Лоис Буджолд - Разделяющий нож: В пути

— Вот и он, — сказал Слейт.

Не слишком любезное приветствие… Даг кивнул собравшимся.

Привет. — Он не стал добавлять рискованно любезного «Что я могу для вас сделать?» и чтобы не возвышаться надо всеми, уселся, скрестив ноги. Нерешительно переглянувшись, Барр и Ремо последовали его примеру.

Вейн, всегда стремящийся верховодить, заговорил первым.

— У нас тут проблема с разбойниками и этим их Стражем Озера.

— Мы договорились, что крестьяне будут заниматься крестьянами, — осторожно сказал Даг, — а Стражи Озера — Стражем Озера. К счастью, мы поймали Крейна сегодня на рассвете, когда он пытался добраться до Элдера на «Надежде».

Показав на Барра, Медвежья Приманка проворчал:

— Ага, твой парень так нам и сказал. Как я слышал, вы также разделались с Большим и Маленьким Драмами. Это тоже хорошо.

— Дело в том, — продолжал Вейн, — что кое-кто из разбойников утверждает, что вешать их не следует, потому что они не могли сопротивляться, что убивать их заставлял Крейн своим колдовством.

— Ага, и как только один из них сказал такое, — вмешался капитан Феллофилд, — так и остальные завопили хором.

— Какой сюрприз, — буркнул Барр.

Даг пригладил волосы.

— И вы прислушивались к их оправданиям больше пяти секунд?

Медвежья Приманка нахмурился.

— Ты что, хочешь сказать, что никто из них не околдован и не лишен разума? Мне-то кое-кто из них кажется очень даже околдованным.

А ведь Медвежья Приманка мог видеть, как это бывает на самом деле — во время борьбы со Злым прошлым летом в Рейнтри. Даг закусил губу.

— Кто-то околдован, кто-то — нет. Скинк был околдован, как вы знаете. — Все, кто накануне, когда планировалось нападение на пещеру, присутствовал при допросе Скинка, закивали; единственным исключением был поздно присоединившийся Слейт. — А слышали ли вы о жестокой игре Пивовара и Крейна и о том, как они рекрутировали разбойников?

— Ну да, — закивал Вейн.

К нему присоединились многие из собравшихся, хотя не все выглядели особенно возмущенными; Дагу пришло на ум, что игра несколько напоминала поединки, которыми развлекались грубые речники в тавернах. И все-таки… все было совсем иначе.

— Не думаю, что тут было что-то такое, что вы называете колдовством. У Пивовара все происходило точно так же, не забывайте. — Даг показал в сторону привязанных к деревьям пленников. — Кроме того, часть из них была здесь еще до того, как появился Крейн. А некоторые присоединились сами — братья Драмы, например.

Медвежья Приманка, прищурившись, посмотрел на Дага.

— А можешь ты определить, кто из разбойников в самом деле околдован, а кто врет?

— Ты думаешь, это должно изменить их судьбу, — осторожно поинтересовался Даг, — когда у всех руки по локоть в крови?

— Уж не собираетесь ли вы кого-то из этих убийц отпустить? — с возмущением спросил Ремо. — После всех усилий, которые мы употребили на то, чтобы их изловить!

Гринап поморщился.

— По крайней мере один из них умолял повесить его, чтобы со всем покончить. — Даг не был уверен, что означала гримаса речника. Уж не предпочитал ли молодой капитан, чтобы разбойники проявляли стойкость? Что и говорить, так вешать их было бы менее неприятно.

Медвежья Приманка поковырял землю палкой, которую держал в руках.

— Понимаешь, я видел людей, которых в Рейнтри поработил Злой. Когда заклятие было снято… или выветрилось, они приходили в себя. Становились самими собой.

— Сохранив все воспоминания, — пробормотал Даг.

— Да уж, сомнительное удовольствие, — вздохнул Медвежья Приманка.

Даг заговорил, очень тщательно выбирая слова:

— То, что делал Крейн, очень отличалось от принуждения Злого. — «Только отличалось ли?» — По крайней мере, по силе. Это все равно, что сравнить брошенную гальку с камнепадом.

Капитан Феллофилд поскреб свой седой затылок.

— Камнепады состоят из мелких камешков. Так что же, ты говоришь, что тут есть разница?

Даг пожал плечами.

— Ты не спрашивал бы, если бы когда-нибудь попал под камнепад. — Его не должны заставить сделаться судьей этих людей, не должны заставить решать, кому из них жить, а кому умереть. Но что, если он — единственный, кто обладает достаточными знаниями? — Послушайте. — Даг наклонился вперед, опираясь на свой крюк, и взмахнул рукой. — Все они — или те, кто выжил в игре, или те, кто помогал ее организовать. Все они однажды имели возможность сделать выбор — и в ущелье и на дне реки достаточно тел, чтобы доказать: для кого-то оказалось возможным выбрать другую судьбу. Не думаю, что хоть кто-то из разбойников был околдован так, что не мог бежать или хотя бы попытаться. Ведь Крейна потому и не было в пещере прошлой ночью — он выслеживал двух парней, не пожелавших участвовать в зверствах. Беднягам так и не удалось уйти.

Даг помолчал, понимая, что хорошего решения не существует. Однако было бы ужасной несправедливостью в отношении тех, кто умер, сопротивляясь злу, отпустить этих слабаков на свободу. Большинство из них к этому времени уже перестали быть собой, привыкли к тайным жестокостям; было бы безумием позволить им вернуться к людям. У речников не было возможности держать их в заключении…

«Но не я должен вынести приговор».

— Если вы все равно собираетесь их повесить, бесполезно мне… или Барру и Ремо, — Даг поспешно устранил возможность противопоставить одних Стражей Озера другим, — разбираться, кто был околдован, а кто — нет. Если же не собираетесь, значит, крестьяне не судят больше крестьян, как делают Стражи Озера в отношении своих. Вам пришлось бы принять наше слово на веру, ведь сами вы проверить этого не можете. Не думаю, что такая идея удачна. Если вы собираетесь кого-то из них отпустить, то должны делать это по собственным резонам, основываясь на собственных доказательствах. Фермеры — фермерам, предатель Страж Озера — нам. — Даг счел, что важно обязательно произнести это слово — «предатель».

«Так кто же теперь не имеет лагеря?»

— Так и Крейн будет повешен вместе с остальными? — спросил Слейт.

Ремо, выбравший неуместно высокопарный тон, проговорил:

— Он выбрал смерть по нашим собственным обычаям. В тайне.

Гринап недоверчиво вытаращил на него глаза.

— Вы, Стражи Озера, уж не собрались ли дать ему сбежать?

Барр закатил глаза.

— Со сломанной-то шеей?

— Это может быть уловкой, — упорствовал Слейт.

Даг неожиданно для самого себя сказал:

— Это не будет сделано в тайне. Вы все увидите — каждый шаг.

— Даг! — в один голос вскрикнули Барр и Ремо. Ремо пораженно выдохнул: — Даг, ты не можешь!..

— Я могу и сделаю. — Сможет ли? Брат Дага Дор, мастер, изготовляющий разделяющие ножи, всегда работал в уединении — возможно, для этого была и другая причина, помимо его нелюдимости.