Дмитрий Воронин - Высокий замок

– Госпожа, госпожа! Что случилось?

– Таша, очнитесь!

Бесполезно… Девушка продолжала сидеть и беззвучно плакать, ее плечи сотрясались от рыданий. Блайт раздумывал недолго – рывком оторвав ладони Таши от лица, он залепил ей звонкую пощечину. И тут же замахнулся снова.

– Не надо, – буркнула Таша, отстраняясь.

– Вы уверены, что пришли в себя, леди? – Ангер недоверчиво посмотрел на девушку, а затем с явным сожалением на свою ладонь. – А то я могу провести еще один сеанс исцеления.

– Я уже… – она мотнула головой, – все в порядке, Блайт. Только я почти ничего не вижу.

– Это пройдет. Но пока что вы можете рассказать нам, что случилось.

– Да… разумеется… Мне удалось увидеть плетение целиком. Знаешь, Блайт, сейчас мне кажется, что этим можно гордиться, – внезапно она сорвалась на крик: – Он сумасшедший, Блайт! Он псих! Ты знаешь, почему эта сволочь строила свой проклятый замок тридцать лет? Он напитывал его магией! Все эти годы! Ха, мы считали, что знаем стихийную часть Творения. Ну да, как же… знали. Только эта часть повторяется здесь тысячи раз. Или даже десятки тысяч. Даже если собрать сюда всех магов Эммера, им не удастся распутать эту паскудную паутину, Блайт. Потому что это никакое не кружево… Это проклятый комок переплетенных заклинаний размером как раз с тот самый замок.

– Тридцать лет… – протянул Блайт. – Невероятно.

– Там влито столько магии исцеления, что если этого ублюдка Санкриста разорвать на куски, он попросту срастется. Я даже подозреваю, что и сам замок невозможно разрушить ни снаружи, ни изнутри… Блайт, ты видел чудо с разбитой чашкой?

– Кто его не видел.

– Я не видела, – тут же подала голос Альта.

– Ну, это фокус такой, часто на ярмарках показывают. Маг берет чашку, разбивает ее – а затем с помощью магии снова делает целой. На самом деле такой фокус проделать может каждый маг, даже весьма среднего уровня. Обычное заклинание исцеления действует и на мертвые предметы… если сразу. Через несколько минут уже никакой маг не сможет восстановить разбитое.

– И при чем здесь какая-то чашка?

– С камнями замка связано такое количество исцеляющих заклинаний, что в нем наверняка ничего невозможно повредить. Все будет восстанавливаться.

– Нам это как-нибудь поможет? – невинно поинтересовался Блайт.

– Н-не думаю… – вздохнула волшебница. – Я уверена в одном. Никто это сумасшедшее заклинание не распутает, будь он даже Творцом.

Блайт покачал головой. Ему было искренне жаль девушку – всегда трудно переживать крушение надежд. Сейчас было неуместным напоминать, что он предупреждал леди о неудаче.

– Я знаю, что нужно делать, – тихо сказала Альта.

– Я тоже знаю, – буркнул Консул. – Придется переночевать здесь, а с утра отправимся обратно в Гленнен. У меня еще достаточно золота, чтобы заплатить за проезд до Кинтары. А вы, вероятно, поедете в Тимрет?

– Я не о том. – Альта вздернула подбородок и вдруг подумала, что у нее скоро это будет получаться так же эффектно, как и у госпожи. – Я знаю, как разрушить заклинание.

– И как? – Блайт был абсолютно спокоен. Он не стал насмехаться над девчонкой, упоминать о полном отсутствии у нее способностей. Хотя и не верил, что Альта придумала что-то стоящее… Просто считал, что Таше сейчас не помешает убедиться, что не одна она может совершать ошибки. Это поможет волшебнице справиться с поражением. Тем более что у леди Рейвен оно не первое… и, видит Эмиал, не последнее. Леди Рейвен обожает браться за дела, которые ей не под силу.

– Надо выбраться из котлована, – вместо ответа заявила девочка.

– Не возражаю, – кивнул Консул. – Леди, как ваши глаза?

– Немногим лучше, – пробормотала она.

– Сколько пальцев видите?

Она прищурилась, пытаясь разглядеть руку Ангера, казавшуюся туманным пятном. Решив, что шесть пальцев на руке не бывает, неуверенно заявила:

– Три?

– Почти правильно. Два. Давайте я помогу вам, леди. Камни очень скользкие.

Как оказалось, выбраться из котлована было труднее, чем спуститься. Наконец они оказались наверху – солнце стояло в зените, последние остатки тумана рассеялись, и холодный осенний воздух был кристально-прозрачным. Горы, укрытые снежными шапками, казались ослепительно-белыми, лес у их подножия – угольно-черным. Чистые, яркие краски…

– Ну что ж, Альта, действуй.

Она просто кивнула, повернулась лицом к котловану и выставила перед собой раскрытую ладонь. Что-то блеснуло меж тонких пальчиков девочки.

– Я, Альта Глас, по доброй воле и без принуждения… – Она говорила не слишком громко, но каждое чеканное слово эхом разносилось над скалами, – дарю этот медальон Санкристу альНоору, создателю и владельцу Высокого замка. Приди и возьми мой дар.

– Они отбили штурм. Метиус сказал, что город был практически потерян, имперцы взломали ворота и уже практически оттеснили солдат от ворот. Ситуацию спасла Лейра.

– Спасла? – АрДамал изобразил удивление. Он, как и любой рыцарь Ордена, к магам относился с безмерным уважением, но не верил, что один маг, пусть даже выдающийся, сумеет остановить хотя бы полусотню латников.

– АрГеммит толком не объяснил, – покачал головой Ватере. – У меня создалось впечатление, что ему просто не хватило слов. Так или иначе, имперцы отступили, и мы выиграли еще один день.

– У них большие потери? – Не стоило объяснять, кого именно имеет в виду командующий. Силы защитников Торнгарта его сейчас интересовали мало, куда важнее было хоть немного сократить огромное численное преимущество имперцев. Ватере понял и кивнул.

– Значительные.

– Это хорошо. – АрДамал повернулся к вестовому. – Армии – марш. Арьергард удвоить. Фланговое охранение удвоить.

– Но… командующий, – Ватере выглядел удивленным, – солдаты шли целый день. Если продолжить марш и ночью, к утру армия будет ни на что не годна.

– Это так. Но задержка в пути – лишний день отдыха для имперцев. Если их потрепали во время штурма, они не станут бросаться в бой сразу, как только нас увидят. Думаю, им сейчас важнее заботы о раненых и похороны погибших. Что касается нас, солдаты будут, чередуясь, ехать на повозках, больше нет смысла беречь силы быков, даже если они сдохнут в конце пути.

Ватере помолчал, затем кивнул.

– Как прикажете, командующий.

Повозки помогали, и все же это был тяжелый марш. Бетина пару раз чуть не заснула – это вполне могло означать падение с лошади. Ей пришлось привязать себя к седлу… Под утро она задремала снова, уже в третий раз – и если бы не предусмотрительность, лежать бы ей под копытами бредущих позади коней или под колесом какой-нибудь повозки.

Солдаты шагали медленно, факелы немного освещали дорогу, но ночь все равно казалась непроглядной. Четыре часа марша, час отдыха на телеге… Для закаленного воина этого вполне бы хватило, но основную часть войск составляли ополченцы – люди, привычные к тяжелой работе, но не имеющие опыта долгих пеших переходов. Вся легкая и большая часть тяжелой кавалерии двигалась параллельно главной колонне – вне всякого сомнения, имперцы знали о том, что инталийская армия скорым маршем идет к Торнгарту. Мират арДамал не был настолько наивен, чтобы считать свои войска свободными от имперских шпионов. Их ждут… но он был уверен, что боя на рассвете не будет. Все по той же причине – противник не сойдет со своих позиций, оставаясь на которых сможет перемолоть уступающие и в численности, и в выучке инталийские силы в кровавый фарш. Империи не нужна лишняя кровь – своя кровь. Чужая – устроит.