Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

Эх ты, чародейка. Против Игнациуса ты всё равно что деревенская девчонка против закованного в броню рыцаря. Что он сделал, как тебя обездвижил?

Сам мессир Архимаг не носил оружия. Мечи и прочие железки, предназначенные для резания, разрубания, протыкания или рассечения, он высокомерно презирал. И, надо сказать, не без оснований.

– Ка-акие мы смелые… – издевательски проблеял Игнациус, выбрасывая руку навстречу Шердраде. Хруст, треск, копьё отважной орки обращается в щепки, наконечник жалобно звякает, падая на камни. Клара понимала – все эти жесты не более чем игра, Архимаг откровенно забавляется. У него словно гора с плеч свалилась, вдруг поняла Клара. Что-то он провернул здесь, нечто поистине грандиозное. И теперь – торжествует.

Сфайрата и Райну Игнациус отшвырнул играючи. При этом он размахивал руками, выделывая карикатурные пассы, точно дурной колдун или впавший в невменяемость шаман. И это казалось странным – конечно, мессир Архимаг – чародей, каких поискать, но уж больно легко у него всё получается. Словно откуда-то к нему тянется ниточка настоящей, великой Силы.

Нет, не «ниточка». Грохочущая река, прорвавшая древнюю запруду. Игнациус словно замкнул на себя весь Эвиал, да так, что нипочём ему сейчас даже и сама Западная Тьма.

Тем временем, ошеломлённые неуязвимостью старого мага, орки подались назад. Мечи гнуло и ломало, копья щепились, щиты разваливались на части. Обезоруженная Шердрада кинулась на чародея с голыми руками – Игнациус с непостижимой и издевательской быстротой щёлкнул орку по лбу, и та со стоном отлетела прямо под ноги Кларе.

– Кирия… прошу вас… – Из носа Шердрады хлынула кровь.

Клара поняла, что ей следует, самое меньшее, сейчас умереть от нестерпимого стыда.

Рыча и подтягивая неподвижную, неестественно вытянутую ногу, отползал от чародея Сфайрат, его согнутый в дугу клинок валялся рядом. Лишившаяся щита Райна упала на одно колено, шлем слетел, отросшие за время путешествий волосы рассыпались по плечам.

– Отдай Мечи, милая Клархен, – лживо-ласковым голосом пропел Игнациус. Старый чародей даже не запыхался. – Отдай Мечи, и я выведу отсюда твой отряд. По-моему, это честная сделка. Девчонкам вроде тебя ещё рано играть в такие игрушки. Не пойму, чего ты упрямишься, – должна же понимать, что ни тебе, ни тем более твоим соратникам со мною не совладать. У меня, м-м-м, несколько прибавилось сил и возможностей, как ты, наверное, уже могла заметить. Ну-ну, храбрые орки! Ваши самострелы, конечно, вполне хороши, но вот пытаться продырявить мне пузо – это вы зря.

С этими словами, нимало не напрягаясь, Игнациус с лёгкостью взял прямо из воздуха один за другим три арбалетных болта.

– Вас, славные воины Волчьих островов, сия безрассудно-смелая чародейка, кою я помню ещё маленькой девочкой с косичками, завела в ловушку. Вам отсюда не выбраться. Ни самим, ни даже с вашей «кирией Кларой». Спаситель загребёт всех, до кого сможет дотянуться, а дотянуться он сможет, не сомневайтесь, до всех без исключения обитателей Эвиала, неважно, что они считают на предмет наличия у них пресловутых душ. Ваш единственный шанс – уйти вместе со мной. На вашем месте я бы… постарался уговорить кирию. Пусть не упрямится, пусть отдаст Мечи…

– Почему бы сильномогучему Игнациусу не забрать Мечи самому? – негромко проговорил Бельт, выступая вперёд. Старый некромант скрестил руки на груди; единственный из всех, он сейчас смотрел на Игнациуса прямо и без малейшего удивления. – Если, как уверяет сильномогучий, он сейчас совершенно неуязвим и непобедим?

Архимаг Долины бросил быстрый взгляд в бойницу – ряды воинов-зомби в ало-зелёных доспехах словно пробивались сквозь незримую топь, настолько замедленны сделались их движения.

– Ловко, – невозмутимо бросил Игнациус. – Ловко, господин некромант, хотя и не ново. Конечно, вся эта пирамида – одно огромное кладбище, тебе есть где почерпнуть силы, любезнейший. Однако ты продержишь заклятье ровно столько, сколько я это позволю. Нет-нет, ничего разрушать я не намерен. Просто… немного подстегну этих лентяев. Ты здесь не один, кто может управиться с ходячими мертвяками.

– Сильномогучий уходит от ответа. – Бельт и глазом не моргнул. – Зачем он тратит слова и время, когда может…

– Потому что таков мой каприз. – Игнациус не скрывал раздражения. – Потому что я не хочу крови. Кого требовалось, я уже убил. Дальнейшее кровопролитие мне претит. Более того, вы, храбрые воины, и ты, некромант, и вы, сёстры-во-смерти – вы можете мне пригодиться. У меня, видите ли, большие планы. Полагаю, все уже убедились в моей компетентности и способности осуществлять задуманное? – Маг наигранно подбоченился: – Так зачем вам гибнуть здесь, в обречённом мире? У меня есть средство, позволяющее остановить даже Спасителя.

«Не врёт», – с горечью подумала Клара. Игнациусу не требовалось блефовать. Он и впрямь победил. По всем статьям.

А как же «слово Боевого мага больше его жизни»? А как же… как же Сфайрат? Что с ним – дракон так и не поднялся, отполз к ногам Клары, шипя от ярости и боли.

Клара сама удивилась направлению собственных мыслей. Какое ей дело до этого… этого… имперсонатора, который… ой, ой, мама!

Щёки чародейки запылали, словно рдеющие угли.

Он же со мной… я же с ним…

Охвативший Клару жар грозил вот-вот спалить её – однако поддалась и сковавшая волшебницу ледяная броня. Чародейка шевельнула пальцем. Кистью. Ожил локоть – каждое движение обжигало, словно она касалась промороженного лютым холодом металла.

Дотянуться до эфесов. Только бы дотянуться до эфесов, а там мне помогут сами Мечи.

– Итак, я жду ответа. – Игнациус скрестил руки, надменно задрал подбородок. – Или – или. Спаситель скоро овладеет всею магией Эвиала, замкнёт её на себя и тогда, гм, придётся повозиться даже мне.

Краем глаза Клара заметила, как переглянулись Тави и Ниакрис.

Сёстры-во-смерти, как назвал их Игнациус.

– Позволено ли будет мне спросить сильномогучего, как же он собирается вырвать нас из-под власти Спасителя? – с прежней вежливостью осведомился Бельт.

– Позволено, позволено, – самодовольно бросил маг. – Сегодня такой день… хочется побыть как все. Просмаковать победу. Рассказать, как она творилась. Вот. – Узкая ладонь Игнациуса змеёй скользнула за пазуху. – Я это вам уже показывал, но, увы, тщетно. Вы не прониклись. Что ж, придётся объяснять доходчивее. Это, мои дорогие, череп Его сына. Его нерождённого сына.

Клара изо всех сил старалась не замычать и не застонать от боли, не дёрнуть щекой, не прикусить губу – ледяная броня таяла, но медленно, слишком медленно!

…А мессир-то Архимаг у нас, оказывается, тоже баловался классической некромантией. Недаром так тщательно запрещал её изучение в Долине. Череп действительно мог многое. Настолько многое, что Клара зажмурилась в ужасе.