить дрожь. Бедный милый юноша принимает эту дрожь за проявление той любви, которая овладевает ею в минуты близости с ним. Если бы он только знал, почему с ней это происходит! Лучше ему этого не знать.

Эта ночь последняя, они расстаются на неопределенный срок. Никому не известно, сколько продлится война в Хэнше. Аина с удивлением обнаружила, что ей не хочется расставаться с Хорстом. Лучше бы он оставался рядом с ней. И грозная Дева-из-Бездны снова и снова проводила кончиками пальцев по щеке спящего и спрашивала себя – а так ли ей нужен весь мир, если счастье рядом? Или одной любви недостаточно для души, когда-то светлой и чистой, а потом прошедшей через ад на земле и ад по ту сторону бытия, вкусившей сладость кровавой мести и горечь поражения, вернувшейся в мир ради Силы и исполнения пророчеств и нежданно-негаданно открывшей для себя, что способность любить в ней еще не умерла окончательно?

Она хочет быть с ним даже там, в Хэнше, когда начнется битва. Помогать ему в этой войне. Хорст рассказывал ей, что в его стране есть обычай; возлюбленная рыцаря дарит ему какой-нибудь предмет, который рыцарь прикрепляет к шлему или носит на шее, поближе к сердцу. Она запомнила эти слова. Утром Хорст будет удивлен, увидев новое вооружение. Потому что подарок будет двойным. Она подарит ему не только доспехи, но и часть самой себя. Часть своей Силы. По ее приказу оружейник, изготовивший доспехи, сделал плюмажем на шлеме для Хорста ее волосы. Она заплела несколько прядей своей роскошной шевелюры в косу, а потом ее отрезала, чтобы коса стала талисманом для ее любимого. Прихоть, непонятная Тасси с ее умом и желаниями купеческой дочки и недостойная грозной Аины ап-Аннон. Романтическая причуда далекой, почти забытой жизни, которая, как она думала, погибла навсегда, утопленная в крови и страданиях.

Погибла ли?

– Мой воин! – До утра еще далеко, и Аина хочет забыть о том, что она Воплощенный Голод Вирхейна. Быть женщиной, любимой и любящей, гораздо приятнее.

По крайней мере, до утра.

Солнце еще не успело выйти из-за верхушек деревьев по обочинам дороги, а деревня Гримло осталась далеко позади. С того места, где остановился Хейдин, северный тракт просматривался на несколько лиг вперед – достаточно широкий и прямой, как древко копья, прорезавший поля и сады. И еще безлюдный. Ортландец не удержался от искушения воспользоваться зрительной трубой, купленной в Феннгаре. Вещь и в самом деле была чудесная, Хейдин просто наслаждался теми почти волшебными возможностями, которые она ему предоставляла. Он разглядывал фигурки крестьян в поле, людей возле разбросанных там и сям ферм, занятых своими делами. Он мог видеть их лица, их мимику, наблюдать за той работой, которую они проделывали. И никого не увидел на тракте. А еще в небе над трактом тоже было пусто. Зарята в это утро, видимо, решил, что его друзья обойдутся без него.

За спиной дробно застучали копыта, мимо Хейдина пронесся вороной жеребец с очаровательной всадницей в белой волчьей шапке. Руменика сегодня вела себя как расшалившееся дитя. Она все время обгоняла их маленький отряд – то ли давала Габару размяться, то ли пыталась таким образом отвлечь себя от каких-то мыслей.

– Поехать за ней? – Ратислав появился справа от ортландца.

Этот вопрос юноша задавал уже раза три. Хейдин отшучивался. Тем более, что Ратислав как-то внутренне изменился. Он с утра облачился в новую купленную в Феннгаре кольчугу, надев ее под куртку из вареной кожи, приторочил к седлу меч своего предка Рорка в черных сафьяновых ножнах, а новый лук просто ни на секунду не выпускал из рук. Может быть, именно благодаря оружию в облике Ратислава появилась какая-то особая солидность и значительность. Деревенский паренек уже ничем не напоминал Хейдину того нескладного и простоватого подростка, каким Ратислав показался ортландцу при первой встрече в Чудовом Бору. Теперь это был настоящий воин. И Хейдин одобрительно хмыкнул, осмотрев парня.

– Мне будет спокойнее, если ты все время будешь рядом с ней, – сказал он на этот раз.

– Какая-то она шебутная, дядя Хейдин, – сказал Ратислав. – Иной раз такое молвит, хоть со сраму провались. Чего это она?

– Не знаю. По мне, она славная девушка. Говорит, что думает. Так поступают только искренние и прямодушные люди. И отважные. Клянусь пряжей Атты, я знал очень мало таких людей. А еще она очень красивая. Редкая девушка.

– Я тоже мыслю, вельми красивая наша Руменика, – покраснев, произнес Ратислав. – Лицо у нее нежное такое, как зорька, а глаза – как поглядит, так сердце защемит. И улыбается так хорошо, открыто. Одно слово, красивая.

– Влюбился, что ли?

– Нет, что ты! Смею ли? Слыхал я, Зарята говорил, что принцесса она. А я кто? Смерд, безотцовщина. Моя пара за коровами ходит да овес молотит.

– Чего ты так себя не ценишь? Ты теперь не смерд, а воин. Из свиты принцессы Лаэды. Можно сказать, что ты ее главный защитник. В Корделисе рядом с ней был только ты.

– И не защитил. Надо было драться за нее, всем этим псам холки намылить. А я позволил лук и меч у себя отобрать, в темницу засадить.

– Спроси себя: «Что я мог сделать?» И ответь: «Ничего». Ты поступил мудро, не стал сопротивляться, потому сберег свою жизнь и жизнь Руменики. Даже самый могучий и отважный человек не всегда может победить.

– Кажись, едет обратно.

– Братца моего что-то не видно, – сказала Руменика, подъехав к воинам. – Очередная причуда или новый план для нашего путешествия и новые приключения на наши задницы?

Ратислав кашлянул, отвернулся. Руменика смерчем понеслась по дороге, теперь уже в ту сторону, откуда они ехали, навстречу Липке, которая ехала, пустив лошадь неторопливым шагом, увлекая за собой вьючных лошадей.

– А я думал, ты в нее влюбился, – сказал Хейдин. – Я бы влюбился.

– Неужто?

– В такую нельзя не влюбиться. Это не просто девушка. Это сама Жизнь. Уж поверь мне, моему опыту. Женщины – существа странные. Они часто отдают свои сердца проходимцам и ничтожествам и ломают судьбы мужчинам достойным. Сила и благородство в мужчине отпугивают их. Руменика не такая. Эта девушка отдаст свое сердце только лучшему из лучших.