Вадим Панов - Королевский крест

Финансовые отчеты радовали глаз. События развивались даже лучше, чем планировал Харций: открытие клуба прошло блестяще, студенты распробовали новое заведение, остались довольны и охотно пошли в него, попутно рассказывая знакомым и приятелям о замечательном месте. Поток клиентов возрастал день ото дня, шпана и уголовники не приближались к дверям клуба ближе чем на сто ярдов, и Харций весело подсчитывал прибыль. Конец прекрасно понимал, что сейчас на него играет фактор новизны, что любой открывшийся клуб всегда вызывает любопытство, и его задача — правильно воспользоваться первоначальным успехом и добиться, чтобы непредсказуемая человская молодежь не просто заглядывала в заведение, а зачастила, протоптала тропинки, принося в карманах хрустящие ассигнации. И Харций старался. Подслушивал, о чем говорили посетители, какие недостатки видели они в заведении, и оперативно устранял их: убрал два автомата, не понравившихся большинству посетителей, сменил музыкальный репертуар в баре, перекрасил дверь в женском туалете. Очередные подслушивания показывали, что усилия не остались незамеченными, изменения клиентам понравились, что, в свою очередь, благоприятно сказалось на доходах.

Мурлыча под нос любимую песенку, Харций отыскал итоговую строчку, прочитал сумму, перестал петь, хмыкнул, вернулся на пару разделов назад и нахмурился: выручка игровых автоматов оказалась меньше, чем он рассчитывал. Ощутимо меньше, почти на десять процентов по сравнению с предыдущим днем. И это никак не увязывалось с увеличившейся в очередной раз выручкой бара.

«У меня уже начали подворовывать?» Харций нажал на кнопку интеркома, вызывая администратора.

— Бинций, вчера ведь много народу было?

— Полно, — подтвердил помощник.

— В автоматы много играли?

— Много. А что?

— Да так, проверяю кое-что…

Харций включил компьютер, проверил автоматически приходящие отчеты из игрового зала и удивленно присвистнул: слишком много выигрышей. Необычайно много, особенно если учесть, что хитроумный конец решил немного смухлевать и в самые горячие часы переводил автоматы в режим минимальной вероятности выигрыша, рассудив, что «принявшие на грудь» посетители вряд ли почувствуют разницу. До сих пор тактика срабатывала, прибыль от игральных автоматов соперничала с доходами от бара, и вот — осечка. Случайность?

Харций выключил компьютер и задумчиво потер подбородок.

Жилой комплекс «Воробьевы горы».

Москва, улица Мосфильмовская,

5 ноября, пятница, 10.15

Она ведьма. Она умна. Она красива. Она будет моей!

Проводив Анну, Никита не переставал думать о ней. «Я влюбился?» Но он чувствовал, что относится к девушке совсем иначе, чем к обычным своим подругам, к тем, в кого он именно влюблялся, кого торопливо тащил в постель, трахал в кабинете или машине, кому оплачивал видеоклипы. Он давно наблюдал за Анной, давно прошел стадию горячего «хочу!», и его чувства к девушке стали глубже. Крылов не был влюблен. Он любил.

Он прошел в кабинет, некоторое время стоял в дверях, задумчиво глядя на разложенные карты и не ощущая никакого желания продолжить игру. «Колода Судьбы уже определила мою судьбу. Если бы не она, я бы не сблизился с Анной…» И снова увидел ее черные глаза. Большие. Смеющиеся. И улыбнулся.

«Анна…»

Крылов покосился на письменный стол, в тумбе которого прятался сейф, и вдруг подумал, что следует уничтожить старые записи. Жизнь полна неожиданностей, а ему очень не хотелось бы, чтобы Анна нашла диски с красотками.

Никита сделал шаг…

— Как я понимаю, играть ты сегодня не будешь?

Крылов отшатнулся, как от удара. Первая реакция — страх: «Неужели Цвания послал убийц?»

— Кто здесь?

— Глаза разуй, — сварливо предложили Крылову.

— Куда разуть?

— Вниз.

Никита опустил взгляд.

ЭТО стояло по ту сторону карточного столика. Нет, правильнее сказать — ЭТОТ.

Человечек. Судя по внешнему виду — мужчина. Ростом не более пятнадцати дюймов. Но сколько уверенности в позе! Нога выставлена вперед, руки скрещены на груди, подбородок вскинут вверх. Человечек… (Дух? Привидение?) носил красный, с золотым шитьем камзол, кружевную сорочку, чулки и туфли с пряжками.

«Сон? Да нет, не сон. Он настоящий…»

— Язык проглотил?

Сильного удивления Крылов не испытал. Едва он понял, что голос принадлежит не проникшему в квартиру убийце, а необычному существу, страх исчез, Никита подошел к столику, присел на корточки и кивнул:

— Привет.

— Хорошо, что ты не закричал, — высокомерно сообщил человечек. — Я не люблю нервных игроков.

— Разве игрок может быть нервным?

— В яблочко! Нестабильная психика не позволит подняться выше среднего уровня. Ты чел?

— Кто?

— Судя по тупости — чел. Меня зовут маркиз Барабао.

Карапуз замолчал, предоставляя собеседнику возможность выразить восторг по этому поводу.

— Никита Крылов, — буркнул Никита. — Выпьешь?

— Ты склонен к алкоголизму?

— Это вместо рукопожатия.

Крылов с удовлетворением заметил, что ему удалось слегка обескуражить человечка. Маркиз, судя по всему, был известной фигурой, привык к узнаванию и сейчас явно не знал, как себя вести.

— Ты из Колоды выскочил?

— Совершенно верно. — Барабао ответил почти нормальным тоном, высокомерия в нем сильно поубавилось. — Она… моя обитель.

— Ты мой противник? В смысле, я играю с тобой?

— Ты что-то говорил об алкоголе… — припомнил маркиз.

— Коньяк?

— Охотно.

Самые маленькие в доме рюмки нашлись в посудном шкафу на кухне. Принеся их, Никита разлил коньяк, аромат которого заставил Барабао шумно втянуть ноздрями воздух и одобрительно улыбнуться, и предложил:

— Ваше здоровье.

— Бессмысленно, — отрезал маркиз. — У меня здоровья или очень много, или совсем нет. Это как посмотреть. — И лихо влил в себя коньяк.

Прозвучали его слова не слишком понятно, но Крылов решил пока не уточнять — гораздо больше его интересовал другой вопрос:

— Значит, мы с тобой играем?

— Нет. Я так, принимаю общее участие.

— Болельщик?

— Вроде того… За соблюдением правил приглядываю.

— Судья?

— Нет, я никого не сужу. — Барабао покосился на бутылку. — Я приглядываю за соблюдением правил. Чтобы все было честно.

Никита видел намекающие взгляды маркиза, но продолжать распитие коньяка не хотел: ему предстояла сложная игра.

— А тот, с кем я играю, появится?

Барабао с интересом посмотрел на Крылова:

— Зачем он тебе?

— Хотелось бы взглянуть.