Сергей Раткевич - Вторая клятва

«Да что же это… да я же ничего… да я ж ничего такого не сделал!»

— Вот это и значит… быть лекарем? — схватив наставника за руку, спросил Эрик.

— Вот это и значит быть лекарем, коллега, — гордо кивнул Шарц. — Я рад, что у тебя получается.

Весна пришла неожиданно. Весна не спрашивала ничьих разрешений. Она просто распахнула дверь, и белоснежные сугробы поблекли, а изморозь исчезла со стекол. Всю ночь теперь вместо падающего снега звенела неумолчная капель, и даже дневные размашистые звуки не всегда заглушали ее переливчатые трели и барабанную дробь.

— Эрик, — как-то утром промолвил Шарц. — Придется тебе поехать в город. В аптеку зайти. Мне крайне необходимы некоторые снадобья, список я составил, но сам с тобой поехать не могу. Буду занят.

— Конечно, наставник, — ответил Эрик. — О чем разговор? Давай сюда твой список.

Шарц протянул ему бумажный лист.

— Вот, смотри… вот это вот все можно купить в аптеке у Джона Пэгготта. Вот это и это пусть смешает на месте, остальное не смешивать, надо же и тебе чем-то на досуге заняться, верно? А вот это и это купишь на рынке, у старой Мэри, помнишь ее? У нее травы, даже сушеные, лучше, чем в аптеке. Все понял?

— Да, — кивнул Эрик, забирая у Шарца список и сворачивая его в трубку.

Замечательный чудак аптекарь обязательно напросится на сказку, в ответ вывалив на собеседника кучу городских новостей и сплетен, а старая Мэри обязательно угостит чем-нибудь необычным и вкусным. Уж таких пирожков, как у нее, точно нигде нет!

Кожаный кошель Шарца лег на его ладонь.

— Дуй на конюшню, седлай коня и вперед! — сказал гном.

— А пирожка на дорожку? — ухмыльнулся Эрик.

— Разве что с подзатыльником, — ответно ухмыльнулся Шарц. — Ты такое блюдо, как пирожки с подзатыльниками, когда-нибудь пробовал?

— Нет, — скорчив похоронную мину, удрученно вздохнул Эрик. — Не доводилось как-то… Но я, как примерный ученик, разумеется, уступлю тебе честь отведать от этого блюда первым!

И стремглав выскочил за дверь, чтоб не отведать подзатыльника и вовсе без пирожка.

Дверь отворилась бесшумно. Вошедший славился своим умением бесшумно открывать даже самые скрипучие двери. Он быстро обшарил глазами комнату и склонился над сундуком.

«Это должно быть тут. Если, конечно, пройдоха не таскает их постоянно с собой».

Рука коснулась крышки…

— Что вы здесь делаете? — внезапно прозвучал голос у него за спиной.

Девушка.

«Она так быстро вернулась? Что ж, сама виновата. Могла бы побродить и подольше».

— Кто вы, сударыня? — спокойно спросил он, отрываясь от сундука.

«Не заперт. Это хорошо. Возни меньше».

— Вообще-то я здесь живу.

— Этого не может быть, — насмешливо возразил он. — Я снял эту комнату только вчера. И, между прочим, на неделю. Стоило ненадолго отлучиться, и…

— Но нам сказали, что эта комната свободна… — растерялась девушка. — Мы заплатили за нее…

— В этих маленьких городках вечно все путают. — Он старательно изобразил возмущение. — Ничего, сейчас мы спустимся и отыщем хозяина, пусть отвечает за то, что устроил. Кстати, вы не в курсе, где все мои вещи?

— Не знаю, — покачала головой девушка. — Когда мы с отцом сюда въехали, здесь ничего, кроме мебели, не было. То есть я имею в виду… Мы бы сразу заметили, что…

Он двигался медленно, плавно и спокойно. Его задача — отрезать ее от двери. И не напугать. Если девушка поднимет крик, все пропало.

«Вот так-то, красавица… Я возмущен не меньше тебя. Мне даже хуже — у меня вещи пропали! Мерзавец хозяин! Ничего, мы с ним сейчас разберемся! Ты так растерялась, что даже не выставила меня вон. Не выскочила сама. Не подняла крик. Одна, наедине с мужчиной. Какая компрометирующая ситуация… Впрочем, ты ведь росла с отцом, на корабле, там вокруг сплошные мужчины… Там, верно, трудно сберечь девичью честь… Или тебе уже нечего беречь? Жаль, что у меня так мало времени. Ты ведь и в самом деле красавица. Я был бы рад познакомиться с тобой совсем в другой ситуации. Жаль, что ты так не вовремя вернулась. Ну да тут уж ничего не поделаешь».

— Идемте, сударыня, — промолвил он, подходя к открытой двери.

Левая рука взялась за дверную ручку и… захлопнула дверь, а правая — одновременно! — нанесла резкий удар в солнечное сплетение. Девушка даже застонать не смогла. Беззвучно согнулась, скорчилась от мучительной боли. «Эх, жаль, времени нет…» Еще один резкий удар, на сей раз по затылку, и она рухнула на пол. В двери повернулся ключ.

Незнакомец с сожалением посмотрел на скорчившееся у его ног тело. «Нет времени! Нет времени! Почему в такие минуты всегда нет времени?! Может, плюнуть на все инструкции и все-таки… нет! Чертов капитан может вернуться в любую минуту! Экие они торопливые, что он, что его дочь… Ладно. Это не последняя женщина на свете! К черту все!»

Он переступил через тело и рывком распахнул сундук.

«Так. Это не то, это не то, это тоже не то! Сколько же у них всего! Кроме того, что мне нужно… Неужто капитан всюду таскает это с собой? Подождать его здесь? Опасно. Капитан, по слухам, не последний боец. Угрожать жизнью дочери? А вдруг не сработает? Он же фанатик. Сумасшедший. Жену в могилу свел и дочери не пожалеет. Жаль, что время поджимает, такую красавицу грех не пожалеть. Чертовы тряпки! Сколько всего понапихано в этом сундуке! Ага! Вот! Все-таки здесь! Вот они… самые настоящие, капитанской рукой вычерченные, честь честью подписанные. И лежали на самом дне! Это они… сомнений быть не может!»

Он выхватил из сундука и спрятал за пазуху несколько морских карт. С сожалением оглянулся на лежащую на полу девушку, вынул ключ из двери, вышел и закрыл ее снаружи.

«Упокой, господи, ее душу!»

Быстро оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было. И тогда влево и вправо по коридору полетели два стеклянных шара. Раздался звон, и фаластымское пламя покинуло место своего заточения. Оно было очень голодным, и доски пола пришлись ему весьма по вкусу. Никуда не торопясь, словно он только что сытно отобедал и теперь прогуливается в собственном саду, человек спустился по лестнице, толкнул наружную дверь и вышел на улицу. Первые крики застигли его, когда он завернул за угол.

— Пожар! Горим! — надрывался кто-то.

Человек поудобнее устроил карты у себя за пазухой и сморгнул видение скрючившегося на полу великолепного тела.

«Надеюсь, она не слишком грешила и Господь ее не отвергнет».

«Ее больше нет. Аминь».

Эрик шел по городской улице, на ходу дожевывая пирожок с чем-то невероятно вкусным, вел в поводу коня, нес корзинку с травами и порошками и припоминал рассказанные аптекарем истории. Вот эту и эту нужно будет рассказать наставнику. Вот эти три — всем, кто попросит, а эти — Роджеру, Джону и Кэт. Про обледеневшие ступеньки ратуши и бургомистра, задницей плюхнувшегося в лужу… Эрик улыбнулся и проглотил остатки пирожка. С наслаждением вздохнул и… Запах дыма ему не понравился.