Наталья Резанова - Зов Нимра

- Ты вправе требовать награды за свой подвиг…

Однако он не сказал «любой награды», отметил Тиугдал. Впрочем, он уже знал ответ женщины.

- Я должна попасть в Нимр.

Впервые на палубе прозвучал ее монотонный голос.

- Разумеется, - сказал Фьетур. - И ты получишь на этом корабле достойное положение, жилье и прислугу…

- В Нимр, - тупо повторила она.

Тиугдал понял, что ему пора вмешаться. Иначе для него дело может повернуться худо.

- Герцог! Все, что нам надо - это добраться до священного города Нимра. Высади нас в Наннах, а дальше мы сами…

- А тебя, герниец, следовало бы вздернуть на рее. Но по случаю нашего чудесного избавления мы тебя прощаем. Иди, служи своей хозяйке и помни, чем ты ей обязан.

- Если бы не я, она бы этого не сделала, - пробормотал уязвленный Тиугдал.

Герцог не расслышал. Или сделал вид.

Дальнейшее путешествие продолжалось без приключений. Одержимой отвели каюту какого-то придворного, предварительно выселив его оттуда. Из каюты она не выходила, хотя ее перемещений никто не ограничивал. Тиугдал несколько раз в сутки заглядывал туда - удостовериться, что все в порядке. Сам он, разумеется, такой роскоши, как отдельная каюта, не удостоился. Ночевал на палубе. Но это его ничуть не огорчало. Напротив. Не нужно было прятаться в трюме, скрывать лицо, дергаться от скрипа или шороха. А ночевать на палубе ему приходилось почти всю жизнь, даже в бытность помощником капитана: гернийцы - народ не изнеженный, не то что эта публика из Димна.

Иногда он даже помогал команде. Его не задевали - наверное, думали, что он причастен Силам. Но и не шарахались от него. Он работал с ними, слышал их разговоры, и порой его удивляло, до чего моряцкие байки в Димне похожи на гернийские…

Когда до Нанн, по расчетам, оставалось дня четыре пути, неожиданно пал туман. «Кракен» дрейфовал в сумерках с зарифленными парусами. Штурман уверял, что поблизости нет никаких мелей. Из-за тумана и рано наступившей мглы дневные работы были закончены прежде обычного времени, и гребцам предоставили отдых. На местах оставались только вахтенные. Тиугдал, которому делать было решительно нечего, постановил завалиться спать. Привычка позволяла ему свободно передвигаться по палубе даже в темноте. Он нашел место поудобнее у стенки какой-то каюты, натянул на голову куртку и растянулся, когда окно каюты приоткрылось, вероятно, чтобы впустить немного свежего воздуха. Донесся гул нескольких голосов. Среди них отчетливо выделялся фальцет Фьетура. Неужели в тумане Тиугдал приткнулся у герцогской каюты? Хорошо еще, что в дверях не разлегся, под ногами у стражи! Тиугдал приподнялся, чтобы убраться, но в этот миг ему стал слышнее разговор, и он замер.

- Неужели до вас не доходит, что небеса посылают нам неслыханное оружие? - раздраженно говорил Фьетур. - Мало того, что она может прогнать любое морское чудовище! А вот представить себе, как направляешь ее вместе с парламентерами к адмиралу вражеской флотилии, никому не приходило в голову? Мы сможем выигрывать сражения, не утруждая себя прикосновением к оружию - и никаких расходов, кроме воды, хлеба и угла для ночлега! Было бы грехом не воспользоваться этим!

- Но ей нужно попасть в священный город Нимр… - послышался голос капитана.

- Кто это говорит? Ах, она? Но разве вы не видите, что девка слабоумная и делает лишь то, что велит ей этот гернийский выродок? Так вот, теперь она будет делать то, что велим ей мы!

- Значит, ваша светлость желает, чтобы женщину не высаживали в Наннах, а оставили на корабле?

- Именно так, сколько можно повторять!

- Но ведь она зачарует Взглядом Нимра каждого, кто попытается ее задержать…

- Глупцы! Вам не потребуется подходить к ней. Вы просто запрете снаружи ее каюту при подходе к Наннам и поставите у дверей охрану.

- А герниец?

- Он больше не нужен.

Дальше Тиугдал слушать не стал, а тихонько отполз в сторону. Вот, значит, каковы здесь обещания! Злоба и презрение душили его. Даже не потому, что его здесь замыслили убить. Нет, что за дикие дураки! И Фьетур, и вся свора его. Одно слово - Димн. Они, значит, собираются сделать из нее оружие. Предположим, он и сам на это рассчитывал. Но при том он и в мыслях не имел ей мешать и тем более заточать. А эти болваны, считающие себя мудрецами и хитрецами, неужели они не понимают, что если она не попадет в Нимр, произойдет нечто страшное?

Каюта, в которой поместили одержимую, не охранялась. Пока. А запираться изнутри ей не приходило в голову. Кто посмеет напасть на ту, что владеет Взглядом Нимра? Тиугдал приоткрыл дверь и проскользнул внутрь, пробормотав с порога: «Спокойно, это я».

Женщина сидела на постели, положив руки на колени, низко опустив голову, но Тиугдал догадывался, что она не спит.

- Это я, - повторил он. Подошел к ней, заговорил тихо и отчетливо: - Слушай меня. Это важно. Тебя хотят оставить на этом корабле. Запереть здесь в каюте. Чтобы ты никогда не попала в Нимр. Нам нужно бежать отсюда. Ты меня поняла?

Не произнеся ни слова, она поднялась на ноги.

- Вот и прекрасно. - Глаза его привыкли к полумраку, и он видел, что на столе - почти нетронутый ужин, поданный по приказу Фьету-ра, и бутылка вина. Он прихватил первым делом бутылку, потом начал сгребать все, что мог, с тарелок и распихивать по карманам и за пазуху. - Займись часовыми, пока я буду спускать шлюпку. Мы дойдем до Ируата на веслах. Ты меня поняла?

Она его поняла. Возле шлюпок, закрепленных за бортом «Краке-на», было двое часовых. Виден же только один. В густом тумане он не сразу понял, кто именно подошел к нему, а когда понял, было поздно. Он сполз вдоль борта на палубу, и Тиугдал оказался рядом с ручной лебедкой. Он даже не обернулся посмотреть, как там со вторым часовым. Он благословлял туман, заглушавший скрип лебедки, и плеск воды о днище шлюпки. Затем он сбросил за борт закрепленный трос и без труда спустился вниз. Взялся за весло, удерживая шлюпку, пока одержимая не съехала вслед за ним. Тиугдал глубоко вздохнул.

- Поджечь бы не мешало это корыто, - заметил он, - но некогда. Женщина села к рулевому веслу. Тиугдал поместился на месте

гребца. Теперь туман его уже не радовал.

- Если бы знать, в какой стороне Ируат…

- Там, - она уверенно протянула руку.

- Будем надеяться, ты знаешь, что говоришь, - пробурчал он, налегая на весла.

Всю ночь они продвигались вслепую, а поутру повеял легкий ветерок, и туман рассеялся. Оставалась надежда, что они достаточно удалились от герцогского корабля, и тот ради них не станет менять курс. И все же следующие сутки они сменяли друг друга на веслах, спали и ели по очереди, не останавливаясь, покуда на рассвете второго дня перед ними не показались скалистые берега Северного Ируата.