Алина Лесная - Охота на оборотня

— Дверь запри и никого не пусскай, госспожа. Это приказ-сс! — и кот исчез, оставив Алессу недоумевать.

Слезинки медленно катились по стеклу, тонкими ручейками прокладывая им одним ведомые дороги. Вторая оттепель своенравно нагрянула ночью вопреки всем законам природы. Что ж, Северинг и город необычный, и погода у него своя собственная. Алесса не удивилась бы даже ливню с грозой, ибо душа просила как раз хорошенькой бури. Симка нашептал ей правду еще у ворот. Именно поэтому девушка спровадила Рениту с дочкой к Марте. Буркнула сквозь зубы, сжав кулаки, чтобы когти не вылезли ненароком. И чхать она хотела, что лицо женщины побелело пуще прежнего. Толпа страждущих и соболезнующих была ей совсем ни к чему, и Стража отнесли домой.

Вдобавок, из чужого дома проще сбежать, если капитан Винтерфелл встанет утром с левой ноги. А с правой он не встанет никоим образом.

Наполовину отмытый Вилль походил на гранитную статую с разводами синяков и укусов по всему торсу. К счастью, драгоценные уши торчали с прежним задором, и Алесса, чтобы в очередной раз удостовериться в их наличии, убрала за левое мокрую прядь, пахнущую настойкой шалфея и хвои. Знахарка озадачилась таким вопросом: что делать со штанами?

Ей не впервой было обмывать и мужчин, и женщин — издержки профессии, но Вилль… Вилль есть Вилль, и спасибо он ей скажет исключительно на орочьем ругательном. К тому же, его правая нога представляла собой наглядное пособие перелома со смещением, и очнувшийся не вовремя аватар вряд ли получит удовольствие от необходимой процедуры.

Вздохнув и отведя взгляд, она неуверенно взялась за ремень.

— Ууу… укушу! — голос был слабым, но пожелтевшие глаза не врали — он может.

— Уже мяса захотел? — невесело усмехнулась девушка, но руки убрала.

— Я и ем… мясо. Это с вами, людишками, привык ботву жрать.

Берта пришла за родителями.

— Вилль…

— Ты дверь заперла?

Тиэлле погибла.

— Да, мне Симеон сказал. Зачем?

— Не важно. Иди домой.

И половина Стаи.

— Вилль…

— Уходи, Алесса. Я сам.

Маленькая Радда — некромант-убийца.

— Вилль, послушай себя! Ты меня гонишь на улицу, а сам просишь закрыть дверь. И, если я уйду, кто тебя запрет?

— Тогда иди спать ко мне, коли блох не боишься. Ну что смотришь?

Она просто хотела помочь.

— Вилль…

— Иди, сам склеюсь, — аватар криво улыбнулся и отвернулся к печи.

Знакомая печурка вела себя необычно: наплывала, а сеть трещинок с пятнами складывалась в самодвижущиеся картинки. Вилль сморгнул.

Из-под заслонки выполз мохнатый черный паук и резво побежал к потолку. Странно, факт!

— Дурак ты, Винтерфелл, — после недолгого молчания беззлобно вздохнула девушка.

— Алесса, прибей паука. Он может залезть спящему в ухо.

— Сейчас прибью, — покладисто отозвалась знахарка, чем-то подозрительно звякая. — Вот, выпей.

— Из твоих рук я и орешек не возьм… Ммм!!!

Озарение пришло к нему внезапно, но была уже слишком поздно. Дикой кошкой коварная девчонка взлетела верхом на Стража и коленями прижала его руки к бокам. На лицо опустилась характерно пахнущая тряпочка. Вилль гневно замычал и попытался из-под знахарки вывернуться, но не тут-то было! Противная девчонка держала его крепко.

— М-м-м! — брови аватара нахмурились.

— Расслабься и вдохни поглубже.

— М-м-м!!! — брови сошлись к переносице.

— Кстати, когда спишь, ты нравишься мне больше.

— М-м-м?! — правая бровь удивленно взметнулась вверх, и черные ресницы, наконец, сомкнулись.

— И жить ей оставалось до рассвета… — пробормотала девушка, убирая тряпочку с его лица.

Ногу она пеленала в лубки с величайшей осторожностью: в ушах эхом стоял тихий всхлип, когда кость встала на место. Домовой твердил, что хозяин излечится сам, но пока сдвигов не наблюдалось. Трупный яд здорово попортил кровь аватара, и от него прямо-таки парило.

Грязные, пропахшие могилой вещи она не просто выбросила, а закопала в сугроб под домом с глаз долой, от носа еще дальше.

Подумаешь, выходить нельзя! Мало ли, что постучалось в бредовую голову Вилля… Аватар мирно сопел в обе дырочки, не подозревая, что участь штанов уже предрешена, и они отправятся коротать оставшиеся часы в компании с пледом, курткой и сапогами. На мгновение знахарку посетила мысль подбросить все это добро на порог Рените.

Ее спас тонкий звериный слух — добротно, по-мужски смазанные дверные петли скрипнули так тихо, что обычного человека ночная гостья застала бы врасплох. На пороге, вся какая-то сломанная и поникшая, с распущенными свалявшимися волосами, стояла Берта. Новое платье с воротником-стойкой скрыло изуродовавшие тело шрамы, а мерзлая кладбищенская земля уберегла его от гниения и прожорливых трупоедов. Девушку можно было принять за живую, если бы не восковая бледность покойницы да мертвые, залитые тьмой глаза — ни белков, ни зрачков, только беззвездная ночь. Несчастная Берта и в смерти не нашла спасения от неразделенной любви, став упырицей по чьей-то злой воле. Теперь она пришла к тому единственному, к которому привела ее неумирающая память.

— Мое… — просипела упырица, тыкая в Вилля ломким пальцем.

— Шшш! — оскалилась пантера.

Берта равнодушно мазнула взглядом девушку и снова жадно уставилась на эльфа. «Как шелудивый пес на говяжью вырезку!» — мелькнуло в голове Алессы. Не имея под рукой ничего более увесистого, она запустила в упырицу ножом, а следом полетела окровавленная тряпка.

Берта резко дернула головой и поймала комочек зубами прямо на лету.

Ножа в животе она, похоже, не заметила. «Зря я это сделала», — ужаснулась знахарка. Нежить вытащила изо рта тряпку и принялась обнюхивать, как самка — кобелиные метки, жадно, с придыханием.

Поневоле Алесса позавидовала бессознательному другу — ее жутко мутило, а ведь надо еще и свою, и его шкуру спасать.

— Мое. Отдай…

— Какое твое! Пошла вон!

Берта склонила голову набок, то ли удивляясь наглости клыкастой коротышки, то ли соображая, просто ее убить или все же покусать.

Бровь упырицы слегка приподнялась, губы тронула улыбка.

— Алесс… сса? Отдай! Мое.

— Во! — рявкнула знахарка, складывая пальцы в когтистую дулю. — Мое!

Такой ответ ревнивую Берту не устроил. Зарычав для порядка, упырица притворила дверь. Звякнул повернувшийся в замке ключ. Вот теперь — все. Берта подпрыгнула и, ужом извернувшись в воздухе, приклеилась к потолку. Алесса цапнула ухват и, втянув когти, подняла рогами вверх.

Перебирая, как паучиха, руками и ногами, боком-боком Берта двинулась по периметру потолка, выбирая позицию для броска. Алесса тоже знала, к чему стремиться — под диваном ее звали спрятанные от чужих глаз Тай-Кхаэ' лисс. Девушка сняла ремень Вилля сразу же, не давая оружие в чужие руки, а, когда расчехлила, обалдела. Клинки оказались зеркально чисты и сыто блестели. Саблям-убийцам было все равно, чью кровь пить — живых ли, мертвых. Сейчас она слышала зов и знала, что рукоять сама прыгнет в раскрытую ладонь, только бы удержать. Выдержать баланс между рубиновой Яростью и сапфировым