Денис Юрин - Самый сердитый гном

Внешний мир был чарующе красив, но страшен для сынов Великого Горна. За каждым кустом, каждым деревом мерещились зловещие тени и слышались странные звуки, напоминающие то грозный рык хищника, то голодное урчание его пустого желудка. Что и говорить, гномы были перепуганы и, даже когда двинулись в путь, держали ладони на рукоятях спасительных топоров, единственных защитников в этом чужом и чутком мире.

Как и предупреждал Бонер, люди были у пещеры совсем недавно. Повсюду на поляне виднелись следы покинутой лагерной стоянки: пепел затушенных костров, вбитые в землю колья с протянутыми между ними веревками для просушки одежд и снаряжения, остатки продуктов и прочий мелкий хлам. Отряд людей пробыл здесь достаточно долго и ушел совсем недавно, не более двух смен назад, а вот куда – оставалось загадкой.

Местность была пустынной и заброшенной. Похоже, люди приезжали сюда не чаще трех раз в год, к прибытию очередного каравана, поэтому дороги как таковой не было, только слегка придавленная колесами телег трава. Путники зажгли предусмотрительно захваченные с собой походные фонари и медленно побрели к лесу, внимательно всматриваясь в землю, чтобы не потерять из виду едва заметный след колеи.

К счастью, мучиться пришлось недолго, за ближайшим поворотом леса начинался настоящий торговый тракт: песчаная дорога, покрытая сверху тонким слоем щебенки и немного напоминавшая гномам тропу подземного маршрута.

Примерно через полчаса небо начало светлеть, луна потускнела, а звезды исчезли. Дорогу, идущую под уклон, впереди застилала сплошная пелена густого тумана. Отряд остановился.

«Что делать: идти вперед или подождать, а может быть, сойти с дороги и поискать другой путь? – размышлял Пархавиэль, впервые столкнувшись с непонятным природным явлением. – Что это: ядовитые газы или разновидность пара, такого же безобидного, как если горячий чан облить холодной водой?»

Ответ подсказала сама природа. Из тумана появилась косуля и тут же, заметив троицу гномов, испуганно бросилась в лес. Никто из разведчиков не видел такого животного ранее, да и вообще ничего не видел, кроме людей и лошадей, но важно было другое: туман не причинил живому существу вреда, значит, можно было смело продвигаться вперед.

Не сговариваясь, караванщики вытащили из-за широких поясов топоры и продолжили путь. Они шли осторожно, прижавшись плечом к плечу и освещая округу тонкими лучами походных фонарей. Видно было не далее пяти шагов, и гномы были настороже. Кто знает, какая опасность могла таиться в клубах пара?

Внезапно Пархавиэль остановился и подал товарищам знак замереть на месте. Забавно изогнув короткую шею, Зингершульцо вслушивался в тишину. Зигер с Гифером удивленно переглянулись, сколько они ни напрягали слух, но ничего не было слышно, кроме шелеста листвы и монотонного завывания ветра. Прошло еще несколько секунд, прежде чем лица гномов расплылись в радостных улыбках, а в сердцах появилась надежда на скорое возвращение. Звуки, взволновавшие тонкий слух Пархавиэля, оказались ничем иным, как поскрипыванием колес и мерными ударами конских копыт.

«Это встречающие, люди одумались и решили вернуться к пещере!» – почти одновременно подумали гномы и, не сговариваясь, стремглав побежали навстречу конвою.

Возвращающийся из города в ранний утренний час крестьянин чуть не умер со страху, когда впереди послышались громкие, протяжные крики, а в клубящихся над землей облаках тумана заплясали желтые огоньки. Близость старого деревенского кладбища и отсутствие попутчиков только усилили сердцебиение и дрожь в коленях суеверного мужика, наслушавшегося от старых бабок россказней о живых мертвецах – пожирателях человеческой плоти.

«Чур меня, чур!» – залепетал седой возница, осеняя себя святым знамением и судорожно шаря левой рукой по телеге в поисках куда-то запропастившихся вил. Когда же из тумана вынырнули не полусгнившие трупы, а неуклюжие с виду, толстобокие гномы, боязнь встающих по ночам из могил мертвецов уступила место вполне реальному страху перед лесными разбойниками.

Полуголые и босые, с длинными, нечесаными бородищами и с фонарями в руках, гномы быстро неслись навстречу телеге, крича что-то на своем каркающем языке и размахивая в воздухе огромными топорами. Крестьянин не мог знать, что, несмотря на грозный вид, намерения у заплутавших разведчиков были самыми мирными. Он быстро развернул телегу в противоположную сторону и изо всех сил принялся хлестать по бокам старенькую лошаденку, надеясь уйти от погони.

Гномы не стали преследовать мчащуюся от них прочь, трясущуюся по ухабам телегу, они поняли, что ошиблись, и остановились передохнуть. Ни ворчливый Зигер, ни предусмотрительный Пархавиэль не могли тогда предположить, что, казалось бы, смешное дорожное недоразумение чуть ли не будет стоить им жизни и в корне изменит их судьбу.

Облака тумана вскоре рассеялись, в воздухе запахло свежестью, и на траве появилась роса. Небо становилось с каждой минутой все светлее и светлее, а потом над простирающимся слева от дороги полем начал медленно подниматься ввысь огненно-красный шар солнца. Открыв от изумления рты, гномы стояли посреди дороги и увлеченно наблюдали за еще никогда не виданным ими таинством рождения нового дня.

Враг подкрался незаметно, как раз в тот момент, когда разведчики были полностью поглощены созерцанием природных явлений и потеряли бдительность. Стрела просвистела над головой Пархавиэля, слегка задела волосы и скрылась в чаще леса. Вторая вскользь царапнула Зигера по плечу и вонзилась в земляную насыпь у обочины. Гномы испуганно повернули головы и увидели, как по направлению к ним мчались семеро всадников в коротких кольчугах: четверо размахивали высоко поднятыми над головами мечами, а остальные пытались на полном скаку стрелять из коротких луков. Стрелы с пронзительным свистом рассекали воздух и летели мимо. К счастью, на гномов напал не кавалерийский разъезд регулярных войск и не шайка наемников, а всего лишь простые деревенские парни, ополченцы, поднятые ни свет ни заря по тревоге перепуганным крестьянином, все-таки догрохотавшим на своей разбитой телеге до ближайшей деревни.

Пархавиэль с Зигером побросали бесполезные фонари и кинулись к деревьям, скорее инстинктивно почувствовав, нежели сообразив, что всадникам будет гораздо труднее настичь их в чаще леса, чем в открытом поле. В отличие от старших товарищей, чьи босые пятки быстро засверкали по направлению к спасительным деревьям, Гифер выхватил из-за пазухи топор и, решив немного погеройствовать, встал в оборонительную стойку, конечно же, не забыв при этом скорчить зверскую морду и издать грозный боевой клич.