Ирина Баздырева - Увидеть Мензоберранзан и умереть

И тут же удалилась в сопровождении стражи. Еще не успели отзвучать скрытые в этом вопросе язвительные нотки, как Ника растерянно повернулась к Клопси.

— И… и что я теперь должна с этим… с ним делать? — она кивнула на вытянувшегося, на ее кровати, прикованного к стене мужчину, в чью сторону не решалась смотреть, смущенная его наготой. — Позови стражу обратно и вели им одеть его.

— Вы должны его пытать и заставить делать то, что обычно делает самец со своей самкой, что бы у них появилось потомство, — буднично заявил, уже пришедший в себя, Клопси.

Ника покраснела.

— А он… это самое… не может, да?

— Вернее, не хочет, моя владычица. — возмущенно заявил Клопси — Идемте. Я покажу, что поможет вам сломить его упрямство.

И он, ловко спрыгнув на пол, засеменил к одному из стоящих у стены, сундуков.

— Фиселла была искусна в пытке и любила этим заниматься, особенно когда ей докладывали о развлечениях ее лорда с другими эльфийками. Вы не представляете, как намучилась с ним госпожа. У него все время были припасены какие-нибудь заклинания. Порой госпожа просто не знала, как их обезвредить. Поэтому будет лучше, если он останется скованным. Хотя в этом оковы ему не помеха.

— Вы здесь все ненормальные, — поморщившись, пробормотала Ника, увидев содержимое указанного Клопси сундука, откинув его крышку.

— А разве у вас это делается не так? — изумился кроха.

— Не так. У нас «это» дело добровольное, — и Ника вытащила из сундука длинные щипцы с закругленными концами.

Вертя их перед глазами и так, и эдак, она пыталась догадаться об их предназначении.

— Разве можно ожидать, чего-то другого от дикарей, — покачал большой головой Клопси. — «Дело добровольное»… Какое варварство.

Ника, пропустив мимо ушей слова Клопси, озадаченно посмотрела в сторону кровати, встретив напряженный взгляд мужчины. Его лицо застыло в, так хорошо знакомом Нике, непримиримом выражение. Он не собирался покоряться.

— Опусти глаза! Как ты смеешь так непочтительно вести себя? — гневно пискнул Клопси.

Пленник не обратил на него внимания.

— Чего же ты медлишь?! — с лихорадочным, каким-то ненормальным блеском в глазах, выкрикнул он ей.

— Он мазохист? — испугавшись его крика, повернулась Ника к Клопси.

Она была подавлена его ненавистью.

— Кто? — не понял ее вопроса кроха, заморгав глазами.

— Ну…. может он любит, что бы его мучили и тогда… э…э… может сделать с женщиной то, что от него требуется. Уф!

Пока озадаченный Клопси раздумывал над ее словами, Ника открыла несколько стоявших рядом, изукрашенных тонкой резьбой медных сундуков, обнаружив, что они доверху набиты свитками.

— А это, что?

— Это личные бумаги… ваши личные бумаги, моя владычица. Конечно, лорд Дорган торопит вас с пыткой, но уж не из-за того, что получает от этого удовольствие, поверьте мне. Он очень мучается, скрипит зубами, впадает в забытье, но ни разу мы не слышали его стона. О! Он очень хитер. Он всегда применяет магию, чтобы поскорее лишиться чувств. Ведь чем скорее он впадет в беспамятство и будет обессилен, тем скорее вы отправите его обратно. Фиселла давно разгадала его хитрость и ломала голову над тем, как продлить пытки, чтобы лорд так быстро не впадал в беспамятство и заставить его хотя бы стонать от боли.

— Твоя владычица больная на всю голову, — пробормотала Ника, разглядывая тонкие серебряные щипцы, извлеченные ею из стоящего рядом сундука.

— О, нет! — всплеснул тонкими ручками Клопси. — У нее все уже было продумано. Например, этот инструмент, что вы держите в руках, предназначен для того, что бы удерживать тот орган его тела, который… ой… не надо, умоляю, ворошить им свитки…

— Слушай, давай отложим пытку на потом. Пусть с ним разбирается сама Фиселла. Мне, сейчас, правда, не до этого. Я хочу посмотреть свитки. Вдруг, там найдется то, что поможет пролить свет на ту историю, в которую я влипла, и вернуть меня домой.

— Но, пытку никак, никак невозможно отложить. Сейчас, в это самое время, все жрицы Первых Домов, с помощью магии настроились на вашу спальню. Они тоже хотят насладиться воплями терзаемого, его мукой, а заодно и удостовериться, что вы привели его к покорности.

— И для этого непременно нужно, что бы он вопил? — рассердилась Ника.

Мало ей проблем…

— Конечно. Тогда они безоговорочно признают ваше могущество и то, что вы по праву занимаете трон Первейшей из Первых. Ведь будет покорен и сломлен сам лорд Дорган.

— И что, вы применяли к нему все эти инструменты? — Ника с отвращением бросила взгляд на содержимое того сундука, из которого извлекла щипцы и с содроганием швырнула их обратно.

— О, конечно. Но лорд просто издевался над Фиселлой. Единственное, чего она могла добиться от него, это зубовный скрежет, да прокушеной губы.

— Какой ужас!

— О, да! Фиселла просто измаялась с этим строптивцем, — сочувственно вздохнул Клопси. — Боюсь, что если уж ей это было не по силам, то вам и подавно не справится с ним.

— А как мне проверить, что сейчас маг делает свое дело?

— Прикажите ему что-нибудь.

— Укрой Доргана одеялом, — сказала Ника в пространство.

И тотчас атласное одеяло легло на обнаженное темное тело эльфа, и Ника немного успокоилась. Вздохнув, она начала снимать с себя украшения.

— Помоги мне снять диадему, — попросила она Клопси и он своими гибкими, тонкими пальчиками проворно выпутал из ее густых волос тяжелое алмазное украшение.

— Отлично, — похвалила она его, кладя диадему на стол. — А теперь покинь спальню.

— Разве вы не будете его пытать? — Клопси недоверчиво смотрел на нее круглыми глазами.

— Конечно, буду! Я испробую новый метод… А, ты — брысь отсюда.

— Но вы не можете выгнать меня. Вы всегда требовали, чтобы я присутствовал на этих пытках.

— Зачем это? — с подозрением глянула на него Ника.

— Ну, я… Он терпеть меня неможет. Потому что я обо всем вам докладываю и…

— Клопси…

— Но, почему? — кроха обиженно заморгал глазами, словно ребенок, готовый вот-вот разреветься, когда ему отказывают в новой игрушке.

— Потому что для подобного зрелища ты еще слишком мал, — назидательно произнесла Ника и, ухватив его за шиворот камзольчика, вышла с ним за дверь.

Стражи с любопытством смотрели на брыкающегося Клопси и с почтительностью на нее.

«Вот уродство! — кинула на них раздраженный взгляд Ника. — Ну что за мужики, эти дроу! Нет что бы устроить какое-нибудь восстание и как следует вразумить своих баб… Мучайся теперь вот…» — и она в сердцах откинула хнычущего, цепляющегося за нее Клопси к противоположной стене, захлопнув за собой дверь.

Не спеша подойдя к кровати, на которой полулежал-полусидел, вытянув над головой прикованные к стене руки, ее супруг, она, стараясь, чтобы ее голос звучал строго, спросила: