Кристофер Паолини - Эрагон.Брисингр

Преодолевая шумовой барьер (Wincing at the barrage of noise), Эрагон прокладывал себе дорогу сквозь толпу, пока не достиг бара. Он хотел заговорить со служащей женщиной, но она была очень занята; пять минут прошли прежде, чем она посмотрела на него и спросила: "Что желаете?" Шапка волос нависла над ее потным лицом.

- Есть ли у вас комната или угол, где я смог провести ночь?

- Я не знаю. Хозяйка дома – вот с кем ты должен говорить на счет этого. Она внизу, - сказала служащая женщина и махнула рукой в направлении мрачной лестницы.

Ожидая ее, Эрагон прогуливался вдоль бара и изучал людей в комнате. Контингент был весьма пестрым. Приблизительно половина, как он предположил, состояла из сельских жителей Исткрофта, зашедших, чтобы выпить ночью. Остальные были мужчины и женщины, мигрировавшие в более безопасные места семьями. Эрагон легко узнавал их по потертым рубашкам и грязным штанам и тому, как они напряженно всматривались в любого, кто подойдет. Однако все посетители тщательно избегали взглядов на небольшую группу людей - солдат Гальбаторикса. Мужчины в красных туниках вели себя громче, чем кто-либо еще. Они смеялись, кричали и барабанили по крышке стола своими мощными кулаками, одновременно осушая кружки пива и щупая любую девицу, достаточно глупую, чтобы подойти к ним.

«Они ведут себя так, потому что знают, что никто не осмелится выступить против них, любят демонстрировать собственную власть,- удивился Эрагон,- или же потому, что их заставили вступить в армию Гальбаторикса, и теперь они пытаются смыть с себя тень позора и страха веселыми пирушками?»

Заиграли менестрели:

"И вот с развевающимися волосами, милая Этрид о’Дот (Aethrid o’ Dauth)

Прибежала к лорду Эделу (Edel) и вскричала, “Освободите моего возлюбленного,

Иначе ведьма превратит Вас в заросшего козла!”

Лорд Эдел (Edel) же засмеялся и молвил: “Ни одна ведьма не сможет превратить меня в заросшего козла!”

//художественный перевод:

Милая дева, Этрид о’Дот, к лорду Эделу бегом:

«Верните любимого, грозный владыка. Не держите его под замком.

А коли не пустите, ведьма знакомая сделает грязным козлом».

Смеется лорд Эдел: «Нет такой ведьмы, что сделает грязным козлом». //

//Примечание:

- в английском варианте рифмованы только 1,3 и 4-я строчки;

- в 3-й и 4-й выражения, про то, что ведьма превратит в козла повторяются, как и в моем варианте;

- в оригинале «woolly goat», что дословно означает «козел, покрытый шерстью/шерстистый козел», и аналогов в русском языке я не нашел, потому козел «грязный», ведь длинная шерсть у них быстро пачкается и спутывается колтунами)//

Толпа стала расходиться, это позволило Эрагону увидеть стол, стоящий возле стены. За ним в одиночестве сидела женщина, чье лицо скрывал глубокий капюшон темного походного плаща. Ее окружили четверо мужчин - здоровых, откормленных фермеров с мощными шеями и пылающими алкогольной лихорадкой щеками. Двое из них оперлись о стену, окружив женщину по бокам и нависая над ней, в то время как третий, усмехаясь, уселся на стул, предварительно развернув его спинкой к столу, а четвертый поставил левую ногу на край стола и оперся на собственное колено. Мужчины что-то говорили, жестикулируя, их движения были нарочито небрежны. И хотя Эрагон не смог услышать или увидеть, что им ответила женщина, для него было очевидно, что ее ответ возмутил фермеров, поскольку они нахмурились и запыхтели, выпячивая грудь, как бойцовские петухи. Один из них даже помахал пальцем перед ней.

С виду они показались Эрагону приличными трудягами, которые просто потеряли свои манеры где-то на дне пивных кружек – ошибка, которую он наблюдал довольно часто на праздниках в Карвахолле. Гэрроу не особо уважал людей, которые не знали меры, потребляя пиво, а потом ставили себя в неловкое положение перед людьми.

«Это непристойно, - говорил он, - А уж если ты пьешь, чтобы забыть свою жизненную долю, а не ради удовольствия, то должен делать это там, где не сможешь побеспокоить других».

Мужчина, стоявший слева от женщины, внезапно наклонился и схватился пальцем за край ее капюшона, как будто бы хотел откинуть его назад. Так быстро, что Эрагон едва успел это заметить, женщина подняла правую руку и схватилась за запястье мужчины, но тут же выпустила его и вернулась в исходное положение. Эрагон сомневался, что хоть кто-то в комнате отдыха, включая и человека, до которого она дотронулась, заметил эти ее действия.

Капюшон упал на ее плечи, и Эрагон замер в изумлении. Женщина была человеком, но внешне напоминала Арью. Единственным ее отличием от эльфийки были глаза - круглые и прямые, а не раскосые, как у кошки, и уши, которым не доставало эльфийских острых очертаний. Она была столь же прекрасна, как и знакомая Эрагону Арья, но с менее экзотической внешностью, более привычной для окружающей обстановки.

Не колеблясь, Эрагон мысленно устремился к ней. Он должен был знать, кто она в действительности такая. Едва Эрагон коснулся ее сознания своим, она нанесла ответный удар по нему, рассеивая его концентрацию, а затем он услышал оглушительный голос у себя в голове:

- Эрагон!

- Арья?

Их глаза встретились лишь на мгновение перед тем, как вновь собравшаяся толпа скрыла ее.

Эрагон рванулся к ее столу через всю комнату, расталкивая людей, стоявших близко друг к другу, чтобы расчистить себе дорогу. Фермеры косо посмотрели на него, когда он выскочил из толпы, и один из них сказал:

- Ты ужасный грубиян, раз встреваешь в разговор без приглашения. Это наилучший способ лишиться какой-нибудь части тела, как думаешь?

Самым дипломатичным тоном, на который он только был способен, Эрагон сказал:

- Мне кажется, господа, что леди была бы вам признательна, если бы вы оставили ее в покое. Вы ведь вы не проигнорируете пожелание честной женщины, не так ли?

- Честной женщины? – гоготнул мужчина, стоявший ближе всех к Эрагону, – честные женщины никогда не путешествуют в одиночку.

- Тогда позвольте мне рассеять ваше беспокойство, поскольку я – ее брат, и мы направляемся в Драс-Леону к нашему дяде.

Четверо мужчин обменялись тяжелыми взглядами. Трое начали отходить подальше от Арьи, но самый крепкий из них приблизился к Эрагону на расстояние нескольких дюймов, и дыша ему прямо в лицо, сказал:

- Что-то я не уверен, что ты говоришь правду, голубчик. Мне кажется, ты только пытаешься избавиться от нас, чтобы остаться с этой красоткой наедине.

«А он не так уж далек от истины», - подумал Эрагон.

Довольно тихо, но чтоб мужчина смог услышать, Эрагон сказал:

- Уверяю вас, она моя сестра. Пожалуйста, сэр, я не собираюсь ссориться с вами. Разве вы еще не уходите?

- Не сейчас, ты, лживый сопляк.

- Сэр, будьте благоразумны. Нет никакой нужды создавать себе неприятности. Ночь только началась, вокруг полно напитков и музыки. Давайте не будем ссориться из-за такого мелкого недоразумения. Это ниже нашего достоинства.