Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

Ричард сначала волновался, что регулярный солдат Имперского Ордена не будет играть, как положено под началом пленного ключевого игрока, но Брюс подошёл ему.

В тот день, о котором говорил Джонрок, защитник другой команды обзывал регулярных солдат из команды Ричарда из-за того, что ими командует пленный. Брюс ответил на оскорбления, спокойно подойдя и сломав мужчине руку. За этим последовала страшная драка, но она была быстро остановлена судьёй.

— Я помню. Что из этого?

— Я думаю, что они были более жестокими, чем сегодняшняя команда, и мы побили их с одиннадцатью очками.

— Мы выиграли сегодняшнее состязание. Вот, что имеет значение.

— Но ты сказал нам, что мы должны разгромить всех противников, если хотим играть с командой императора.

Ричард глубоко вздохнул.

— Вы всё сделали хорошо, Джонрок. Я думаю, это я всех подвёл.

— Нет, Рубен, ты не подвёл нас.

Джонрок усмехнулся и похлопал Ричарда по плечу своей большой ладонью.

— Как ты и сказал, мы победили. Если мы победим завтра, тогда мы будем играть с командой императора.

Ричард рассчитывал, что Джегань, по крайней мере, удосужится прийти на игру его собственной команды на лагерном чемпионате. Естественно, он никогда бы не пропустил ту игру.

Коммандер Карг сказал Ричарду, что император был хорошо осведомлён о растущей популярности их команды. Ричард беспокоился, почему же тогда Джегань не пришёл, чтобы лично убедиться в этом?

Ричард думал, что этот человек захочет оценить вероятных претендентов в противники своей команды, и поэтому уделит внимание хотя бы нескольким последним играм перед заключительным состязанием.

— Не волнуйся, Джонрок. Мы собираемся одолеть завтрашнюю команду, а затем сразимся с командой императора.

Джонрок одарил Ричарда кривой усмешкой.

— А потом, когда мы победим, мы получим женщин на наш выбор. Змее-морда нам пообещал.

Ричард жевал ветчину, глядя на человека, покрытого рисунками, предназначенными для увеличения силы и мощи, переплетёнными с символами агрессии и завоевания.

— Есть более важные вещи, чем это.

— Возможно и так, но, что иное может служить нам наградой в жизни? — Усмешка Джонрока возвратилась. — Если мы победим команду императора, то получим женщину.

— Ты когда-нибудь задумывался над тем, что твоя награда может стать ужасающим кошмаром для женщины, которую ты выберешь?

Джонрок нахмурился, на мгновение уставившись на Ричарда. Затем молчаливо вернулся к поеданию ветчины.

— Зачем ты сказал это? — спросил наконец Джонрок, не смогший сдержать раздражение. — Я не причинил бы зла женщине.

Ричард посмотрел на кислое выражение лица мужчины.

— Что ты думаешь о тех, кто следует за лагерем?

— Те, кто идут за лагерем?

Джонрок, удивлённый вопросом, поскрёб своё плечо, раздумывая.

— Большинство из них — уродливые старые ведьмы.

— Хорошо, если ты не интересуешься ими, тогда остаются пленные женщины, женщины, уведённые из их домов, из их семей, от их мужей, детей, и всего, что они когда-либо любили. Их принудили служить шлюхами для солдат, которые очень вероятно, были теми, кто вырезал их отцов, мужей и детей.

— Ну, я…

— Женщины, чей крик часто раздаётся по ночам. Те, чей плач мы слышим.

Пристальный взгляд Джонрока развеялся. Он поковырял свой кусок ветчины.

— Иногда я не могу заснуть, слушая рыдания тех женщин.

Ричард посмотрел меж фургонов вдаль за кольцо охранников лагеря. Там, вдалеке, работа над насыпью продолжалась. Он представил себе, что людям наверху, в Народном Дворце, в том последнем оплоте сопротивления Имперскому Ордену, ничего не остаётся делать, кроме как ждать нашествия этой орды.

Они ничего не могли предпринять. Не осталось ни одного безопасного места, куда бы они могли пойти. Верования, распространяемые Имперским Орденом, заглатывали всё человечество.

Внизу в лагерной стоянке кучки людей собирались вокруг поварских костров. Сквозь тени и мрак Ричард мог видеть, как женщину тащили к палатке. Когда-то у неё были мечты и надежды на будущее; теперь, когда Орден установил своё видение человечества, она была просто переходящим имуществом.

Уже мужчины выстраивались в очередь снаружи, победители, ждущие своей награды взамен служения Имперскому Ордену.

В конечном счёте, несмотря на все великие цели, Орден был тем, чем он был на самом деле: жаждой одних управлять всеми другими, чтобы навязать им свою волю и претендовать на моральные права, которые, как они верили, давали им возможность брать любым образом то, что они хотели.

В других местах Ричард видел, как мужчины собрались вокруг выпивки и азартной игры. Продовольственные обозы, должно быть, привезли ликёр. Ночь обещала быть шумной.

Кэлен была где-то там, в этом море мужчин.

— Хорошо, — сказал Ричард, — если ты не желаешь присоединиться к злоупотреблению теми женщинами, тогда остаются ещё лагерные бродяги, которые желают.

Джонрок думал в тишине некоторое время, грызя свою ветчину. Если бы тихий гнев мог резать сталь, Ричард уже давно был бы без ошейника и пытался бы сделать что-нибудь, чтобы вызволить Кэлен из этого места в безопасное — к тому безопасному, что ещё осталось в мире, как будто сошедшем с ума.

— Знаешь, Рубен, ты умеешь всё испортить.

Ричард взглянул на мужчину.

— Ты бы предпочёл, чтобы я солгал? Придумал что-нибудь, лишь бы успокоить твою совесть?

Джонрок вздохнул.

— Нет. Но всё же…

Тогда Ричард понял, что он не должен лишать силы духа своего правофлангового нападающего, иначе он не сможет играть в полную силу. Если они проиграют следующую игру, у них не будет никакого шанса сразиться с командой императора, и тогда Ричард не сможет увидеть Кэлен снова.

— Да ладно тебе, Джонрок! Ты становишься большой знаменитостью. Люди начинают приветствовать тебя, когда ты выходишь на поле. Может статься, что будет множество симпатичных женщин, которые захотят быть с большим, красивым нападающим команды-чемпиона.

Джонрок наконец усмехнулся.

— Это правда. Мы побеждаем много солдат. Люди начинают приветствовать нас.

Он помахал своей ветчиной перед Ричардом.

— Ты — ключевой игрок. У тебя будет много симпатичных женщин, которые захотят быть с тобой.

— Есть только одна, которую я хочу.

— И ты думаешь, что она тоже захочет? А что, если она ничего не захочет с тобой делать?

Ричард открыл было рот, но тут же закрыл его. Кэлен не знала его. Получив шанс увести её от Джеганя, что бы он сделал, если бы она приняла его за очередного чужака, пытающегося овладеть ею?

В конце концов, почему бы и нет? Что, если бы она не пожелала пойти с ним? Что, если бы она начала сопротивляться? Конечно, никакого времени, чтобы попытаться ей всё объяснить просто бы не было.