Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Гроссграф

Впереди вырастают ворота резиденции герцога, ныне короля. Мелькнула насмешливая мысль, что мечусь между королевским дворцом и дворцом герцога, как дурак, а вовсе не властелин, но вообще-то остался один-единственный штришок для завершения всей затянувшейся экспедиции на Юг…

Ворота поспешно распахнули, мы с грохотом пронеслись во двор. Испуганные слуги перехватили повод у самого входа в здание. Я быстро миновал холл и вбежал по лестнице, чувствуя, как сердце стучит все чаще, кровь разогревается, а непонятная злость грызет внутренности.

В комнате для гостей попробовал лечь, но вошли слуги и робко спросили, что изволю. Я погнал их таким рыком, что бедняги могут помереть от ужаса, снова бросился на ложе, поворочался, вскочил и забегал взад-вперед.

Мысли, тяжелые, как свинцовые пули, но быстрые, как свет, бьются внутри черепа с такой силой, что разогрели его до багрового свечения.

В зеркале красная рожа, в глазах полопались кровеносные жилки, лоб в бисеринках влаги, это голова старается таким образом охладиться, но пот закипает, еще только выступая из пор.

Ладони мои стиснули череп, вот-вот взорвется от тяжелых и злых мыслей. Я же всемогущ, всемогущ!… Я владею такой армией демонов, что пройду по континенту, как Аттила по Европе, сотру эти феодальные пережитки, всех согну в бараний рог и заставлю любить Родину, мать вашу, а также культуру, цивилизацию и прочий гуманизм, а кто против гуманизма, тех повешу вдоль дороги, как римляне распинали грязных бунтовавших рабов.

Довольно церемониться с быдлом, пора вести борьбу за прогресс решительно и быстро, не цацкаясь и не обращая внимания на жалкие вопли правозащитников.

Я могу, я знаю, у меня есть и воля, и знания, и… что редко попадает в одни руки, возможности! Как политик я не должен обращать внимание на мелкие шероховатости и отступления от законов, будь то придуманные людьми или - три ха-ха! - заложенные в нас при рождении.

То есть я не должен выпускать из рук такую мощь, как покорная армия демонов. Вот когда все сделаю, совершу, всех нагну и выстрою Царство Божье на земле, тогда можно и отпустить на свободу. В оправдание себе, хотя что мне оправдываться, могу сказать правдиво и честно, ничуть не кривя душой, что буду заботиться о демонах. Неволя у меня им покажется раем в сравнении с тем, чем была бы у других магов.

Замычав, я подбежал к стене и шарахнулся лбом о шероховатый камень. Острая боль стегнула, как кнутом, тут же исчезла. Я потрогал ушибленное место, даже кровь не успела выступить, регенерация бдит, озлился и ударил башкой с размаха, твердо зажав в кулаке воли желание унять боль и залечить ранку.

Теплая кровь защекотала лоб, затекла в глазницу, а затем заскользила вязкой струйкой по щеке. Я прислушивался к боли, отвык, сволочь, даже сражения для тебя хаханьки, любая боль длится мгновения, это уже несерьезно, в этих условиях драться с моей стороны никакое не рыцарство, а уже сволочизм, если не сказать сильнее…

Я бы сказал это сильнее, но не найду слова, а сейчас только мычу от стыда, закрываю глаза и снова стукаюсь головой о стену. Мощь моя безмерна, но еще в самом начале кто-то предрекал мне, что в мир приходит Антихрист, и этот гад вроде бы я и есть. Тогда я посмеялся над дураком, а теперь страшно, вдруг он прав, ведь Антихрист придет в мир как бы от самого Господа, он тоже будет строить церкви и говорить правильные слова, но душа его черна, и потому бед натворит больше, чем самые явные враги…

У меня душа не черна, я в самом деле буду строить церкви, насаждать культуру и строить Царство Божье на земле, царство равенства и справедливости, а что придется залить кровью полконтинента, так ничто великое не создавалось без крови. Как сказал великий мудрец: дело только то надежно, когда под ним струится кровь!

В дверь постучали, и, не успел я шевельнуться, как она распахнулась и вошел сэр Макиннон. Он ахнул, ухватился за рукоять меча.

- Сэр Ричард! Что с вами?

Он выдернул меч, пригнулся, оскалив зубы и разведя руки, весь напрягшийся в ожидании нападения неведомого противника.

Я устало махнул рукой и, схватив какую-то чистую тряпку, начал вытирать кровь.

- Меч в ножны, сэр Макиннон. Это была простая междоусобица.

Он спросил быстро:

- Но где враг?

- Я сам себе враг, - сказал я. - Еще какой.

Он быстро посмотрел на меня. Очень медленно и недоверчиво вложил меч в ножны, в глазах остались страх и недоверие.

- И кто победил?

- Еще не знаю, - ответил я угрюмо. - Но я дал бой.

- Вижу. Если даже вас так… то бой был нелегкий?

- Труднее еще не было, - признался я. - И боюсь, что это не последний. Кто бы ни победил, вторая сторона будет нападать и сражаться… Это такая сволочь, что просто такой еще не встречал.

Он молчал, в его непонимающих глазах я вдруг увидел, что если победит та моя сторона, то она не даст возможности другой сражаться. С горы катиться легче, у меня будут тысячи причин, чтобы не давать свободу демонам, и тысячи причин, почему власть свою надо упрочить так, чтобы ни одна сволочь и не пискнула под моим тяжелым сапогом правдолюба и гуманиста.

- Сэр Ричард, - произнес он наконец, - я пришел за указаниями.

- Какими?

- Любыми, - ответил он бодро. - Я понимаю, вы не хотите вмешиваться в дела королевства, но все-таки… что потом? В любом случае, я заверяю, что на меня можете рассчитывать в любом деле!

- Спасибо, сэр Макиннон, - ответил я ровным голосом, - учту. Сейчас пока занимайтесь бытовыми проблемами. Ну, добейтесь, чтобы ваше новое хозяйство приносило прибыль. Когда я прибуду во второй раз, замутим что-нить еще.

Он спросил тревожно:

- Вы куда-то отбываете?

- Ненадолго, - успокоил я. - Но, думаю, второе мое появление здесь будет еще заметнее. А сейчас, сэр Макиннон, подошло время мне заняться моими демонами…

Он подхватился, глаза круглые, сбледнул.

- Сэр Ричард, оставляю вас для важных дел! Бегу выполнять ваши ценные указания!

Он исчез, я выждал немного и сказал негромко:

- Серфик! Ко мне.

Через мгновение над столом вспыхнула багровая искорка. Крохотный демон сразу опустился на столешницу и сложил крылышки.

- Да, хозяин?

- Прости, - сказал я виновато, - что выдергиваю тебя уже третий раз. Как там с нашими союзниками?

- Твоими рабами, повелитель?

- Да не рабы они мне… - сказал я раздраженно. - Ладно, называй как хочешь, дело не в названии. Сегодня они перестанут быть чьими-то рабами. Как они?

- Больше половины уже восстановились, - доложил он. - Можешь призвать.

Я вздохнул:

- Нет, подождем всех.

- Как повелишь!

- Да уж, повелю. Как все будут готовы, зови всех ко мне.

Он напомнил педантично:

- Не могу. Только ты как повелитель можешь вызвать их в этот мир.

Я сказал зло: