Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – лорд-протектор

– Кони у него удивительные, – пробормотал я.

– Да, – подтвердил барон. – Вообще-то у многих есть что-то редкое, вон у барона Кратаурвица живет говорящая птица, у виконта Бубервиля в замке появляется огненная ящерица и врачует его, когда виконт упивается до посинения. В замке Трояндера зимой всегда жарко, а летом – прохладно, так что камины там заросли паутиной. У сэра Терпуга в замке подвал, где раз в неделю появляется бочонок с прекрасным вином, а лорду Сен-Дени не требуются светильники, замок освещает себя сам… Однако вы правы, кони графа Ришара – самое заметное для всех…

Он говорил, я внимательно слушал, а в мозгу параллельно выстраивались в законченную мозаику разрозненные сведения. Граф Ришар – это не простоватый и честный сэр Растер, который весь на виду, у Ришара два лица: одно для публики, другое для зеркала. Зело хитер, как сказал бы отец Дитрих, то есть действует чисто по Священному Писанию, там Христос сказал своим последователям: будьте кротки, как голуби, и мудры, как змеи. Когда ему предложили гроссграфство, предпочел остаться просто крупным и могущественным лордом, известным героем многих войн, который сейчас на покое занимается своими удивительными лошадьми.

Ощетиниваться он начал, когда увидел, что я даже не пытаюсь делать вид послушной куклы в руках сильных мира Армландии. Слабого гроссграфа, да хоть короля, без армии или с крохотной личной охраной с удовольствием держали бы на троне. Кланялись бы почтительно, клялись в верности, прекрасно сознавая, что в любой момент могут сместить и заменить другим. Это и есть свобода, как они считали, что вообще-то верно: человек должен зависеть только от законов, а не от рулевого у власти. Разница у нас только в том, что сэр Ришар и другие лорды людьми считают лишь себя, владетельное рыцарство, а я в людство включаю еще и третье сословие: купцов, старейшин-ремесленников, книжников…

Но для этого сперва придется сосредоточить максимум власти в своих руках, чтобы переход сделать быстрее и безболезненнее. Если рассуждать трезво, что мне сейчас никак не удается, граф Ришар сыграл мне на руку: есть повод обрушиться на него со всей благородной яростью оскорбленного мужчины. Рыцарство меня поймет и простит некоторые шероховатости зачистки в первые дни после захвата владений Ришара.

Жаль только, что как раз рассуждать трезво и не удается. У меня дрожат губы, прыгает нижняя челюсть, как только вспомню леди Лоралею, а сердце начинает колотиться, как озверевшая мышь в тесной клетке.

Барон Альбрехт с тремя всадниками ехал молча сзади, а я рассматривал приближающуюся крепость. Великий полководец мог бы обойтись вообще без стен, как вон спартанцы гордо отвечали, что их города защищает доблесть, а не стены, однако граф Ришар, как теперь знаю, человек осторожный и предусмотрительный.

Огромная и очень высокая крепость расположена на узком клине, с двух сторон пропасти, а с третьей бурная река с отвесными берегами. Такую твердыню невозможно окружить, но у осажденных тоже нет шансов отступить.

Я внимательно рассматривал стены, возвышающиеся над ними крыши дворца, острые пики башен. Все продумано, все рассчитано, нигде мертвых зон или слепых пятен, все просматривается и простреливается, а пока выбьем ворота, можно положить целую армию.

– Я вернусь, – сообщил я, – встречу отряд Растера и тех, кто уже выступил из моей крепости. Вы пока следите за всем, что здесь происходит. Перехватывайте гонцов, но в бой не вступайте.

Барон поморщился.

– Рыцари устрашатся выглядеть трусами.

– У них будет возможность показать себя, – заверил я. – Как только подойдут основные силы.

– Я постараюсь сдержать их, – сказал барон. – Постараюсь.

Войско под началом сэра Растера, Макса и сэра Жоффруа продвигалось настолько медленно, что я их встретил еще почти под стенами моей крепости. Растер собрался со всей основательностью: обоз из ста двадцати подвод, а также пять катапульт на телегах, будто намеревался осаждать графа Ришара несколько лет, не делая перерывы даже на зиму.

Обрадовавшись, он оставил основную часть на безропотного Макса и новичка Жоффруа, а мы поехали впереди крупного конного отряда, прикидывая разные варианты, как либо напасть врасплох, либо выманить графа из крепости. У нас будет настолько численное превосходство, что никакие воинские таланты Ришару и его союзникам не помогут.

– Да только выманить не получится, – вздохнул Растер. – Он потому и побеждал всегда, что не рисковал зазря.

– А как насчет безумной храбрости?

– Он храбр, – согласился Растер, – даже когда один к двум. Я знаю, он нападал и побеждал, когда противника войск было втрое больше! Но не когда один к десяти…

По земле быстро пронеслась широкая тень. В небе плыл, нечасто взмахивая длинными узкими крыльями, огромный дракон, похожий на исполинскую змею. На землю почти не смотрел, мелкая голова на длинной шее вытянута вперед, держа перед немигающими глазами цель полета.

Сэр Растер сказал завистливо:

– Вот бы такого завалить!

– И что? – спросил я.

Он пробормотал, не отрывая взгляда от дракона:

– Потом можно и не вылезать из-за стола! Славы хватит на всю жизнь. Куда ни зайди, всяк будет вскакивать с чашей лучшего вина и бежать навстречу.

– Да, – сказал я саркастически, – это важно.

Растер проводил дракона задумчивым взглядом.

– Понятно, – сказал он, – почему появление такого дракона предвещает мор, войну и всякие беды…

– Почему?

– Дохнет огнем, – напомнил он, – будут трупы. Если не похоронить в такую жару быстро, начнется разложение, пойдет зараза… А сосед прежде всего думает о том, как захватить ослабленную землю. А ему постараются не дать это сделать другие соседи… Вот и война.

За драконом, сильно отстав, летит целая стая существ помельче. На драконов не похожи, но и не птицы, а нечто вроде гигантских летучих мышей, только худые, а головы на тонких шеях…

– Гарпии! – воскликнул сэр Растер. Оглянулся на меня: – Сэр Ричард, что делать будем?

– Мне только гарпий не хватает, – огрызнулся я. – Как и дракона! Ничего не будем делать. Может быть, у них сезонная миграция. Или, как лемминги, решили отыскать место поглубже и утопиться. Зачем мешать в таком хорошем деле?

– А если… не топиться полетели?

– Начнут тревожить, – отрезал я, – примем меры. Мне что, делать нечего, как за драконами гоняться? Я человек уже, можно сказать, солидный. Государственный деятель, а не бегатель за драконами.

– Ну да, – сказал Растер, – государственный… да еще и деятель! Слова-то какие поганые… раз идем отвоевывать женщину, то какие мы деятели? Мы мужчины! А это выше.

Дракон исчез, а за ним растворились в небе и гарпии. Я невольно вернулся мыслями к Лоралее, хотя старался отвлечь себя чем угодно, а сэр Растер, вместо того, чтобы гоготать и рассказывать анекдоты про баб, с непривычной деликатностью оставил меня в покое.