Дмитрий Воронин - Высокий замок

Жаль, что Орден не признает подобных методов. Разумеется, этому есть объяснение, весьма логичное. Орден кичится своими принципами, и Несущим Свет неприятна сама мысль о прямой передаче силы. Потому что тот, кто стоит на острие магического плетения, очень быстро привыкает к подобной поддержке. Начинает нуждаться в ней… а затем рано или поздно случается то, что должно случиться. Он берет слишком много – и кто-то из ведомых умирает.

Для безликих такой подход приемлем, сама суть служения – отдавать всего себя, без сомнений и колебаний, на благо Эмнауру и Триумвирату.

Вот шевельнулись валуны, слипаясь друг с другом. Медленно поднимался голем… Две другие пятерки чуть замешкались, их творения только начали формироваться, а первый уже стоял на толстых ногах, медленно поворачиваясь, словно осматривая предстоящее поле боя. Разумеется, никто и не пытался дать великану глаза, но каменный воин в них и не особо нуждался. Никто толком не знает, чем смотрит на мир это магическое создание. Но смотрит достаточно хорошо, чтобы увидеть врагов, которых необходимо, повинуясь приказам магов, раздавить, расплющить, смешать с грязью.

– Пока что я не вижу эффекта, – с деланым равнодушием сообщил арДамал.

Его спокойный тон словно бы оказался той самой, вошедшей в пословицы последней каплей. Магия безликих добралась до «подарочков», подброшенных в груды камней. Раздался грохот, во все стороны полетел щебень. Левая рука-молот гиганта разом перестала существовать, превратившись в короткий обрубок. Камнепад хлестнул по ближайшим людям – те даже не успели вскинуть щиты, повалились на землю с раздробленными головами, переломанными костями и смятыми доспехами. Почти в то же мгновение грохнуло еще раз, теперь фонтаном каменного крошева взорвалась нога гиганта. Секунду он еще балансировал на уцелевшей конечности, а затем рухнул, уже в падении распадаясь на отдельные валуны, погребая под собой так и не успевших ничего понять масок.

Големы очень живучи. Они могут потерять руку, голову или часть торса без значительного снижения боеспособности. Но рано или поздно количество повреждений переходит в качество, и тогда рвутся магические нити, связывающие ожившие камни.

– Блестяще! – прокомментировал командующий, одобрительно глядя на Бетину. – Мастер Верра, примите мои поздравления. Даже если они потеряют только одного…

Следующий взрыв громыхнул с такой силой, что даже у стоящих в отдалении инталийцев заложило уши. Второму голему вдребезги разнесло торс, покатились по земле, теряя форму и распадаясь на части, руки-молоты. Наверняка шквал обломков кого-то зацепил, быть может, даже многих, но увидеть это было невозможно, теперь позиции имперцев прикрывало тяжелое серое облако. Нижняя часть туловища все еще стояла, опираясь на колонны ног – но прошла секунда, другая… и остатки голема тяжело осели, подняв еще один столб пыли.

– А третий? – невинно поинтересовался арДамал.

– При создании голема магия не охватывает все камни сразу, – с готовностью ответила Бетина, удивившись про себя, что командующий забыл азбучные истины. Способен ли ученик Школы овладеть этим заклинанием или нет, но основы положено изучать всем. Хотя, возможно, молодой Мират арДамал просто был нерадивым учеником. Среди будущих рыцарей, превыше всего ставящих меч и эмалевые доспехи, такое случалось нередко.

Из пылевого облака появилась массивная фигура. Земля ощутимо вздрагивала всякий раз, когда огромная нога впечатывалась в слегка промороженную почву, погружаясь на несколько ладоней. Голем уверенно шагал к позициям инталийцев, и казалось, что его приближение невозможно остановить никакими силами.

Передние ряды ополченцев попятились. Гвардия, пожалуй, не дрогнула бы, хотя сражаться с великаном мечами и копьями – верная смерть. Это был тот самый случай, когда страх оказывался полезнее мужества. Каменный боец недолговечен и не слишком быстр, от него можно убежать. Иногда.

Щелкнула тетива счетверенного «дракона» – тяжелые дротики хлестнули по исполину, вышибая искры и щебень. Еще один залп, затем еще… Великан пошатнулся – не столько от полученных повреждений, сколько от ударов. Серьезный ущерб дротиками нанести можно, стальные наконечники дробили камни и, теоретически, могли даже оторвать голему руку… при очень, очень большой удаче.

Будь на месте колосса живое существо, оно бы взъярилось, бросилось бы на людишек, пытающихся причинить ему вред. Голем же остался равнодушным – если можно так сказать о магическом создании, не имеющем души. Он просто вновь восстановил равновесие и сделал следующий шаг…

И разлетелся в клочья. Разом. Напитывающая камни магия все же добралась до оказавшихся в самой глубине гранитного тела сюрпризов.

– Оррденн!!! – загремел над полем, которое еще нельзя было назвать полем боя, восторженный рев инталийцев.

АрДамал вскочил со стула, вскинул меч.

– Вперед!

Взвыли трубы, взметнулись вверх сигнальные флажки, юные вестовые метнулись донести приказ командующего до охваченных ликованием полков. Пехота сомкнула щиты и сделала шаг вперед.

Бетина смотрела на этих людей и думала о том, что сейчас они, пожалуй, верят в победу. По-настоящему верят и готовы ради этой победы на все. А ведь шли сюда, прекрасно понимая, что идут на верную смерть. Сколько дезертиров покинуло полки во время марша? Она не знала точного числа – просто не интересовалась, не сочла нужным, хотя у арДамала наверняка была полная информация. Зато девушке было известно другое – впервые Орден отступил от привычных принципов. Никто не гнался за беглецами, не пытался поймать и вернуть их в строй – или хотя бы прилюдно повесить с целью укрепления боевого духа. Если победа будет одержана, с дезертирами еще будет время разобраться. Если нет – значит, это будет уже не важно.

– Оррденн!!!

Земля снова дрожала – но не шаги каменных ног сотрясали почву. Это шли люди.

– Командующий, там что-то происходит! – Кто-то из офицеров, чье имя вылетело у Бетины из головы, указал на холм.

Девушка всмотрелась и ощутила, как по коже пополз неприятный холодок. На холме и в самом деле происходило что-то неправильное. Сейчас бы пехоте соединить щиты в единую несокрушимую стену, опустить копья – частокол неизбежно заставит наступающих разорвать строй, и тогда у стрелков и копейщиков будет много работы. Но войска на холме перестраивались, словно разделяясь на две неравные части. Одна, чуть большая, уплотнилась, образовав знаменитый индарский квадрат, почти неуязвимый защитный строй. Но копья смотрели в небо. И среди копий плескалось на ветру синее знамя, украшенное едва видимым с расстояния серебряным росчерком.