Юлия Ханевская - Витморт. Играя со смертью

– Ты не должна была вспомнить… Это всё Лимерий, наверняка не обошлось без него.

– Расскажите мне! Неважно, кто вернул мне воспоминания, главное, что они были! И кто-то их у меня отнял. Зачем? Где мой отец? Что вас с ним связывает?

– Тебе не нужно ничего о нем знать. Он не хотел этого. Потому и зачаровал вашу память, заблокировал анимагию в твоей крови. Она должна была привести тебя к гибели.

Сайена отшатнулась, сжимая пульсирующую от боли руку.

– Вы говорите, что мой папа действительно нас с мамой бросил? И не просто так, а стерев все воспоминания о нем? Вмешался в мою магию? Это же хуже, чем ложь! Это клевета.

Элен шагнула ей навстречу, схватила обожженные пальцы и с силой сжала. От боли у Сайены навернулись слёзы.

– Знаешь, что это? Призрачный ожог. Он возникает, когда прикоснешься к призраку против его воли. И снять его могу только я.

– П-п-призраку?..

– Да, я знала твоего отца. Сложно было не знать. Ведь он был братом моего мужа. Давно мертвого. Убитого хитрым, злобным королевским чародеем. Убитым сразу после меня.

Сайена выдернула руку, которая почти онемела, став ярко-красной до самого локтевого сгиба. Сердце билось, словно пойманная в клетку птица. Дыхание перехватило от ужаса. А Элен все продолжала говорить, с каждым словом становясь всё злее. Ее волосы уже непроизвольно шевелились, от тела исходил слабый призрачный свет, под глазами залегли тени.

– Когда я и Кастин исчезли, Мар принялся нас искать. Узнал, что мой сыночек родился далеко не мертвым, пронюхал своим звериным чутьем, кто стоит за трагедией нашей семьи. Добрался сюда, заручился поддержкой Винсента. А потом помог мне выбраться из ловушки Анохриса. Кастина, увы, уже было не спасти… Слишком сильно впился в его душу Старый Бог. Я же… теперь заперта здесь, в этом замке, месте, куда была вызвана. Без возможности попасть в какой-либо из других миров.

– Я не понимаю… Ничего не понимаю! Кто все эти люди? Мар – это мой папа?.. А Кастин?

Элен волком зыркнула в ее сторону. Казалось, за время своего монолога она забыла, что не одна в комнате. Перевела взгляд с искаженного ужасом и болью лица Сай на прижимаемую к груди руку. Сияние быстро сошло на нет, словно призрак взяла эмоции под контроль.

– Прости. Давай, я излечу.

Выбора особого не было, если в самое ближайшее время не унять жар, в невидимом костре которого пылала кожа, можно запросто потерять сознание. Сайена позволила женщине залечить ожог. А пока краснота медленно сходила на нет, и пульсация утихала, пыталась словить мысли в кучу, не сойдя при этом с ума. Элен – призрак! Которого, насколько поняла, вызвал папа! Но зачем? Чтобы найти ее ребенка, которого все считали мертвым?

– Да, Мариус Фрит – твой отец. И двоюродный брат Кастина, моего мужа, – тихо проговорила женщина, когда рука была полностью излечена. – Он боялся за тебя. И постарался исчезнуть из вашей жизни до того, как королевская гвардия до него добралась.

– Значит… Всё-таки мертв? Но зачем королю нужна была его смерть? Расскажите мне всё по порядку, прошу вас! Мне очень нужно это знать. Ко мне начала возвращаться память, а я не могу сопоставить одни отрывки с другими. Для меня это неимоверно важно!

Элен одарила ее долгим, ничего не выражающим взглядом, и отвернулась к окну. Редкие лучи зимнего солнца придавали ей потустороннюю бледность, прозрачность, невесомость. Она стояла на каменном полу, а казалось, будто бы парила над ним.

– Он исчез за несколько лет до того, как пропал Винсент. Король не причастен, он даже не знал, что творилось под его носом. Всему виной его правая рука… Ризандил. Колдун, в лапы которого попало роковое пророчество. Он неверно его истолковал и посчитал, что мой сын свергнет монархию. Для него это было невыгодно, он тогда слишком верил в величие и непобедимость своего монарха, которого защищал любой ценой. А когда наша семья была истреблена, прошелся кровавым возмездием по другим, подходящим под слова предсказания. Всё это время мой мальчик рос в обычном приюте. Не зная своего рода, не зная, кем является. Мар искал его долгие годы. Пока не обнаружил в одной из древних книг способ вытащить душу из царства Анохриса. А когда я оказалась на свободе, без труда нашла своего сыночка. Но твой отец уже начал скрываться от преследования Ризандила, а я покинуть стены Витморта не могла. По иронии судьбы здесь работал Тарон – моя первая школьная любовь… Я обратилась к нему. И он вытащил моего мальчика из того жуткого места. Назвал своим сыном, воспитывал и растил, как своего. Тогда все рисковали. Винсент постарался уберечь Лимерия, завещав кресло ректора тому, кто наследником не являлся. Этот жест посчитали его окончательным уходом от дел и потеряли интерес к Витморту. А потом началась война. Ризандил разочаровался в своем короле и уполз в подполье, замуровался в Харбоне. Ему уже не было дела до пророчества и тех судеб, что он искалечил, хотя приказы его всё еще имели силу, и королевская гвардия продолжала свою охоту.

Элен надолго замолчала, а Сайена пребывала в шоке от услышанного. Сказать было нечего, лишь пара шокирующих догадок лениво мигали в сознании. Папа, Тарон, Винсент – они все спасали и укрывали сына Элен не просто так. Он был наследником рода, частью семьи, тем, кто хоть как-то связывал их с родными, друзьями и любимыми. Мальчик, что появился в замке после неизвестно скольких лет жизни в приюте, оказался для них важнее своей собственной безопасности. А потом отец Лима оставил кресло ректора не сыну, а другому. Кому он мог вручить столь ценный дар? Лишь тому, кого знал, кто был ему, как родной.

– Артан… – девушка затаила дыхание, не веря мыслям, – он ваш сын? И, получается, мой…

– Брат. Да, всё верно. – Элен обернулась, всё так же безразлично на нее глядя, – но он не должен этого узнать. Потому я и пыталась продержать тебя в неведении как можно дольше.

– Но почему?.. Мы же родные люди. У него никого, кроме меня, нет. А у меня лишь умирающая в больнице мама, которая давно уже никого не узнает.

– Именно поэтому. Ты – его слабое место. Я не хочу, чтобы сын был уязвим еще больше, чем есть сейчас.

– Так приворот скоро будет снят. Неужели мы так и останемся чужаками друг для друга до конца своих дней?

– Приворот не самая большая беда, что вас ждет.

– О чем это вы?

– Мар усыпил в тебе анимагию не просто так. Ты словила первую душу слишком рано, всего в пять лет. И он понял, что проклятие всех анимагов скоро настигнет и его дочь.

– Какое еще проклятие? – Сайена похолодела. Только этого ей не хватало!

– Древняя магия слишком сильна для женщин. Она разрушает их за очень короткий срок. У каждого это происходит по-своему, отсчет ведется днями, неделями, месяцами, а иногда и годами, но итог всегда один. Чем дольше анимагия будет активничать в твоей крови, тем ближе ты окажешься к могиле.