Вадим Панов - Королевский крест

— Запомни, чел Никита, судьба, она одному дается. Одному. На двоих не разделишь, чужой удачей не прикроешься, чужим счастьем себя не обрадуешь, не спасешься. Как ни старайся, а чашу свою испить придется одному, всю, до последней капельки. Одному.

— Не надо! Не говори!

— Пятеро нам нужны, пятеро. Гори и помощник его, Эльдар с Тугаевым да Чемберлен — вот они, пятеро. И от каждого из них, чел Никита, зависит твое будущее. Твоя судьба.

«Эльдар? Нет!»

Но трудно противиться яду шелестящих листьев, опыту многовековому, хитрости нечеловеческой. «Доверяй только себе, все остальные обманут. Каждый думает только о себе! Успей предать первым…»

— Что я должен сделать?

Бруджа кивнул на телефон:

— Звони.

Автандил положил трубку и с улыбкой посмотрел на Шишнанадзе.

— Крылов? — недоверчиво спросил помощник.

Гори утвердительно кивнул.

— Просил мира?

— Ага.

— Струсил!

— Или узнал, что Эльдар с нами повязался.

Последнее предположение заставило Шишнанадзе нахмуриться:

— А если узнал? Вдруг он…

— Ничего он не сделает, — махнул рукой Гори. — Ахметов у них силен, Ахметов. А Крылов — игрок, не более. В казино он царь и бог, а в деле — сопляк.

— Чего он хотел?

— Поговорить, — коротко ответил Гори. — К себе приглашал.

Дальнейшее Шишнанадзе слышал: Автандил вежливо отклонил просьбу, предложив отправить вместо себя «брата», чтобы тот выслушал предложение Никиты. «Ты как будто мне расскажешь, как будто я с тобой за столом сидеть буду…»

— Твоя задача существенно облегчается, — усмехнулся Гори. — Тебя пустят внутрь.

— То есть мы придурка все равно мочим? — уточнил Шишнанадзе.

— Конечно! Раз мы договорились с Эльдаром, значит, Крылов не нужен. А этот разговор… — Автандил постучал пальцем по подключенному к телефону нехитрому звукозаписывающему устройству, — укрепит Ахметова в мысли, что его компаньон — бесчестный подонок.

— Что и требовалось доказать, — усмехнулся Бруджа. — Не сомневаюсь, Гори рассчитывает убрать тебя, так что в любом случае произошедшее сочтут самообороной… Но лучше, если к приезду гостей Ахметов окажется в казино. Пусть все решат, что оборонялся он, а не ты.

— Эльдар звонил, — буркнул Никита. — Он едет.

— Замечательно! — Александр потер руки. — В таком случае начинаем. Для начала изолируем Али Тугаева…

— Сейчас?

Крылов вздрогнул: он еще не привык к мысли, что придется действовать против Ахметова, а барон уже торопит события.

— Да, сейчас, — подтвердил Бруджа. — Тугаев контролирует охрану и может нам помешать. Убери его. Жан-Жак поможет сделать все незаметно.

И столько уверенности чувствовалось в голосе барона, что спорить с ним не было никакой возможности. Можно только подчиняться.

— Хорошо, — после паузы произнес Никита. — Хорошо.

— И будем ждать гостей…

Александр вышел из кабинета.

Крылов стиснул зубы и тихо выругался: на душе было погано. При этом Никита не сомневался, что поступает правильно. Для себя — правильно. Не сомневался, что другого выхода нет. Для него — нет. Но настроение не улучшалось.

«Анна, Эльдар… Я остаюсь один…»

«Это Судьба, ее нельзя ни с кем разделить».

«Ложь!»

— Согласен!

Никита знал, кого увидит, а потому обернулся спокойно, даже нашел в себе силы улыбнуться:

— Давно не виделись.

— Соскучился? — осведомился маркиз.

— С тобой… интересно.

— Гм… любопытное замечание. — Барабао одернул красный камзол, медленно прошелся по столу и остановился у карт. Постоял, заложив руки в карманы и покачиваясь с мыска на пятку. Вид у него был независимый и… чуть презрительный.

«Да! — поймал себя на мысли Крылов. — Именно презрительный! Но почему?»

— Выпьешь?

— Не хочу!

Маркиз ответил, как… как… как своему крепостному!

Другого определения Никита подобрать не смог — как крепостному! Как рабу, осмелившемуся без разрешения подать голос. Ответил высокомерно. Сказать, что Крылов был удивлен, значит не сказать ничего — тон Барабао ошарашил Никиту.

«Почему он так себя ведет?! Возможно, все дело в…»

— Я заметил, ты избегаешь барона.

— Его общество мне неприятно.

— А мое?

— С тобой было… интересно. — Маркиз выдержал паузу, посмотрел Крылову в глаза, чуть скривил губы.

— А теперь?

Никита спросил и замер, со страхом ожидая ответа. С таким же страхом, с каким ожидал открытия карты в «Королевском Кресте». Он почувствовал, что от ответа Барабао зависит очень и очень многое…

— Теперь с тобой неинтересно, чел Никита, совсем неинтересно. — Показалось или в голосе маркиза на самом деле скользнула грусть? Впрочем, какая разница? — Мы больше не встретимся…

— Но…

— …поскольку с тобой действительно было интересно, я дам тебе совет: посмотри расклад еще раз. Внимательно посмотри. Очень внимательно. Ты кое-что упустил.

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово,

6 ноября, суббота, 18.08

— Ну, что, старый фруг, соберешь феньги к сроку?

Кувалда выловил уйбуя случайно: Копыто выбрался из «Средства от перхоти» в тот самый момент, когда во дворе Форта остановился фюрерский «Форд-Экспедишн». Вождь направился было к личному подъезду, но, увидев опального приятеля, притормозил.

— У тебя офин фень остался.

— Я помню, фюрер, — вытянулся Копыто. — Я все помню!

Уйбуй изо всех сил старался не покачиваться: участие в поминках по безвременно почившему артефакту здорово отразилось на координации движений.

— Много собрал?

— Много, — неопределенно ответил уйбуй. — Сам даже удивляюсь, как много.

Кувалда недоверчиво посмотрел на Копыто и вдруг сделался подозрительным:

— Тогфа почему не несешь? Потеряешь еще… феньги — это такая вещь, потерять очень фаже легко. Неси давай. Вот прямо сейчас неси!

— Да времени нет! — не растерялся уйбуй. — Все суета какая-то… Там копеечку найдешь, здесь монетку… Я думаю, соберу всю сумму, тогда и принесу. И тебе приятно, и мне лишний раз не бегать.

— Мне по-всякому приятно.

— А я эта… чисто из суеверия не хочу. Вдруг я тебе денег отнесу, а они после этого и кончатся.

— Кто?

— Деньги.

— А… — С минуту фюрер размышлял над словами уйбуя, пришел к выводу, что деньги действительно способны кончиться в самый неподходящий момент, а следовательно, Копыто прав, и рисковать не стоит. — Значит, успеешь фо понефельника?

— Я постараюсь.

— Ну, старайся.

Расстроенный Копыто тоскливо посмотрел в спину уходящему вождю и обреченно поплелся к украшающей двор мусорной куче сделать то, ради чего покидал кабак.

— «Старайся»! Тебе легко говорить, высокопревосходительство господин великий фюрер. Ты весь в шоколаде, хоть и одноглазый. А как тут «старайся», мля, если полный кирдык, куда ни плюнь?