Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Рэйчел кивнула.

— Я знаю.

— Хорошо, ему понадобится помощь. Я хочу, чтобы ты отнесла ему сообщение от меня, и узнала, можем ли чем-то ему помочь.

— Отлично, — сказала Рэйчел, — я с радостью ему помогу. Я люблю Ричарда.

Её мама кивнула.

— Хорошо. Он человек, заслуживающий твоей любви.

Она остановилась перед тяжелой дверью и мягко сжала руку Рэйчел.

— Не бойся сейчас, ладно?

Рэйчел уставилась на неё, чувствуя, что душа уходит в пятки.

— Ладно.

— Тут нечего бояться, обещаю. И я буду здесь рядом с тобой.

Рэйчел кивнула. Её мама распахнула дверь в холодный ночной воздух.

Рэйчел увидела через дверной проём, что уже взошла луна. До этого Рэйчел была в тёмной камере, и здесь был лишь свет от лампы, поэтому она могла хорошо видеть всё снаружи. Это было похоже на внутренний двор, ограждённый каменными стенами. Двор был достаточно велик не только для кустов, но и для деревьев.

Вместе они ступили в холодную темноту. Рэйчел окаменела, когда увидела пылающие зелёные глаза, уставившиеся на неё сверху вниз. У неё перехватило дыхание, не давая ей закричать.

Огромные крылья громко хлопнули, широко раскрываясь. Благодаря луне за крыльями, Рэйчел увидела пульсирующие вены на натянутой коже крыльев. Это был гар. Рэйчел поняла, что зверь в мгновение ока разорвёт их на части.

— Рэйчел, не бойся, — произнесла её мама нежным голосом.

Рэйчел не могла пошевелить ногами.

— Что?

— Это Гратч. Он друг Ричарда. — Она повернулась к смертоносному зверю и положила ладонь на его огромную мохнатую руку, успокаивая его. — Это ты, Гратч?

Его рот широко раскрылся. Большие клыки заблестели в свете лампы. Пар его дыхания свистел, проходя через эти клыки наружу в холодный воздух.

— Гррратч люююб Раааач-ааарг, — прорычало создание.

Рэйчел моргнула. Это было не совсем рычание. Оно звучало, как слова.

— Он только что сказал, что любит Ричарда?

Гратч утвердительно кивнул. Мать Рэйчел тоже кивнула.

— Правильно. Гратч любит Ричарда. Как и ты.

— Гррратч люююб Раааач-ааарг, — повторил зверь.

В этот раз Рэйчел лучше смогла понять сказанное Гратчем.

— Гратч здесь чтобы помочь Ричарду. Но ты тоже нам нужна.

Рэйчел, наконец, отвела глаза от огромного зверя, чтобы посмотреть на маму.

— Но что я могу? Я не такая большая как Гратч.

— Нет, не такая. Вот почему Гратч сможет тебя нести. А ты, в свою очередь, сможешь нести послание.

Потоки восходящие воздуха овеяли лицо Ричарда, стоявшего на узкой дороге, ведущей от Народного Дворца вниз к краю плато. Натан, встав с левой стороны от него, перегнулся через край, чтобы глянуть в недра крутой пропасти. Даже в такие моменты, как сейчас, пророк был одержим любопытством ребёнка. Ребёнок, которому было не менее тысячи лет от роду. Ричард предположил, что, оставаясь в заключении почти всю свою жизнь, он вполне мог остаться ребёнком.

Никки, расположившись справа от Ричарда, сохраняла спокойствие. Ричард не мог сказать, винил ли он её. Кара и Верна ждали позади него. Обе выглядели так, словно собирались сбросить кого-нибудь с края утёса. Ричард знал, что, несмотря на внешний вид, если кто-то и был действительно в состоянии выкинуть такую вещь, так это был Натан. С тех пор, как он узнал, что Энн убита, в нём кипела скрытая ярость. Ричард мог с лёгкостью понять этот безмолвный гнев.

Механизмы разводного моста заскрипели, загромыхали тяжёлые цепи, когда охранники вращали рычаг, чтобы опустить мост. Когда тяжёлые балки и доски начали медленно опускаться, Ричард, наконец, смог разглядеть лицо одинокого солдата, ожидавшего по другую сторону. Первое, что он увидел, — были тёмные глаза, ярко горящие по ту сторону пропасти.

Молодой человек был большим, только вступившим в расцвет своих сил, с массивной грудью и руками. Сальные пряди волос свисали на его могучие плечи. Похоже, он никогда в жизни не мылся. Ричард чувствовал его запах, доносившийся с того конца пропасти.

Похоже, что этот молодой человек уже начинал становиться замечательным скотом Имперского Ордена. Он был превосходным примером обычного солдата Ордена: высокомерный, распущенный головорез, молодой, управляемый своей жаждой и эмоциями, — и ни капельки не озабоченный тем ущербом и страданиями, которые он причинял, чтобы получить то, что хотел. Он был лишён милосердия, сострадания или сочувствия к тем, кого он заставил страдать. Их страдание ничего для него не значило. Он был полностью поглощён собой и предан только своим собственным желаниям, он был готов сделать всё, что угодно, чтобы удовлетворить их.

Он был типичным регулярным солдатом Имперского Ордена, судя по тем, которых видел Ричард.

Не задумывающийся о последствиях, он был юнцом, чьи мускулы развились не в пример его интеллекту, и поэтому он был только отдалённо знаком с понятием цивилизованности. И, что ещё хуже, это понятие не представляло для него никакого интереса, поскольку не предполагало немедленного вознаграждения за его поступки.

Он был выбран специально, чтобы передать сообщение. Он был напоминанием — всем своим диким видом — какого сорта люди поджидали их ниже на Равнине Азрит.

И всё же, этот индивидуум, стоящий там в одиночестве, в своих доспехах из тёмной кожи, ремнях, гвоздях, татуировках и поясах, заполненных грубым оружием, на самом деле, ничего не значил для Ордена. А вот в его разуме таился весьма значимый человек. Этим разумом завладел — взял под свой контроль и управление — сноходец, Император Джегань.

Император вышел на связь с помощью путевого дневника, который всё ещё был у Верны. Близнец того путевого дневника много лет находился у Энн, но теперь им завладела Сестра Улиция, а следовательно, и Джегань. Верна была полностью удивлена сообщением в дневнике. А Ричард нет. Он ожидал этого. Ведь это он был тем, кто попросил Верну проверить, нет ли сообщений в её путевом дневнике.

Джегань хотел встретиться. Он сказал, что придёт один, но для его собственной безопасности, в разуме одного из его людей. Он сказал, что Ричард может привести на эту встречу кого угодно, сколько угодно, хоть целую армию, если пожелает. Джегань едва ли волновался за жизнь солдата. Император сказал, что, даже если они решат убить этого солдата, ему всё равно.

Ричард знал не только из своего собственного опыта, но и из опыта Кэлен, что поймать сноходца в разуме другого человека было невозможно. Она рассказывала, что коснулась человека, захваченного Джеганем, своей силой, но даже притом, что на него эта сила подействовала, император смог легко избежать опасности. Несмотря на талантливых людей рядом с Ричардом, он не питал иллюзий, что кто-то из них мог быть в состоянии поймать сноходца.