Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

В смертельном гневе, исказившем черты его лица, Джегань отвернулся от Никки. Тогда, как она в любой момент ожидала, что он развернётся и размозжит ей челюсть. Она жаждала этого. Такой быстрый исход намного лучше пребывания в палатках для пыток в ожидании страшной и медленной смерти.

Тысячи звуков, доносившихся снаружи, были приглушены толстыми стенами шатра. Находиться в нём, а не в лагере среди простых солдат было роскошью.

Всё снаружи кишело паразитами. Внутри тента чистоту постоянно поддерживала прислуга. Запах эфирных масел перебивал густое зловоние, повисшее над стоянкой армии Ордена.

Палатка Императора в какой-то мере казалась мирным убежищем. На самом деле, это было не так. В действительности это было одно из самых опасных мест во всём лагере.

В руках Императора была полная власть над жизнью и смертью. Чтобы он ни захотел сделать, он сделает это без вопросов и вмешательства со стороны.

— Итак, — наконец вымолвил Джегань, не поворачиваясь к Никки, — ответь на мой вопрос: ты его любишь?

Никки пригладила бровь:

— С каких это пор тебя занимает, что я чувствую? Раньше это никогда не мешало тебе насиловать меня.

— Что за изнасилования, что за чушь ты несёшь?! — прогремел он, делая большой шаг в сторону Никки. — Ты знаешь, какие чувства я к тебе испытываю! И я знаю, что ты тоже ко мне не безразлична!

Никки не торопилась с ответом. Джегань был прав в том, что она раньше не преподносила ему это так, как сейчас.

Раньше она не верила в то, что её жизнь принадлежит ей. Как в то время она могла возразить против использования её Орденом? Более того, как она могла возразить лидеру Имперского Ордена в использовании себя во имя Ордена?

Благодаря Ричарду она смогла осознать, что её жизнь принадлежить только ей одной. Это означает, что и её тело тоже лишь её. А это означает, что, если она не хочет, то она не обязана отдавать себя кому бы то ни было.

— Никки, я знаю чего ты добиваешься! — его руки сжались в кулаки, — Ты просто хочешь, чтобы я ревновал тебя к нему! С помощью своих женских штучек, ты на самом деле хочешь, чтоб я бросил тебя на кровать и разорвал на тебе одежду, — вот чего ты на самом деле хочешь, и мы оба знаем об этом. Ты хочешь использовать его, как приманку, чтобы разозлить меня! На самом деле ты хочешь меня! Но скрываешь свою страсть за болтовнёй об изнасиловании!

Никки с холодом восприняла его экспрессию:

— Ты делаешь неверные выводы из своих наблюдений.

Джегань замахнулся на неё. Никки продолжала стоять на своём, глядя в его темнеющие призрачные глаза.

Его рука, в конце концов, опустилась.

— Я предлагал тебе то, чего не удостаивался больше никто. Я предлагал быть тебе моей королевой. Быть выше всех остальных. Ричард Рал ничего не может тебе предложить. Только я могу предложить тебе всё, что может предложить Император. Только я могу предложить тебе силу, которая будет править миром!

Никки скрестила руки на груди:

— Ах, этот блеск окутывающего зла…

— Я предлагал тебе власть, чтобы вместе править миром!

Никки окатила его ледяным взглядом, опустив руку.

— Нет! Ты предлагал мне быть твоей шлюхой и убивать всех, кто тебе не покорился по доброй воле!

— Это воля Братства Ордена! Это война не ради моей славы и ты это знаешь! Эта война во имя Создателя, во имя спасения человечества! Мы несём семя правдивой воли Создателя варварам! Мы несём учение Ордена всем тем, кто хочет наполнить жизнь смыслом и целью!

Никки молчала. Он был прав.

Он, наверно, безмерно наслаждался ловушками, которые расставляет власть, но она-то знала, что он был искренне уверен, что он лишь тот, кто несёт свет высшего блага, что он воин, воплощающий замыслы Создателя, путём обращения неверных к учению Ордена в этой жизни ради вечной славы в следующей.

Никки знала, что это такое — вера. И сомнений не было — Джегань верил.

Она чуть не залилась истерическим смехом, так её потрясла мысль о том, что когда-то она усовершенствовала идеологию Имперского Ордена, теперь кажущуюся совершенно глупой.

В отличие от Джеганя, Никки приняла её, потому что думала, что она обязана это сделать, что это для неё единственный путь для достижения в жизни высокой морали.

Ей пришлось выдержать ярмо служения во имя других людей, порицая себя за то, что она не счастлива, исполняя свой моральный долг перед человечеством.

А быть Сёстрой Света, в действительности, было не намного лучше: это был всё тот же безвкусный призыв к самоотверженному долгу перед человечеством и Создателем. Она всё так же беспомощно барахталась во рве служения Братству Ордена.

Она так и продолжала оставаться просто марионеткой в руках Ордена, за ниточки которой дёргал Джегань. И она верила, что это было лишь одной из бесконечных жертв, необходимых, чтобы быть хорошим и высокоморальным человеком.

А потом всё перевернулось с ног на голову. Всё в корне изменилось… Как ей не хватает Ричарда.

— То, что ты на самом деле собираешься совершить, так это лишь повергнуть людей на всей Земле в тысячелетия тьмы, — произнесла она, не собираясь вступать в спор с настоящим верующим, чьи убеждения основаны на проповедях Братства Ордена, а не на реальной сути вещей. — В действительности, ты просто собираешься принести в мир безумные, смутные и тёмные времена.

Он посмотрел на неё мгновенье.

— Никки, это не ты сейчас говоришь. Я знаю, это не так. Ты говоришь так, потому что Лорд Рал яростно ненавидит своего господина. Ты повторяешь это, пытаясь заставить меня думать, что ты любишь его!

— Может быть.

Он оскалился.

— Нет, — покачивая головой промолвил Джегань, — ты просто хочешь с его помощью обвести меня вокруг пальца. Именно так женщины и пытаются воздействовать на мужчин и поэкплуатировать их.

Вместо того, чтобы продложить разговор о Ричарде и выдать свои настоящие чувства к нему, Никки сменила предмет разговора:

— Твои мечты о правлении, твои планы о насаждении идей Братства Ордена во всём мире, им не суждено осуществиться. Тебе нужны все три шкатулки Одена. Я была с Тови, когда та умерла. Она несла третью шкатулку. Но её у неё украли.

— А точно, ох уж этот храбрец — Искатель Истины, размахивающий своим мечом, — Джегань изобразил пародию на удар мечом, — и забравший шкатулку у Сестры Тьмы, — он одарил её мрачным взглядом, — я, кстати, был тогда там, я всё видел.

Несомненно, глазами Тови, Джегань видел и Никки.

— Факт остаётся фактом, у Сестёр были все три шкатулки Одена. Теперь эти Сёстры твои, но у тебя есть лишь две шкатулки!

Лукавая улыбка скользнула по его лицу, сменяя раздражение:

— Думаю, что это не такая уж большая проблема, как ты полагаешь. И совершенно неважно, что ты ввела ту шкатулку в игру. Я знаю, как разрешить это маленькое недоразумение.