Дмитрий Воронин - Несущие Свет. Противостояние

Стук вырвал меня из размышлений. От неожиданности я дернул рукой, бокал покатился по пушистому белому ковру, оставляя за собой темную отвратительную дорожку. Я вскочил, бросился к окну, уже зная, что там увижу. И верно — вечная белесая муть, пронизанная черными полосами, сменилась… сменилась другой белесо-черной мутью, только теперь в ней можно было разглядеть нечто вполне конкретное: вихри ледяных кристалликов, падающих с мрачного черного неба на черный же лес, уже почти полностью укрытый снежной пеленой.

Стук повторился…

Я вышел из ступора и бросился вниз по длинной витой лестнице, спотыкаясь и скользя по мраморным ступеням. По пути сдернул со стены какой-то клинок — уже позже разглядел, что это индарский боевой серп, оружие в умелых руках весьма опасное. В моих руках индарский серп не опаснее кухонного ножа, но, надеюсь, незваный гость этого не знает.

Дверь замка была уже распахнута… да, я не оговорился, именно дверь. В моем замке нет обширного внутреннего двора, высоких крепостных стен, казарм стражи, конюшен и многого, многого другого. Его даже замком назвать можно с известной натяжкой — когда-то это была просто башня, хотя и в немалой степени укрепленная, способная выдержать не слишком серьезную осаду. Но как-то повелось — Высокий замок… а я не в том положении, чтобы спорить с любителями навешивать ярлыки.

Я ворвался в Зал Приема, и, вероятно, вид мой вполне способен был внушить страх, ибо незваный гость сделал шаг назад и непонимающе уставился на меня. Это был высокий, плотный мужчина лет пятидесяти, косматые седые брови покрылись сосульками, лицо — там, где с ним вволю поработал ледяной ветер, — пошло красно-белыми пятнами. Мерзлая борода свалялась комьями. Его одежда, пусть и достаточно теплая для зимней поры, вся заледенела. На боку висел короткий тяжелый меч — оружие не для красоты.

— Вы хозяин этого дома? — пробасил он вместо приветствия.

— Вон отсюда! — прошипел я, для убедительности потрясая серпом. При виде меча на боку гостя мое оружие уже не казалось мне столь убедительным. — Закрой дверь и убирайся.

— Такая речь впору не хозяину, но плохому слуге, — буркнул он, явно собираясь сделать шаг вперед. Впрочем, сказал это достаточно тихо — в иное время и в ином месте эту реплику никто не услышал бы.

— Убирайся, — повторил я, уже понимая, что вся эта комедия, как и в прошлый, и в позапрошлый раз, закончится моим полным поражением. Богатый жизненный опыт не позволял мне усомниться в предопределенном, но так хотелось поверить в чудо…

— Меня зовут Дроган Леердел, — представился бородач. — Я купец…

— Раз ты купец, — не сдавался я, — так ты пришел не по адресу. Здесь нет покупателей и не предлагают товар на продажу.

— Я догадываюсь, — буркнул он, все еще не переступая порога. У входа намело уже изрядный снежный холмик, ледяные струи ветра секли его лицо, и я понимал, что только остатки воспитания удерживают его от рокового шага. Пока удерживают. — Буран… я потерял свой караван. Лошадь пала… замерзла. Мороз крепчает, и пешком я не сумею добраться живым до ближайшего жилья. Позвольте переждать непогоду под крышей вашего дома.

Я видел — он изо всех сил старается говорить вежливо, но этот человек не привык выступать просителем. И все же необходимо было использовать все возможные средства убеждения.

— Я не принимаю гостей. Это мой дом, и только я решаю, кто будет проводить время под его крышей.

— Я, конечно, уважаю твое право, — он уже еле сдерживался, — но угроза смерти делает меня настойчивым. И уже то, что я все это время стою у твоего порога…

— Глупец! — заорал я, делая шаг вперед и выставляя перед собой серп. — Это Высокий замок! Беги отсюда, пока твои кости не украсили мои подвалы! Прочь!

— Высокий замок? — хмыкнул он. — И ты думаешь, я поверю в эту чушь? Позволь войти, или я обойдусь без твоего разрешения!

Он был не первым и не последним. Никто из тех, кого злая судьба приводила к этой двери, готовой открыться перед каждым, не верил моим словам. А может, в этом-то и было все дело? Может, проклятый замок открывал двери лишь тем, кто наверняка, несмотря ни на что, перешагнет порог?

Последний аргумент… последние слова — и я уже знаю, что не смогу достучаться до его души.

— Послушай, — я старался говорить медленно, вкладывая в слова, в интонацию всю доступную мне степень убеждения, — ты в самом деле выбрал плохое место для ночлега. Этот дом защищен колдовством. Любой, кто войдет в эти стены, останется здесь навсегда. Думаешь, почему я не подойду, не попытаюсь вытолкать тебя взашей? Боюсь твоего меча?

Я полоснул серпом по руке, бритвенно-острое лезвие легко вскрыло кожу, брызнула горячая кровь — рана тут же затянулась, а мгновением позже исчез и тонкий шрам.

— Видишь? Ничто не угрожает мне в Высоком замке. Но я не могу выйти отсюда, не могу даже приблизиться к двери… проклятие, не могу накинуть засов, чтобы идиоты вроде тебя не пытались войти в мой дом. Вот смотри!

И я с силой метнул в него серп. Он отпрянул, уворачиваясь, и я вдруг ощутил слабую надежду, что сейчас дверь захлопнется, засов займет свое привычное место — я ведь немного лукавил, в обычное время дверь всегда заперта, и я даже могу дотронуться до нее. В обычное время.

Серп врезался в невидимую пелену, отделяющую меня от Дрогана, и отлетел в сторону.

— Вот как… — По его глазам я понял, что мои худшие опасения оправдываются. Он поверил, но вера эта не принесла страха, только лишь решимость. — Стало быть, это не ложь… и все же, если выбирать между смертью в сугробе и смертью в стенах твоего замка, я, пожалуй, предпочту второе, колдун. Поскольку смерть на этом морозе уже очень близка.

И он шагнул через порог.

Дверь с шумом захлопнулась за его спиной, зазвенел засов, ныряя в петли. Проклятый замок выполнил свою миссию. Я вздохнул, в очередной раз смиряясь с неизбежным.

— Меня зовут Санкрист… пойдем, я дам тебе подогретого вина…

Ловцы появились в деревне еще затемно. Они всегда приходили в это время: стоит селянам заприметить приближение отряда «белых плащей», как детей тут же уведут в лес — ищи их потом. Конечно, рыцари при желании могут найти и иголку в стоге сена, но ведь это всегда потеря времени. Может, махнут рукой и уедут несолоно хлебавши…

Небо еще было сплошь усыпано звездами, еще ни один петух не соизволил возвестить о приближении утра, а уже загрохотали копыта, высекая искры из добротной, иному городу на зависть, мостовой. Местный управитель воровал в меру, что было редкостью необычайной, а потому и на дороги выделяемых из казны денег хватало. Захлопали окна, сонные лица высунулись наружу, дабы узнать, кого нелегкая принесла в столь ранний час. Где-то затеплились лучины и свечи, в домах побогаче — и масляные лампы. Толку от них было чуть, мрак за окном разогнать крохотными огоньками невозможно — но ведь когда в доме светло, и страх вроде как отступает.