Денис Юрин - Самый сердитый гном

И вот, когда уже отяжелевшие веки слипались, а в ушах зазвучал приятный, монотонный гул, похожий на раскатистое звучание махаканских труб, спина и левое плечо Пархавиэля ощутили сильный, скользящий удар. Борт стремительно промчавшейся мимо кареты едва коснулся Зингершульцо, но толчка разогнавшегося экипажа оказалось достаточно, чтобы сбить с ног зазевавшегося гнома и чуть ли не перекинуть его за парапет.

Чертыхаясь и осыпая проклятиями сумасшедшего возницу, Пархавиэль поднялся с мостовой. Его шатало, ныли плечо и ушибленный бок, кожа штанов вмиг стала мокрой и прилипла к содранным в кровь коленям. В глазах двоилось, но гном крепко сжал ладонями виски и все-таки сфокусировал взгляд. Кони пронеслись еще шагов сорок и остановили карету обидчика перед крыльцом маленького одноэтажного особняка.

Желание преподать урок нахалу на козлах оказалось куда сильнее, чем боль пустяковых ран. Крепко сжав зубы и держась обеими руками за отбитую поясницу, гном медленно заковылял вперед. В прищуренных глазах Пархавиэля горели огоньки ненависти и азарта: он надеялся добраться до кучера до того, как из домика выйдет какой-нибудь степенный господин и лишит его возможности поквитаться с нерадивым слугой.

Чем быстрее двигался гном, тем меньше болели ушибы. До заветной цели оставалось уже не более десяти шагов, как дверь дома распахнулась, и на пороге показался молодой господин в сопровождении красивой дамы.

«Не может быть! Это я головой слишком сильно ударился и теперь всякая чушь мерещится, – опешил Пархавиэль, узнав в элегантном кавалере сбежавшего от Самбины в ту проклятую ночь подручного маркиза Норика. – Артакс, днем, невозможно! – чуть ли не выкрикнул застывший от удивления гном. – Но ведь Мартин утверждал, что новички-вампиры не могут появляться при свете солнца!»

Как ни в чем не бывало блондин в черном дорожном костюме огляделся по сторонам и, о чем-то непринужденно беседуя с дамой, помог ей сойти с высокого крыльца и сесть в карету. Конечно же, Артакс видел застывшего невдалеке в полусогнутой позе гнома, но к счастью Пархавиэля, для самовлюбленных, надменных вампиров, как и для городской стражи, все низкорослые уродцы-гномы были на одно лицо.

Дверца захлопнулась, в воздухе просвистел кнут, и лошади тронулись. Размышлять о выдающихся способностях учеников маркиза времени не было. Забыв о боли и о грозящей опасности, Пархавиэль кинулся вслед за каретой. Ни подгонявший лошадей кучер, ни молодая парочка внутри не заметили, как экипаж слегка тряхнуло на повороте. Только нищий на перекрестке да стайка бездомных сорванцов провожали удивленными взглядами сидевшего свесив ноги на закорках кареты гнома.

«Ну, вот и все, кажется, добрались», – вздохнул Пархавиэль в предчувствии долгожданного момента, когда наконец-то сможет спрыгнуть на землю и размять одеревеневшие во время поездки суставы. Спину и поясницу ломило от постоянных толчков, ноги затекли, а голова просто раскалывалась от частых ударов затылком о борт кареты.

Мучения начались с тряски по бесконечному мосту, соединявшему Цеховой квартал с портом, затем экипаж целый час пробирался сквозь пеструю толпу моряков, докеров и торговцев живым товаром, а потом снова был мост, еще более длинный и многолюдный. Во время путешествия перед глазами Пархавиэля мелькали торговые ряды, верфи, причалы, высокая серая стена лагеря для рабов, позолоченные купола Храма Истинной Веры и лица, тысячи лиц: гномы, эльфы и люди, торговцы, стражники, моряки, нищие, клерки из городской управы, женщины всех сословий, цвета волос и пышности фигур; морды собак, кошек и лошадей… Он чуть не сошел с ума, чуть не потонул в море галдящего, жестикулирующего, толкающегося народа.

Пархавиэль с нетерпением ожидал радостного момента, обещанного ему Мартином, когда огромное скопление горожан перестанет его раздражать, а будет восприниматься как нечто естественное и обычное. Пока же гном страдал, но на его мучения никто не обращал внимания…

Карета замедлила ход. Громогласно ругавшийся всю дорогу то на замученных кнутом лошадей, то на нерадивых, лезущих под колеса прохожих кучер принялся заворачивать экипаж во двор двухэтажного дома, над входом в который висела вывеска «Столярная мастерская братьев Нокато». Как только лошади остановились, Пархавиэль быстро спрыгнул на мостовую и нырнул в густые, ужасно колючие заросли. Упав ниц, гном прижался вплотную к земле и, сроднившись с растительностью, стал внимательно наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Дверца открылась, двое кровососов пугливо выскочили наружу и, даже не размяв ног после утомительной поездки, тут же скрылись в дверях мастерской. «Вот это чудеса, – прошептал озадаченный гном. – С каких это пор благородных кровопийц стало интересовать изготовление оконных рам и столов?» К числу неразгаданных тайн и загадок добавился еще один парадоксальный факт.

Карета вскоре уехала, вампиры остались внутри мастерской, а до увлекшегося слежкой Пархавиэля совершенно неожиданно дошло, что он очутился в самом центре Торгового квартала. Там, куда вход гномам и прочим «нелюдям» был запрещен.

Сумасбродная идея последовать за вампирами посетила голову Пархавиэля, но была тут же отвергнута. В конце концов, он и так уже совершил героический поступок, проникнув на запретную территорию.

«Хватит, не все же шишки да тумаки мне огребать! Пущай чародей теперь помучается, ему полезно. Будет впредь знать, как порядочных гномов голодом морить да одних бросать! – Пархавиэль осторожно выполз из-под куста и, приподняв голову, огляделся по сторонам. – Ага, дворик приметный, надо местность хорошенько запомнить да магу описать. Вечерком в гости к кровопийцам наведается».

В отличие от грязных трущоб Цехового квартала ни кучи мусора, ни бесчувственные тела перепивших горожан не портили чудесного вида опрятных домов и гладко остриженных газонов. Аккуратно выложенные кирпичом дорожки между домами пересекали густо засаженное кустами и деревьями пространство, походившее скорее на маленький парк, чем на подворотню.

Пристрастие к зеленым насаждениям зажиточных купцов и бедных дворян, населявших Торговый квартал, оказалось как нельзя кстати. Прячась за деревьями и прижимаясь к стенам домов, Пархавиэль осторожно, мелкими перебежками пробирался на юг, туда, где был спасительный мост в порт. Одна подворотня сменялась другой, такой же опрятной и ухоженной. Частые тупики, заканчивающиеся высокими каменными стенами или деревянными заборами, изрядно измотали силы гнома. Пару раз Пархавиэлю приходилось, как вору, взбираться на крыши домов и осторожно ползти, стирая в кровь руки о шероховатые, а порой и заостренные углы черепицы.