Варвара Клюева - Магия обреченных

Хедриг проснулся рано, потихоньку выскользнул из шатра, где еще спали другие лорды, и занял наблюдательный пункт за столом. К нему тут же подскочил лакей-нагорн со свежей скатертью, справился, как спалось его лордству и чего бы он желал на завтрак, проворно принес желаемое, поклонился и ушел. Из шатров по одному, по два начали выходить другие сгорны. Они садились за столы, перекусывали и разбредались кто куда. Лорд Региус не появлялся. Когда солнце приблизилось к зениту, лорд Хедриг подумал, что маг, должно быть, встал еще раньше и теперь тоже бродит где-нибудь в роще. Поколебавшись немного, старик отправился на прогулку. Он прочесал Зачарованную рощу вдоль и поперек, повстречал множество магов, гулявших в одиночестве и в компании, но лорда Региуса так и не нашел.

Полдень давно миновал, близилось время обеденного пира. Лорд Хедриг вернулся на поляну.

– Кого-нибудь ищешь, Хедриг?

Старик с сомнением посмотрел на лорда Ганши, своего соседа на пиру, потом решился.

– Да. Ты не видел лорда Региуса? У меня есть для него сообщение от моего брата, ученика лорда Умбера. – Хедриг понимал, что его объяснение звучит неубедительно: для обмена сообщениями магам не нужны посредники, на это есть магическая связь. Но лорд Ганши проницательностью не блещет, авось проглотит неумелую ложь.

– Ты опоздал, старина! Лорда Региуса срочно вызвали во дворец повелителя нагорнов. Совсем обнаглели торгаши! Раз в дюжину лет…

– Когда?! – нетерпеливо перебил соседа лорд Хедриг. – Когда он уехал?

– Да вот только что! Получаса не прошло. Если бы не твоя старая скотинка, может, ты успел бы его догнать… Эй, ты куда?!

Но лорд Хедриг уже не слушал. Он торопился к своей повозке. Может быть, он и не догонит лорда Региуса в пути, но здесь ему делать точно нечего. Он приехал сюда только для того, чтобы поправить дела рода, и он добьется встречи с придворным магом, даже если для этого придется унижаться перед чванливыми нагорнами, выпрашивая пропуск во дворец их владыки.

Дотрусив до опушки, где маги и лорды оставили свои повозки под присмотром слуг-нагорнов, Хедриг велел одному из конюхов привести и запрячь его айрана, который пасся тут же неподалеку. Пока старый лорд ждал, из рощи выехал большой фургон, запряженный тройкой холеных гнедых. На козлах сидел и лихо, как заправский возница, щелкал бичом давешний толстяк. Не успел лорд Хедриг удивиться многообразию обязанностей первого советника, как фургон с грохотом промчался мимо. На повороте пола, закрывающая вход в фургон, колыхнулась в сторону, и старик, к немалой своей тревоге, заметил внутри четырех магов из числа тех, с кем вчера беседовал пройдоха-нагорн.

Значит, они договорились! Лорд Хедриг опоздал со своим предупреждением. У него засосало под ложечкой от дурного предчувствия. Что-то подсказывало ему, что толстяк затевает гнусность против лорда Региуса. При поддержке четырех зрелых магов… Лорд Хедриг отер рукавом вспотевший лоб. Может быть, он еще успеет им помешать?

От напряжения у Алмели сводило мышцы, но, если она пыталась хоть немного расслабить их, ее начинало трясти. Этого она не могла себе позволить: ни Хайна, ни Урлих с его гвардейцами, ни Кармал, ни лорд Региус не должны догадываться, до какой степени ей страшно. Хайна и без того перепугана. Урлих потеряет к беглой наложнице остатки уважения. Кармал решит, что она ничем не отличается от его лизоблюдов, от ужаса теряющих человеческий облик, когда открываются их грешки и провинности. Лорд Региус – враг, и этим все сказано.

Если враг торжествует победу, его поверженному противнику остается только стиснуть зубы, дабы не умножить радость победителя стоном боли или дрожанием голоса. Проигрывать достойно – значит принять все последствия поражения. Алмель чувствовала, что это выше ее сил. Она готова умереть… Но смириться с гибелью Хайны!.. Но вынести ненависть Кармала… Ах, если бы можно было открыть ему правду!

Только вот правда – смертоносна. Может быть, маг лорд Региус и никудышный, однако на то, чтобы убить бездарного нагорна, пускай и монарха, сил у него хватит. Если Кармал узнает, что придворный маг вступил в игру, имея на Хайну собственные виды, то превратится из союзника в досадную помеху. А лорд Региус не из тех, кто потерпит помеху, он привык сметать их с пути щелчком пальцев. Щелк! – у нагорнов новый владыка…

О Хозяйка! Они въезжают в столицу. Через полчаса будут во дворце. Что же придумать, что сказать Кармалу? Ладно, пускай ненавидит, пускай казнит, но остальных надо вывести из-под удара. Лорд Региус не должен догадаться о ее подозрениях. Если Алмель хоть словом, хоть намеком даст понять, что хотела укрыть Хайну от мага, он погубит всех ее близких – Кармала, мать, сестру, Лану, Хайну, Тилину – всех, с кем она могла поделиться своими опасениями. Лорд Региус не допустит, чтобы до его собратьев-сгорнов дошли слухи о его личной заинтересованности в Хайне. Во-первых, это может сорвать его планы, каковы бы они ни были, а во-вторых – навести магов на мысль, сходную с той, что посетила Алмель. На мысль о магическом слабосилии Верховного лорда сгорнов.

А если она пришла к неверным выводам? Неправильно истолковала факты, слова и поведение придворного мага? Вдруг ее побег с Хайной – глупость, недоразумение, и нужно всего лишь честно признаться в своих подозрениях, и все разъяснится, и никто не пострадает? Алмель еще раз перебрала в уме доводы, которые привела Лане, убеждая целительницу, что лорд Региус опасен для Хайны. Нет, не похоже, чтобы она ошибалась. Но даже если такой шанс существует, нельзя делать на него ставку, рискуя жизнью близких.

Она уже навлекла своей откровенностью опасность на Лану и мать. И теперь должна оградить их от беды, убедить владыку, объяснить свой побег – и так исчерпывающе убедить, чтобы ни Кармалу, ни придворному магу не вздумалось искать подтверждения ее словам, допрашивая свидетелей и копаясь в их мыслях. Что, что бы такое придумать?

Алмель все еще перебирала варианты объяснения, когда повозка остановилась, полог фургона откинули и в квадрате слепящего после полутьмы света появились торс и голова спешившегося Урлиха.

– Все, милостивые дамы, приехали! – объявил он без выражения.

Хайна, судорожно всхлипнув, прижалась к подруге. Алмель крепко обняла девочку.

– Не бойся, милая, Хозяйка не даст нас в обиду, – сказала она, сама понимая, как беспомощно звучит ее утешение.

Соф Омри собирался по дороге во дворец заехать домой – смыть с волос краску, переодеться, взять свой экипаж с кучером и грумами. Но потом понял: если он остановится, если даст себе хотя бы минуту на раздумья, все сорвется. Он никогда не решится на последний отчаянный шаг. На прыжок через пропасть, который либо приведет его на трон, либо оборвет его жизнь.