Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

-Как сказал поэт Еарнэ (Earne): «занять место главы страны, которую ты любишь, самая прекрасная вещь, которую можно сделать». Я знала каждого лидера Варденов, и они все были могущественными мужчинами и женщинами, и ни одним таким как Аджихад. В этом, тем не менее, я полагаю, что ты превзошла даже его.

- Ты льстишь мне, Арья, но я боюсь, что, если я свечусь так ярко, слишком немногие должны помнить моего отца, так как он этого заслуживает.

- Дело детей - передавать воспитание, которое они унаследовали от своих родителей. Ожог как солнце, Насуада, чем ярче ты сияешь, тем больше людей уважающих Аджихада за то, что он преподавал тебе, как нести обязанности командира в таком нежном возрасте.

Насуада склонила голову, приняв совет Арьи близко к сердцу. Затем она улыбнулась и сказала:

- Нежный возраст? Я - взрослая женщина, по нашим расчетам.

Нотки забавы мерцали в зеленых глазах Арьи.

- Верно. Но если бы мы судим по годам, а не по мудрости, ни одного человека не считали бы взрослым среди моего вида. За исключением Гальбаторикса, который является таковым.

- И меня, - вмешалась Анжела.

- Перестань! - сказал Насуада, - Ты не можешь быть намного старше меня.

- Ха! Ты путаешь внешность с возрастом. Ты должна была понять это, находясь рядом с Арьей так долго.

Прежде, чем Насуада смогла спросить, какого возраста Анжела действительно была, она почувствовала сильный рывок подола ее платья. Оглядываясь, она поняла, что это Эльва позволила себе такую вольность, девочка подзывала. Нагибаясь, Насуада поднесла ухо близко к Эльве, которая пробормотала:

- Эрагон не на Сапфире.

Грудь Насуады сжалась, ограничивая дыхание. Она всматривалась вверх: Сапфира кружила непосредственно над лагерем, на высоте в несколько тысяч футов. Ее огромные, подобные летучей мыши, крылья были черными на фоне неба. Насуада могла видеть нижнюю часть Сапфиры, и ее белые когти прижатые к животу, но никого из тех, кто мог бы лететь на ней.

-Как ты узнала? - спросила она, тихим голосом.

-Я не могу чувствовать ни его боль, ни его страхи. Роран там, вместе с женщиной, которую я предполагаю, зовут Катриной. Но больше никого.

Выпрямившись, Насуада хлопнула в ладоши и сказала:

- Джормундур! - позволяя ее голосу разнестись по лагерю.

Джормундур, находящийся почти в дюжину ярдом от нее, подбежал, распихивая в стороны тех, кто стоял на пути; он был достаточно опытным, чтобы знать, когда возникала чрезвычайная ситуация.

- Моя Леди.

- Очисти территорию! Отведи всех подальше от сюда перед приземлением Сапфиры.

- Включая Оррина и Нархеима и Гарцвога?

Она поморщилась.

- Нет, но не позволяй никому больше оставаться. Поспеши!

Когда Джормундур начал выкрикивать приказы, Арья и Анжела повернулись к Насуаде. Они казались столь же встревоженными, как и она.

Арья сказала:

- Сапфира не была бы настолько спокойна, если бы Эрагон был бы ранен или мертв.

- Где он, тогда? - Потребовала ответа Насуада. - В какую неприятность он вовлек себя теперь?

Хриплое волнение заполнило площадь как только Джормундур, и его люди направили зрителей назад к их палаткам, избивая их палками всякий раз, когда воины задержались или выступали. Несколько драк вспыхнуло, но капитаны под руководством Джормундура быстро сокрушили преступников, чтобы препятствовать тому, чтобы насилие пустило корни и распространилось. К счастью, ургалы, к славе их военного руководителя, Гарцворга, уехали без инцидента, хотя сам Гарцворг подошел к Насуаде, также как и Король Оррин и Гном Нархеим.

Насуада чувствовала как земля дрожит у нее под ногами, поскольку Ургал в восемь с половиной футов высотой приближались к ней. Он опусти(7) свой костистый подбородок, обнажая горло что было обычаем его расы, и сказал:

- Что означает это, госпожа Ночная охотница? - Форма его челюстей и зубов, вместе с его акцентом, мешали Насуаде понять его.

- Да, я был бы был бы чертовски благодарен, если бы ты объяснила нам, - сказал Оррин. Его лицо было красным.

- И я, - сказал Нархеим.

Насуаде пришло в голову, что это первый раз за тысячу лет, когда члены многих рас Алагейзии собрались с миром. Единственные без вести пропавшими были Раззаки и их кони, Насуада знала, что никакое нормальное существо никогда не будет приглашать этих грязных существ на их секретные советы. Она указала на Сапфиру и сказала:

-Она ответит на все ваши вопросы.

Как только солдаты закончили расчищать территорию, поток воздуха помчался сквозь Насуаду, поскольку Сапфира летела к земле, расправив крылья, чтобы замедлить себя перед посадкой ее задних лап. Она шлепнулась на все четыре, и унылый бум разнесся по лагерю. Отстегнув себя от седла, Роран и Катрина быстро слезли.

Шагая вперед, Насуада рассматривала Катрину. Ей было любопытно узнать, какая женщина могла вдохновить человека предпринять такие экстраординарные подвиги, чтобы спасти ее. Молодая женщина перед ней была сильно оттащена, бледна как инвалид, с гривой медных волос, и платьем, столь порванным, и грязным, что было невозможно определить как оно выглядело первоначально. Несмотря на потери, для Насуады было очевидно, что Катрина была достаточно привлекательна, но не на столько, чтобы барды называли ее великой красавицей. Однако, она обладала определенной силой пристального взгляда и отношением, которое заставило Насуаду подумать, что, если бы Роран был захваченным кем-то, то Катрина была бы способна поднять сельских жителей Карвахолла, привести их на юг к Сурде, бороться в Сражении Пылающих Равнин, и затем продвинуться к Хелгринду, и пожертвовать всем ради ее возлюбленного. Даже когда она заметила Гарцвога, Катрина не вздрогнула или испугалась, но осталась стоять там, где была, рядом с Рораном.

Роран поклонился Насуаде и также Королю Оррину.

- Моя Леди, - сказал он, на его лице красовалось выражение смерти. - Ваше Величество. Если позволите, это моя суженая, Катрина.

Она сделала реверанс обращенный им обоим.

- Добро пожаловать к Варденам, Катрина, - сказала Насуада. - Мы все знаем твое имя здесь, из-за необычной преданности Рорана. Песни его любви к тебе уже распространяются по земле.

- Ты желанный гость, - добавил Оррин. – Действительно, самый желанный гость.

Насуада заметила, что глаза короля Оррина были направлены только на Катрину, так же как и у каждого из человека, гнома, так что Насуада была уверена, что они будут пересказываться рассказы о очаровании Катрины их товарищам по оружию прежде, чем пройдет ночь. То, Что Роран сделал ради ее имени, подняло ее выше обычных женщин; это сделало ее объектом тайны, обаяния, и очарования воинов. Это значило, что человек ради которого пожертвовали многим, несмотря на цену, должен быть просто драгоценным.