Денис Юрин - Имперские истории

Артур остался один и ни вечером, ни ночью не выходил из гостиницы. Усталость с дороги и обгоревшая кожа на лысой макушке были не единственными причинами его непонятного остальным затворничества. Зингершульцо звал его с собой, но Артур деликатно отказался. Вдруг оживившая, резко подобревшая и переставшая быть озлобленной злюкой Флейта настойчиво тянула пирата за рукав, но он все же остался в номере.

Артур боялся; боялся потревожить призраков прошлого, витавших между стен постаревших домов и изменившихся порою до неузнаваемости улиц; боялся, что когда он вступит ногою на знакомую мостовую и пройдется по местам, где прошла его бурная молодость, разрушится любимый мир, чудесная сказка о прошлом умрет, безжалостный мозг сотрет из памяти дорогие сердцу образы и заменит их сегодняшними, ничего не значившими для него картинками. А он не хотел, не хотел забывать былые дни и лица прежних друзей, с которыми когда-то давно плавал под единственным в мире вольным черным флагом.

Противная муха, уже минут пять надоедавшая Лиор своим жужжанием, не завершила очередной круг над грязной миской и замерла в полете, оставшись, как ни странно, висеть в воздухе, а не свалившись вниз, в лужицу остывшего жира. Пламя свечи вдруг перестало мерцать, шум волн, разбивающихся о скалистый берег, внезапно превратился в монотонный гул, нескончаемо затянувшийся на одной ноте. Мир остановился, время перестало идти, и только Карина не погрузилась в эту странную коллективную спячку.

– Эй… как тебя там? Карвабиэль! – шепотом позвала баронесса прикорнувшего за столом полуэльфа.

Парень не поднял головы и даже не обернулся, он так же, как и все предметы в комнате, окаменел. Закутавшись в лоскутное одеяло, Карина ступила босыми ногами на неровный пол, местами грязный, а кое-где и выщербленный с грозно торчащими ввысь щепками. На цыпочках баронесса быстро подбежала к столу и, нагнувшись, посмотрела в лицо сторожившего ее полуэльфа. Карвабиэль оцепенел в тот миг, когда делал вдох. Его ноздри были плотно прижаты, втягивая в нос воздух, а глаза неотрывно смотрели на какую-то точку на стене.

Карине вдруг стало страшно, хотя ничего ужасающего поблизости не было. Пытавшийся найти логичное объяснение происходящему мозг выдвинул предположение, что это всего лишь кошмарный сон, и посоветовал баронессе ущипнуть себя за руку. Лиор прислушалась к гласу рассудка и через миг громко закричала от боли и страха. На коже руки остались глубокие, кровоточащие вмятины от ногтей, острая боль оборвала тонкую нить надежды. Она не спала, этот кошмар происходил наяву, а значит, от него было не отделаться простым открыванием глаз.

Прежде всего девушка решила заручиться чьей-нибудь поддержкой. Лиор легонько дотронулась до руки полуэльфа, а потом изо всех сил затрясла его за плечо. Атлетически сложенный, широкоплечий парень грузно свалился с лавки и застыл в неестественной позе на полу, как будто с укором взирая на девушку широко открытыми, остекленевшими глазами.

Карина бросилась к двери, отперла запор и быстро сбежала вниз по темной лестнице, не издавшей даже едва слышного скрипа. Таверна, находившаяся на первом этаже постоялого двора, была до отказа заполнена людьми, в основном моряками, рыбаками, торговцами рыбой и прочими простолюдинами. Девушка затравленно огляделась по сторонам, пытаясь найти хоть одно живое, не застывшее лицо, но поиски оказались тщетными. Замерли не только посетители, но даже струйки вина, переливаемого из кувшинов в стаканы. Отчаявшись и не видя смысла выбегать босиком на улицу, Карина побрела обратно к постели. Невидимая сила остановила время, и сколько ни бегай кругами, ничего поделать было нельзя.

За недолгое отсутствие в комнате ничего не изменилось. Карвабиэль пребывал на полу в той же несуразной позе и по-прежнему таращился в потолок. Карина легла на кровать и, как в детстве, обхватив обеими руками подушку, закрыла глаза. Она не надеялась заснуть, а потом как ни в чем не бывало проснуться в прежнем, нормальном мире, у девушки просто не было сил смотреть на абсурд, что творился вокруг. Какое-то время баронесса неподвижно лежала, стараясь освободить голову от мыслей, а потом ее стало клонить ко сну. Однако убежать от кошмара не удалось. На лестнице послышались шаги, тяжелые, глухие удары кованых сапог. Дверь бесшумно распахнулась, в темноте дверного проема появилась зловещая фигура в черном плаще с капюшоном.

– Убий?! – выкрикнула удивленная баронесса, когда мужчина скинул на пол промокший плащ и, всего лишь мельком взглянув на бодрствующую обитательницу комнаты, направился к столу.

– Не ори, дура, терпеть не могу визга! – произнес маг, жадно прильнув пересохшими губами к кувшину с вином.

– Мадериус… что… это значит?! – Баронесса непроизвольно сделала круговое движение, обводя комнату руками. – Это ты… ты… натворил?!

– «Творят», милая моя, по неопытности или по глупости, – ответил маг и, допив вино, небрежно швырнул на пол пустой кувшин. – Я же ЭТО сделал, – маг в точности повторил жест баронессы, – сделал совершенно сознательно, как в плане цели, так и в плане способа ее достижения. И заметь, милая, симпатюшная мордашка, все только ради тебя!

Карина вжалась в кровать и беспомощно, с сожалением взирала на меч и кинжалы, торчащие из-за пояса Карвабиэля, которые она не догадалась вовремя достать и до которых ей теперь было никак не добраться. Возле лежащего на полу охранника стоял безумный маг и с выражением неописуемой радости на лице пожирал ее тело бешено вращающимися в орбитах глазами.

– Нет, нет, милая, ты не о том подумала. – Мадериус неожиданно отошел назад и запрыгнул с ногами на табурет, смиренно устроившись на нем на корточках и положив ладони на колени. – Меня не интересуют твои прелести. Они хороши, но я богат, чертовски богат, я могу позволить себе нанять большущий гарем, скупить всех женщин в Империи и даже по двойной, нет, тройной цене!

Последний раз Карина видела поднадзорного мага несколько месяцев назад в Баркате. Тогда он производил впечатление степенного, робкого человека, до смерти запуганного городскими властями, имперской разведкой и священнослужителями. Теперь же перед ней сидел сам черт во плоти – нахальный и безумный…

– Что, изменился я… да? – улыбаясь и подмигивая вытаращенными глазами, спросил Мадериус, как будто прочитав ее мысли. – Ты тоже, сладенькая пышечка, недавно была другой: гадкой, склизкой, противной, как протухшее яйцо или сгнивший огурец…

– Хватит, чего ты хочешь?! – Страх Карины внезапно прошел. Она даже сама удивилась, откуда взялась такая решительность в голосе.

– Чего я хочу?! – закинув голову вверх и, не моргая, уставившись в потолок, спросил Мадериус – спросил, обращаясь не к Лиор, не к самому себе, а к самому Всевышнему. Неизвестно, получил ли маг ответ от небесных сил, но он вдруг прекратил улыбаться и мгновенно превратился в прежнего Убия Мадериуса, обладателя хороших манер и здравомыслящего ученого мужа.