Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Она уже отрешилась от реальности, больше не думая о том, кто сидел на ней сверху, нанося удары. Её взгляд блуждал по потолку шатра.

Ещё раз он ударил её, но Никки этого уже почти не ощущула. Это было лишь её тело, всё это уже было где-то далеко. Она захлёбывалась кровью с каждым вздохом.

Она знала, что он срывает с неё платье, что его руки блуждают по её телу, но теперь ей всё равно.

Она не обращала внимание на то, что Джегань бил её, сидел на ней сверху, лапал её, раздвинул ей ноги. Вместо этого, она сосредоточилась на мыслях о Ричарде. О том, как он всегда с уважением обращался с ней.

После того, как начался настоящий кошмар, её мысли были где-то далеко…

Тыльной стороной запястья Рэйчел отёрла пот со лба. Она знала, что стоит ей прекратить работу, она замёрзнет, но сейчас она вспотела. Остановиться было сложно, она спешила.

Она знала, что попросту невозможно спешить, остановившись на ночь, но спешка всё ещё не оставляла её, и она торопливо строила себе шалаш. Ей даже думать не хотелось о том, что может случиться, если она не будет торопиться.

Срезанные еловые ветки она прислонила к низкой каменистой стене, чтобы спрятаться от холодного ветра. Затем укрепила их сухими кедровыми ветками, которые нашла неподалёку. Срезать свежие еловые ветки оказалось не так-то просто.

Чейз научил её строить шалаши. Едва ли он высоко оценил бы этот шалаш, но без тесака это было лучшее, что она могла сделать. Ну или, по крайней мере, лучшее, что она хотела делать. Вообще же единственное, чего она хотела — это спешить.

Дав лошади напиться из ближайшего ручья, она привязала её поблизости. Девочка проверила, достаточно ли свободна привязь, чтобы лошадь могла щипать траву вдоль берега.

С помощью огнива, найденного в седельной сумке, она развела костёр под защитой построенного шалаша. Мысль о том, что придётся провести ночь одной в лесу, пугала. Здесь могли водиться медведи, или горные львы, или волки.

Рядом с костром казалось безопаснее, и она немного поспала, ожидая рассвета. Только когда рассветет, она сможет продолжить путь. Ей нужно было идти дальше. Нужно было торопиться.

Начав замерзать, Рэйчел подбросила несколько веток, собранных для костра, и уселась на маленькое одеяло, уложенное поверх еловых веток. Чейз учил её, что свежая подстилка из сосновых или еловых веток поможет сохранить тепло, лёжа на земле.

Она прижалась спиной к скалистой стене, чтобы быть уверенной, что никто не подкрадётся сзади. По мере того, как темнело, становилось всё страшнее.

Чтобы отвлечься от пугающих мыслей, она подтянула седельную сумку ближе и выудила оттуда кусок вяленого мяса. Зубами она оторвала небольшой кусок и подержала его во рту, чтобы вкус начал утолять её грызущий голод.

У неё было уже не слишком много еды, и она старалась сохранить то, что ещё оставалось. Правда, уже очень скоро она с аппетитом жевала и глотала.

Она отломила кусочек чёрствой булки и, держа его в руке, накапала немного воды из бурдюка, пытаясь немного смягчить его, прежде чем сунуть в рот. Булки были просто каменные. Вяленое мясо — и то было проще прожевать, чем эти сухари, но сухарей у неё было больше.

По пути она искала ягоды, но ничего не нашла — сезон давно прошёл. Как-то она заметила дикую яблоню. Хотя и вялые, они вполне могли послужить пищей, но она-то точно знала, что красные плоды есть нельзя. Они были ядовиты.

Как бы голодна она ни была, но предпочитала есть вяленое мясо и чёрствые сухари, чем отравиться.

Какое-то время она сидела неподвижно, жуя жёсткое мясо и уставившись на пламя костра. Она всё время прислушивалась, не скрывается ли что-то там, в темноте, за костром. Ей совсем не хотелось обнаружить возле себя голодное животное, считающее её неплохим ужином.

Подняв глаза, она вдруг увидела стоявшую перед ней по другую сторону костра женщину. От удивления Рэйчел раскрыла рот. Она хотела было попятиться, но прямо за её спиной была каменная стена. Ей подумалось, что если придётся, она могла бы улизнуть вбок. Она схватилась за свой нож.

— Прошу тебя, не бойся.

Рэйчел подумала, что это был едва ли не самый приятный, самый мягкий, самый добрый голос, какой ей доводилось слышать. Только уж она-то знала, что не стоит доверять красивым словам.

Она уставилась на женщину, соображая, что делать, а женщина пристально смотрела на неё. Она вовсе не выглядела угрожающе. Она не делала ничего, что можно было бы назвать враждебным. Вот только появилась она из ниоткуда.

И было в ней что-то смутно знакомое. Её приятный голос всё ещё звенел в голове Рэйчел. Женщина была довольно красивой, с прямыми, подрезанными светлыми волосами.

Её руки были расслаблены, соприкасаясь ладонями, пальцы свободно переплетены. На ней было простое льняное одеяние, доходившее до земли. На её плечах лежала шаль, казалось, выкрашенная хной.

Её скромное платье придавало ей вид скорее простолюдинки, чем знатной дамы. Живя во дворце в Тамаранге, Рэйчел многое узнала о знатных дамах. Как правило, эти дамы были сплошной головной болью для таких, как Рэйчел.

— Можно я посижу с тобой у костра? — спросила женщина тем голосом, что заставлял Рэйчел ловить каждое слово.

— Нет.

— Нет?

— Нет. Я вас не знаю. Держитесь подальше.

Женщина слегка улыбнулась.

— Ты уверена, что не знаешь меня, Рэйчел?

Рэйчел сглотнула. Её руки покрылись мурашками.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Улыбка стала немного шире — но не коварной, а мягкой, добросердечной. В её взгляде тоже светилась мягкость, так что казалось, что она и помыслить не могла, чтобы причинить кому-либо вред. И всё же, это не успокоило Рэйчел. Она уже попадалась прежде на штучки таких милых дамочек.

— Может быть, хочешь поесть чего-нибудь, кроме походных сухарей?

— Нет, мне не надо, — сказала Рэйчел. — То есть, спасибо, конечно, это очень мило с вашей стороны, но я в порядке, ничего не нужно.

Женщина нагнулась и подняла что-то, лежавшее на земле у её ног. Когда она снова выпрямилась, Рэйчел увидела, что это была связка мелкой форели.

Женщина подняла их повыше.

— А можно я просто приготовлю их для себя на твоём костре?

Рэйчел с трудом соображала. Ей нужно было торопиться. Казалось, она может сосредоточиться только на этом — ей нужно спешить. Но не могла же она спешить на ночлеге. Она не могла отправиться дальше до рассвета.

— Думаю, ничего не случится, если вы приготовите на огне свою рыбу.

Женщина снова улыбнулась. Почему-то эта улыбка согрела сердце Рэйчел.

— Спасибо. Я не доставлю тебе беспокойства.

В мгновение ока она развернулась и растворилась в ночи. Рэйчел не могла и предположить, куда та ушла и зачем. Связка рыбы всё ещё лежала рядом. Под пощёлкивание и посвистывание огня, Рэйчел присела, вслушиваясь в темноту. Она крепко сжала в кулаке нож, настороженно прислушиваясь к звукам в темноте, ожидая, что женщина могла привести с собой других людей.