Терри Гудкайнд - Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Кара стояла неподалеку, держа фонарь. Ее волосы прилипли к голове, мокрые от небольшого, но непрекращающегося дождя. Видно было, что она хочет сказать что-нибудь в защиту Ричарда, но ничего не могла придумать. У Никки было то же чувство — она боялась сказать что-нибудь, потому что чувствовала, что если раскроет рот — сделает только хуже. Тишину туманной ночи заполняло лишь мягкое шипение дождя да шелест листьев.

— Зедд, — запинаясь сказал Ричард, — я очень сожалею.

— Сожаление не заберет меч из рук Шоты. Сожаление не спасет тех, кто может пострадать от рук Самуэля, вооруженного магическим мечом. Я люблю тебя, как сына, Ричард, и всегда буду любить, но я никогда не был так разочарован в тебе. Я и предположить не мог, что однажды ты сотворишь что-то столь легкомысленное и опрометчивое.

Ричард кивнул, явно не желая оправдываться.

Сердце Никки разрывалось от боли за него.

— Оставайся тут и похорони Мать-Исповедницу, как должно. А я пока подумаю, как отобрать меч у ведьмы, которая оказалась намного умнее, чем мой внук. Ты должен наконец понять, что нужно отвечать за результаты своих поступков.

Ричард кивнул.

— Хорошо. Я рад, что ты понял большую часть моих слов. — Он повернулся к Каре и Никки, его взгляд внушал такой же ужас, как и взгляд Ралов. — Я хочу, чтобы вы вместе со мной вернулись в Башню. Мне нужно знать все об этом Звере. Все.

— Я должна остаться и охранять Лорда Рала, — сказала Кара.

— Нет, — ответил Зедд. — Ты пойдешь со мной и расскажешь мне все, что произошло у ведьмы. Подробно. Я хочу знать каждое слово, которое произнесла Шота.

Кара выглядела измученной.

— Зедд, я не могу…

— Иди с ним, Кара, — тихо, но настойчиво сказал Ричард. — Сделай, как он просит. Прошу тебя.

Никки понимала, каким беспомощным чувствовал себя Ричард в присутствии деда, неважно, насколько он был уверен в своих действиях, неважно, что он думал, что считал необходимым. Она вспомнила, что всегда чувствовала себя подобным образом в присутствии своей матери, когда та начинала говорить о ее неправильных действиях. Никки никогда не могла защититься от ее обвинений, не могла противостоять представлениям матери о том, как и что она должна была делать. Ее мать всегда могла представить действия Никки мелкими и эгоистичными. Независимо от возраста, она всегда оставалась ребенком для тех, кто ее воспитывал; даже когда она уже училась во Дворце Пророков, мать продолжала считать ее десятилетней глупышкой.

Поскольку Ричард любил и уважал своего деда, все произошедшее оказалось для него намного более трудным, чем для Никки. Несмотря на все, чего Ричард достиг, несмотря на силу, знания, способности, он не мог оправдаться, и сознавал, что действительно разочаровал деда. А поскольку дед был любим и уважаем, его слова ранили еще больнее.

— Иди, — сказала Никки, и мягко провела рукой по спине Кары. — Делай, что он говорит. Я думаю, Ричарду нужно дать время побыть одному, чтобы подумать.

Кара перевела пристальный взгляд с Никки на Ричарда, подумала, видимо решила, что Никки сможет помочь лучше и согласно кивнула.

— Ты тоже пойдешь с нами, — сказал Зедд Никки. — Покой Матери-Исповедницы должен быть восстановлен; об этом пусть позаботится Ричард. Я должен знать твою роль во всем этом, каждую мелочь, так, чтобы я мог придумать как справиться с этими неприятностями; не только из-за ранения, но и из-за этого нового изобретения Джеганя.

— Хорошо, — сказала Никки. — Идите к лошадям, я вас догоню.

Зедд бросил заключительный взгляд на Ричарда, все еще стоявшего на коленях около гроба, и кивком выразил свое согласие.

Как только они с Карой скрылись за туманом и можжевельником, Никки присела возле Ричарда и положила руку ему на спину, между опущенными плечами.

— Все будет в порядке, Ричард.

— Интересно, будет ли хоть что-нибудь хоть когда-то снова в порядке.

— Возможно, сейчас тебе так не кажется, но это обязательно будет. Зедд справится со своим гневом и поймет, что ты изо всех сил старался действовать ответственно. Я знаю, что он любит тебя, и наговорил все это вовсе не для того, чтобы обидеть.

Ричард кивнул не глядя, он стоял на коленях перед открытым гробом, в котором лежал труп женщины по имени Кэлен Амнелл, женщины, которая, как он вообразил, была его любовью.

— Никки, — спросил он наконец. За шумом дождя его голос был едва слышен. — Ты могла бы кое-что сделать для меня?

— Что угодно, Ричард.

— Не могла бы ты еще один раз… последний раз, побыть Госпожой Смерть? Для меня.

Она погладила его по спине и поднялась. Капли дождя на ее лице смешались со слезами. Невероятным усилием она заставила свой голос не дрожать.

— Не могу, Ричард. Ты сам научил меня ценить жизнь.

Тяжелая, облицованная панелями дверь приоткрылась. В дверном проеме показалась голова Рикки.

— Кто-то едет.

Никки отодвинула кресло от полированного библиотечного стола.

— Едет?

— Кто-то приехал в Башню.

— А ты знаешь, кто это может быть? — спросила Никки, вставая.

Рикка встряхнула головой.

— Зедд сказал, что щиты предупредили о том, что кто-то едет в Башню. Он думал, что ты знаешь. Говорю вам, от всей этой магии, которая собралась тут, у меня постоянно мурашки по коже бегают.

— Пойду, найду Ричарда.

Рикка кивнула и исчезла за дверью. Никки поспешно засунула книгу на место, на одну из полок шкафа красного дерева, которыми была заставлена тихая библиотека. Книга содержала скучный отчет о положении дел в Башне во время Великой Войны. Никки было довольно странно читать обо всех этих людях, когда-то живших в Замке Волшебника тысячи лет назад. Порой содержимое книги казалось просто старинными преданиями, но она напоминала себе, что описываемые события происходили здесь, в том самом месте, где она находится. Она подумала о Дворце Пророков, который всегда был заполнен людьми, в котором многие годы кипела жизнь, и не могла представить себе его опустевшим. Дворец Пророков, в котором осталось бы всего несколько человек. А ведь Замок Волшебника значительно больше Дворца. Вернее, был больше, потому что Дворца Пророков уже не существует. А Замок все стоит.

Книга оказалась скучной, но Никки было все равно. Это — всего лишь способ убить время. Она никак не могла заставить себя сосредоточиться на чем-нибудь, требующем усилий или напряженных размышлений. Она была слишком рассеяна.

Новая луна, которая зародилась в ночь, когда они вскрыли могилу Матери-Исповедницы, выросла в полную луну и уже приближалась к своей последней четверти. Но мало что изменилось с той страшной ночи. Несколько дней спустя Зедд поговорил с Ричардом, сказал ему, что он очень его любит и сожалеет, что был так строг, хотя, возможно, должен был лучше разобраться во всем, прежде чем говорить то, что сказал. Зедд пообещал, что они вместе поищут способ вернуть меч Ричарду и все снова будет в порядке.