Феликс Разумовский - Аленький цветочек

До неё вдруг дошло, что в её собственной, насквозь реальной жизни последнее время начало самым подозрительным образом сбываться многое из того, что она на досуге придумывала для своей героини, Риты-книжной. Господи, всё-то у неё было не как у приличных людей, то есть у приличных писателей!.. Ну нет бы рожать книжные главы, руководствуясь собственным жизненным опытом, сдобренным рассказами бывалых людей! А вот фиг вам. У неё, стало быть, сперва сочиняется, а в жизни происходит потом. Взять хоть нападение бандитов, из чьих лап Риту-книжную вырывал вовремя появившийся супермен. Как резво она барабанила по клавишам неделю назад, загоняя в компьютер этот эпизод, как после перечитала – и «в зобу дыханье спёрло» от авторского самодовольства! А вскоре… нате вам пожалуйста. И ведь, как она теперь с пронзительной отчётливостью понимала, это был далеко не единственный случай. «Ворона каркнула во всё воронье горло…»

Рита вновь усмехнулась, уже не цинично, а попросту горько. Ну и что теперь прикажете делать? Срочно устроить Рите-книжной свадьбу с вышеупомянутым суперменом? Ненавязчиво смахивающим на Ивана Степановича?.. И кучу детишек?..

Она медленно дожевала вкусную вафлю и выбросила в урну обёртку. Было у неё сильное подозрение, что вновь открытый магический закон в данном случае не поможет.

Рита в задумчивости перешла Варшавскую улицу и двинулась дальше вдоль сетчатого забора автостоянки.

Её рыночный хозяин звался Бахрамом Ерджаниковичем Копалиани. Вот так, ни больше, ни меньше. Для всякого, кто хоть смутно представляет себе Кавказ и положение в том регионе, – абсолютно дикая смесь: этакий «Азербайджан Армянинович Грузинов». Но, как и почти всё невероятное, Бахрамовы паспортные данные объяснялись очень закономерно и просто. Дело в том, что у Бахрама был дедушка, который наверняка нашёл бы общий язык с Ритиной бабушкой. Почтенный батоно [39]Ростом прошёл всю войну, хотя уже тогда был немолод. Обратно в родные горы он привёз геройские ордена и медали и неизгладимые воспоминания о фронтовом братстве, включавшем едва ли не все народы Союза. Что и сказалось на его младших детях и внуках. Потомство дедушки Ростома ещё не дотягивало количеством до числа всех советских народов, но он продолжал над этим работать. Во всяком случае, русские, украинские, азербайджанские, казахские, армянские и прочие имена в его семействе водились. И мнение по данному поводу менее интернационалистично настроенных соседей его не особенно волновало. Семья дедушки Ростома обитала в сущем орлином гнезде, в труднодоступной горной долине. С началом безвластия и локальных конфликтов долина превратилась во что-то наподобие суверенной республики – оценив обстановку, аксакал тряхнул фронтовой стариной, стратегически перекрыл немногие тропы и попросту не пустил к себе ни единого боевика. Хотя желающих было с избытком…

Зато в заоблачную «республику» стали вполне беспрепятственно проникать беженцы. Из Осетии, из Карабаха, из Абхазии и Чечни. Со всех сторон многогранных кавказских конфликтов. Приходили и оставались жить. Строились, присматривались друг к другу, засылали сватов… По национальному составу миниатюрный советский союз тоже пока ещё не дотягивал до большого, распавшегося. Однако обещал со временем дотянуть.

Как рассказывал Бахрам – в их поселении надо всем господствовала старинная сванская башня. Выстроенная очень прочно и мудро. С какой бы стороны ни скатывалась лавина – непременно разбивалась о несокрушимое каменное ребро…

А кроме того, в суверенной долине по удивительному капризу природы необыкновенно здорово росли розы. Батоно Ростом упорно мечтал о маленьком заводике по производству душистого масла. В данный момент он сколачивал стартовый капитал, рассылая внуков с правнуками торговать цветами в российские города. Бахрам клялся Рите, что розы из долины вывозили с помощью бронетехники, подобранной на местах ближайших боёв и отремонтированной силами местных умельцев. Рита не верила. Пока он не продемонстрировал фотографию…

Вот такой ларёчный хозяин. Жуткая стыдобища была бы пропасть неизвестно куда со всей выручкой, правда?

…Если двигаться от Бассейной, то, чтобы попасть к уже-не-Ритиному торговому месту, надо было идти почти через весь базар. Рита шагала вдоль длинного ряда лотков и ларьков, кивая знакомым девчонкам-продавщицам, улыбалась примелькавшимся алкоголикам и с новой силой испытывала уже знакомое чувство освобождения. Вначале она было решила, что празднует освобождение от Риты-Поганки, но скоро поняла, что ошиблась. Нет! Образ Поганки теперь вызывал у неё скорее лёгкую ностальгию. А суть дела заключалась в том, что, ступив на территорию рынка, она окончательно перестала бояться. Когда-то в детстве, когда перед ними, подросшими девочками, впервые поднялся вопрос о приставучих мужчинах, Рита спросила свою одноклассницу, не боится ли та дворового хулиганья. «Кого-кого?.. – искренне изумилась Наташа. Она была дочерью дворничихи. – Да я только закричу, все наши хулиганы меня сразу выручать прибегут…»

Рита уже завидела впереди яркую надпись «Цветы Кавказа» и рукой, засунутой в карман, помимо воли принялась нащупывать под курткой сумочку с деньгами, когда её внимание привлёк какой-то шум возле мясного ларька. Это, собственно, был как бы и не ларёк, а небольшой магазинчик. Вот хлопнула дверь, и наружу заполошно выскочили две женщины. Обе казались изрядно напуганными, но в то же время явно сгорали от любопытства. Они не побежали прочь, а присоединились к скопищу десятка в полтора человек, напряжённо ожидавшему чего-то. Наблюдательная детективщица сразу вспомнила, где видела подобные лица. Однажды на Московском проспекте столкнулись машины, авария была очень скверная, с вызовом «скорой». И родные сестры сегодняшних тёток проталкивались к центру событий, возбуждённо выспрашивая: «А кровь, кровь есть?..»

Только одна пенсионерка спешила прочь, торопясь увести внучку. Рита спросила её:

– Не скажете, что там такое?

Старая женщина окинула её неодобрительным взглядом – «И эта туда же!» – однако ответила:

– Да милицию вызвали. Собаку бродячую застрелить. – И потянула за руку внучку: – Пошли, Анечка…

То, что дальше сделала Рита, ни в какие понятия о здравомыслии категорически не укладывалось. Бывает, мы совершаем поступки, которые много лет потом нас самих изумляют: ой, Господи! Да я ли этакое содеял?.. И как быть-то могло?

А вот могло, оказывается, могло. То ли планеты как-нибудь по-особому сошлись, то ли пятно на солнце выскочило, то ли ещё что… Знакомимся с девушкой, через пять минут оказываемся с ней в загсе, потом живём долго и счастливо и умираем в один день. Или – бросаемся, расплёскивая корейскими сапожками талые лужи, к двери ларька, из-за которой вот-вот должен прозвучать сухой хлопок выстрела. Стремительно распахиваем её и…