Вадим Панов - Королевский крест

— Черт…

Перед глазами стояли картины далеких дней: революция и сражения, идущие в бой армии и города, горящие по воле великого завоевателя, грохот орудий, звон клинков, ржание лошадей… А над всем этим — два великих мага, две противоположности, сплоченные ненавистью к Тайному Городу. И Колода Судьбы, озаренная Алым Безумием.

Он потер глаза.

— Я задумался.

— Я вижу.

— А где Жан-Жак?

— Встречает отца и Крылова.

— А…

В ее глазах мелькнул веселый огонек. Чернышев понял, улыбнулся и привлек девушку к себе, впился в холодную сладость фиолетовых губ.

— Я сделал все как надо?

— Да.

— Я рад.

Короткий диалог состоялся еще в «Изумруде», после того как оба покинули кабинет Цвания. Никита спросил, Александр ответил. Больше до самого возвращения в квартиру Крылова они и словом не перекинулись. Никита хмуро управлял автомобилем, даже пообщавшись с Эльдаром, не сказал барону, кто звонил и зачем. Впрочем, Бруджа и сам догадался. Но промолчал, с любопытством изучая проплывающие за стеклами машины московские улицы. Понимал Александр, что сейчас Крылова трогать не надо. Пусть довезет до дома окровавленную карту. Пусть убедится в действенности новых правил. Пусть окончательно заглотнет крючок.

Тогда и поговорим.

Тогда веры будет больше.

И Бруджа молчал. Молчал до того момента, как Никита, оттолкнув открывшего дверь Жан-Жака, прошел в квартиру.

— Все в порядке?

Слуга молча кивнул.

— Не мешайте нам.

Крылов остановился над разложенными картами, нерешительно поднес руку к карману рубашки, где притаилась карта. Поднял глаза на подошедшего барона:

— Можно?

— Можно.

— Просто достать и открыть?

— Да.

Рука поползла к карману, на мгновение замерла, Никита сглотнул, но продолжил. Вытащил окровавленную карту. Перевернул.

И улыбнулся.

Девятка бубен.

Очень своевременно.

Странно, но кровь на карте была того же оттенка, что краска масти.

— Не разочарован?

— Нет. — Крылов положил девятку на нужную линию. Сел на пол, облокотился на тумбу письменного стола, расслабленная поза человека, только что завершившего тяжелую работу. — А если бы я не убил Цвания… какая бы карта открылась?

— Не знаю, — пожал плечами барон, так же опускаясь на пол. — Любая.

Несколько минут Никита молча изучал расклад «Королевского Креста», вспоминал вышедшие карты, выходило, что оставалось пять неоткрытых красных.

— Мне придется продолжить убийства?

— Решать тебе.

Хотелось пить, но все вино выхлестал Барабао.

— Вряд ли правило заключается только в убийстве, — протянул Никита. — Должно быть заклинание.

— Оно есть.

— Но мне ты его не расскажешь.

— Конечно, нет. — Барон улыбнулся. — Извини.

— Я бы на твоем месте поступил так же.

— Хорошо, что мы понимаем друг друга. — «Шелест сухих листьев… Почему у него такой странный голос?» — Никита, а ты оказался гораздо крепче, чем я ожидал. Приходилось убивать?

— Да, — поколебавшись, ответил Крылов.

«Ты не сам это делал, — усмехнулся про себя Бруджа. — Прятался за своих демонов. И до сих пор боишься вспоминать тот случай».

— А ты непрост. — Александр постарался произнести фразу максимально уважительно. — Ты знаешь, что мир азартен, ты знаешь, что мир жесток. Ты интересный чел, Никита.

Ответить Крылов не успел. Дверь приоткрылась, и в кабинет вошла девушка. Изящная красавица с белыми волосами и фиолетовым макияжем: тени, губы, лак на ногтях. Нереально. В первый момент она показалась Никите куклой, во второй — принцессой. «Как же ее зовут? Сильвия? Офелия? Нет…»

— Клаудия. — Девушка, успевшая бросить пару слов барону, с прохладной улыбкой посмотрела на Крылова.

«Конечно! Клаудия!» Подруга Бруджи показалась куда более стильной штучкой, чем все встреченные до сих пор женщины. Даже образ Анны несколько потускнел… «Почему я вспомнил об Анне?»

— Клаудия моя дочь, — негромко сообщил Александр. — Уверен, ты помнишь об этом.

«Дочь?!»

— Помню.

— Хорошо. — Барон прикоснулся пальцами левой руки к пылающему на груди рубину. — Сюда едет твоя женщина.

— Анна? Черт! — Никита скривился. — Я позвоню и скажу, чтобы она не приезжала.

— Не поможет. Она считает свое дело крайне важным. Ваша встреча неизбежна.

«Хорошо, что папаша не поделился с дочкой голосом», — против воли подумал Крылов. Мелодичный и приятный голос Клаудии ничем не напоминал издаваемые Александром звуки. Девушка подошла чуть ближе, до Никиты долетел тонкий аромат духов. Фиолетовые губы, фиолетовые тени, фиолетовые глаза…

— Ты тоже ведьма?

Он не знал, что контактные линзы скрывают красные зрачки.

— Теряешь голову от колдуний?

«Анна!» Никите показалось, что он падает. Смешалось все: Анна и Эльдар, «Королевский Крест» и Колода Судьбы, выигрыш и покушение, убийство и нужная карта. Дружба, любовь, победа, поражение. Судьба.

И демоны. В отличие от того раза, они не торопились уходить.

Слишком сложно.

Он запутался.

— В основе любого гениального решения лежит предельно простая идея. Умножение сущностей приводит к распылению сил, что не позволяет тебе сосредоточиться на главном. Откажись от того, что мешает. Отринь лишнее. Речь идет о твоей судьбе. Вот и думай о себе. Только о себе.

Это шелестели желтые листья, вползали в душу, подгоняемые легким ветерком плавной, четко выверенной интонации. «Думай только о себе…»

— Не трогайте ее!

Но не мог оторвать взгляд от фиолетовых глаз.

— «Королевский Крест» очень жесткая игра, Никита. Это жизнь. А в жизни ты должен заботиться о себе сам. Женщина, которую ты считаешь своей, хочет завладеть Колодой Судьбы, только поэтому она позволила тебе начать игру.

— И поэтому вы ее ненавидите. Анна вам мешает.

— Она мешает и тебе, — прошелестели листья. — Но если нам придется уйти, ты вновь останешься один на один с «Королевским Крестом».

Быстрый взгляд на разложенные карты. На закрытую колоду. «Какая карта лежит сверху?!»

«Ты готов убить еще?» Об этом Крылов старался не думать.

— «Королевский Крест» — жестокая игра.

— Обычно нас предают те, кого мы любим, на кого рассчитываем. Меня предавали десятки раз…

— Но ведь ты до сих пор жив!

Барон осекся. Клаудия рассмеялась. Искренне. Заразительно.

— Не убивайте Анну, — попросил Никита. Отец и дочь переглянулись.

— Будет вести себя правильно — не убьем.

Изучение предложенных Генбеком книг показало, что Сантьяга имел все основания для подозрений: с «Повелителем Вероятностей» произошло что-то непонятное. Правила в подобных случаях просты: при пересечении двух артефактов побеждает сильнейший. Сравнивать «Повелитель» и Колоду Судьбы не имело смысла — одноразовая поделка концов не выглядела даже Моськой. «Повелитель» должен был отключиться или плохими картами подать хозяину сигнал, что за этим столом ловить шансы не следует. А Копыто выигрывал! Брал банк за банком, получая отличную карту и нервируя Крылова, обладающего куда более сильным артефактом. И только затем последовал сокрушительный удар.