Дэвид Геммел - Дочь горного короля

– Вот жуть-то. Все равно что ослепнуть.

– Не так уж и страшно, – вздохнула Сигурни.

Баржа стукнулась о каменную причальную стенку. Железнорукий сошел первым, Сигурни с Баллистаром за ним.

– Что теперь? – спросил воин.

– Надо найти место для ночлега, – ответила Сигурни, – а утром пойдем к королю.

– Это еще зачем? – опешил Баллистар.

– Я попрошу его вернуть нам корону.

– И он, по-твоему, так просто возьмет и отдаст?

– Конечно, нет, Балли. Я предложу ему кое-что взамен.

– Без выгоды для себя он меняться не станет, – усомнился Железнорукий.

– Обмен будет выгодный, – пообещала она.

Ничего похожего на этот город Сигурни до сих пор видеть не доводилось. Тесно прижавшиеся один к другому дома высились, как утесы, светя многочисленными окнами. Узкие переулки ветвились, словно кровеносные жилы в каменной плоти. В крытых переходах горели цепочки масляных ламп. На каждом углу висели таблички с названиями улиц. Сигурни чувствовала себя очень маленькой, а вот Железнорукий держался как ни в чем не бывало.

– Куширские города намного красивее, – заявил он. – Там ты дивишься мастерству зодчих, а здешние каменные ульи на тебя только давят.

– Точно, давят, – согласился с ним Баллистар.

Вскоре они набрели на таверну, и Железнорукий недолго думая пошел прямо к ней.

– Погоди! Чем платить будем? – спросил Балли.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал воин.

Таверна была наполовину пуста. За грубо сколоченными столами сидели немногие посетители, за стойкой разливала пиво необычайно толстая женщина. Ее маленькие глазки прятались в складках жира, мощные груди нависали над прилавком.

– Что можете предложить? – спросил ее Железнорукий.

– Вы про напитки или про кушанья?

– Про напитки.

– Есть пиво, вода, горячий чай из кореньев.

– А чем у вас тут расплачиваются?

– Чего?

– Мы приезжие, – объяснил Железнорукий, – и нам сказали, что золото у вас не в ходу.

– Платить не надо, – раздельно, как слабоумному, сказала толстуха. – У нас давным-давно все бесплатно. Что вам налить?

– Пива.

– Мне воды, – попросила Сигурни. – А где бы нам переночевать?

– Где хотите. Вон хоть бы наверху комната свободна – только без дров, а стало быть, без огня. Ничего, если лампы зажечь, не замерзнете. Кровать там, правда, только одна. Вам двоим в самый раз, – женщина махнула на Сигурни с Баллистаром, – а вот ему…

– Я мог бы с тобой лечь, красавица, – вызвался Железнорукий. – Твоя кровать, ручаюсь, достаточно широка.

– Вот нахал, – покраснела женщина.

– Не попросишь – не получишь, – подмигнул он. – Знала бы ты, как давно я лишен женского общества.

– Нечего насмехаться. Раньше я и вправду была красавицей, так-то. Мужчины съезжались издалека, чтобы за мной поухаживать.

– Я и не смеюсь. Люблю, когда женщина в теле. Ты подумай над этим, пока наливаешь. Я человек терпеливый.

– Боже, – сказал Баллистар, когда они уселись за стол, – неужто ты в самом деле способен лечь с этой хрюшкой?

– Она меня устраивает, а тебе подойдет вон та. – Железнорукий показал на девушку, которая подавала еду – темненькую, стройную, лет семнадцати. В глазах Баллистара вспыхнуло откровенное желание. – Сейчас позову ее.

– Нет! – пискнул Баллистар, но девушка уже подошла к ним.

– Вот мой друг говорит… – начал Железнорукий.

– Перестань! Я… э-э… прошу меня извинить.

– На самом деле, милая, он хочет сказать, что сражен твоей красотой. Будь я помоложе, мы бы с ним бились за тебя не на жизнь, а на смерть. В этом городе мы чужие и не знаем ваших обычаев, но ему очень хотелось бы провести с тобой время, когда ты закончишь работу. Что скажешь?

– Красивый парень, – одобрила девушка, рассмотрев побагровевшего до ушей Баллистара. – А ты, старый черт, уже успел соблазнить мою матушку, поэтому мне все равно придется поискать пристанища на ночь. Комнаты у нас под номерами, так я через часок буду в одиннадцатой. – Она потрепала Баллистара за подбородок. – Ишь, бородка-то мягкая, будто шелковая.

Ее мать притащила кувшин с пивом, кувшин с водой и три кружки.

– Много не пей, – предупредила она. – Пиво даже твердых мужчин делает мягкими.

Железнорукий с хохотом обнял ее за неохватную талию, посадил себе на колени и стал пить прямо из кувшина. Опорожнив его наполовину, он, к изумлению своих спутников, подхватил толстуху на руки и закружил в танце.

– Она ж, небось, целую тонну весит, – прошептал Баллистар.

Железнорукий, все так же держа ее на руках, вернулся к столу.

– Все, не могу больше ждать. Увидимся утром! – И он вынес свою добычу из комнаты.

– У меня ведь тоже свидание, – помолчав, сказал Баллистар. – Что мне с ней…

– Действуй, как природа подскажет, – засмеялась Сигурни. – Поговори с ней немного. Скажи, что она у тебя первая.

– Нет! Не могу!

– Она и так все поймет. Удачи тебе, и постарайся, чтобы у нее тоже остались хорошие воспоминания. Мужчины часто увлекаются и забывают, что и женщине хочется любви.

– Но как…

– Этому не научишь. Целуй, ласкай, пробуй так и эдак. Старайся продлить наслаждение. Так или иначе, эту ночь ты никогда не забудешь.

– Просто не верится, – ухмыльнулся он. – Я расцелую старого колдуна, когда мы вернемся.

– Лучше не надо. Он превратит тебя в паука и раздавит.

– Нехорошо только, что мы бросаем тебя одну.

Она накрыла его руку своей.

– Демонов я тоже дожидалась в одиночестве, Балли. Ночь в гостинице пустяки по сравнению с этим.

Девушка вскоре пришла, чтобы увести Баллистара, и паника, отразившаяся у него на лице, позабавила Сигурни.

– Иди, – сказала она, – наслаждайся.

Оставшись одна, она выпила воды и задумалась о волшебстве, случившемся с ними в Юр-вейле. Баллистар вырос, лук превратился в дерево, Железнорукий воскрес. Почему лук покрылся листвой, а стрелы нет? Она пыталась обсудить это с Баллистаром, но тот только плечами пожал: «Магия, кто ее разберет».

Но и у магии должны быть свои законы. Железнорукий возродился из маленькой сухой косточки – отчего же костяные наконечники стрел не превратились в оленей? Почему не ожили сапоги и кожаный пояс?

Талиесен предупреждал, что магия этого мира сильна и что на них она будет действовать больше, чем на жителей Юр-вейла. Его знакомый колдун, говорил он, поел здешней свинины, и она разрослась у него в животе. Сигурни передернулась. Свинина преобразилась подобно кости Железнорукого, и живой, обезумевший от страха кабан разорвал злополучного чародея на части.

Дотронувшись незажившей ладонью до холодной железной кружки, она поморщилась – и вдруг получила ответ.

В ночь перед путешествием она поранила руку об отцовскую кость. Проходя через Врата, она держала за руку Баллистара.