Серг Усов - Превозмоганец-прогрессор 2

— Давай, мы прямо сегодня с Сентом сбрую всю отнесём в лавку? — предложил Лойм, поглядев в угол конюшни, где это всё лежало, — Заодно продам остатки зажигалок и горелок.

— Сильно только не торгуйся, — согласился с его предложением Егоров, — Нам главное побыстрее сбыть всё. Я тут подумал, не нужно вдову Шпаз предупреждать о нашем более раннем отъезде. Ничего страшного с ней не случится. Плохая она бабка. Жаба, — он обернулся к рабу, — Сент, принеси, пожалуйста, ещё пару вёдер.

Сказал и тут же мысленно чертыхнулся, услышав тяжкий вздох Лойма — соратник так и не привык к некоторым странностям своего командира.

Однако, и попаданцу было непривычно обращаться с мужиком, вдвое старше него, также грубо, как это делали Тания или бывший десятник, хотя Игорь и старался быстрее привыкнуть к местным привычкам и обычаям.

— Я у Сойки ещё на левом заднем копыте подкову заменю и тогда пойду в лавку, — ответил Лойм на немой вопрос попаданца, когда они все дела в конюшне почти закончили.

Из одной телепередачи Игорь узнал, как много сил тратилось психологами на подготовку космонавтов к долгому совместному пребыванию в замкнутом пространстве — даже самые лучшие друзья, оказавшись вынужденными проводить всё время наедине друг с другом, начинали испытывать раздражение и злость.

И понятно, почему Игорь об этом вспомнил — обстоятельства сложились так, что единственным в их компании, кто мог покинуть особняк, остался Лойм. Детей и раба попаданец в расчёт не принимал.

Стоило ли попаданцу беспокоиться о возникновении конфликтов в его команде? Он решил, что не стоит — и коллектив у него уже достаточно большой, и пространство не слишком замкнутое, да и времени в особняке осталось провести совсем чуть-чуть.

С появлением Гильмы Кольт потерял интерес к играм со сверстниками, он сильно соскучился по сестре и очень её любил, чтобы в первый же день после их встречи менять время общения с ней на проказы с товарищами.

Попаданец проявил тактичность и детей лишний раз не тревожил. Ему и так было чем заняться. Полностью ощутив после нежданной встречи с бароном Роем на улице Пелона все недостатки боевой магии, Тания с гораздо большим рвением, чем раньше, принялась осваивать приёмы рукопашного и ножевого боя, включая метательные приёмы.

Понимая, что он не герой кинофильма или фэнтезийной книги, а значит, ни за день, ни за месяц — восьмушку, по здешнему — научить боевым навыкам подругу не реально, тем не менее, Игорь всецело энтузиазм иск-магини поддержал. Жизнь им предстоит, как он надеялся, долгая, и однажды его уроки принесут свои плоды.

Бывший десятник, накануне удачно расторговавшись сбруей, зажигалками и изделиями прогрессорства, ушёл повторять свой трудовой подвиг в выгодной продаже лошадей. Эмиля с Айсой имели чем заняться по хозяйству, а вот страдающий бездельем Парн, понаблюдав занятия Егорова с напарницей, тоже попросился в них поучаствовать.

Спецназовец от нового ученика отказываться не стал.

— Что ты у меня в том месте всё время гладишь? — Тания, вернувшись в чём мать родила из ванного закутка в их спальне, возвращаться в постель не торопилась, а подошла к окну, за которым светились обе луны — ночь перевалила на свою вторую половину, — Уже не первый раз обращаю внимание, но каждый раз забываю тебя спросить.

— Мне рисунок заклинания Ветра почему-то нравится, — признался Игорь, немного смутившись, — Действует на меня… так… нравится, в общем. Тебе неприятно?

У подруги, начинаясь чуть выше копчика, обтекая левую ягодицу по самому изгибу, сквозь кожу проступала голубоватая сеточка. Каждый раз, когда рисунок этого заклинания во время любовных занятий оказывался перед взором попаданца, тот испытывал жгучее желание к нему прикасаться.

— Почему неприятно? — хихикнула Тания, но тут же стала серьёзной, прильнула к окну вплотную и застыла в напряжённой позе, — Ты ничего не слышишь?

— А что я должен услышать? — Игорь залюбовался красотой своей подруги, — У меня же уши не как у Кольта. И я не у окна, в отличие от тебя.

— Тише, — голос иск-магини выражал тревогу.

Попаданцу показалось, что и он тоже слышит какой-то необычный шум.

Крики и ночной шум в пригороде Пелона, как и в самом городе, да и, наверное, в других крупных поселениях этого мира не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Тут могли и грабить, и убивать, и драться, и даже просто истязать своих рабов.

Только в этот раз — землянин, встав с постели и подойдя к подруге, тоже услышал — шум был слишком большим, а криков чересчур много.

— Игорь.

— Это нападение на город, Таня, — пусть в Орване средневековье, пусть здесь другие способы ведения войн и сражений, примитивное оружие и осадная техника, но бывший спецназовец, можно сказать, пятой точкой почувствовал, что к нему приближается бой, — В темпе одеваемся и будим всех наших.

В этот момент со стороны ворот раздались звуки ударов металла о металл. Хоть железо здесь и дороговато, но на организацию набата металл не пожалели.

— Подожди, — иск-магиня всё ещё пребывала в растерянности, — Кто может напасть с севера? Исквариальцы же…

— Тань, ну, перестань, — Егоров уже надел штаны и выворачивал на правильную сторону рубашку, — Ты про военную хитрость что ли ничего не слышала? Или обошли, или высадили десант севернее. А ваша, наша дура-герцогиня не удосужилась отсюда даже склады с продовольствием в город перенести. С юга она догадалась, а с… да одевайся же. Хватит передо мной красоваться. Я и так знаю, что ты самая восхитительная. Да, пока не забыл. Похоже, нам предстоит уходить Пространственным Тоннелем, так не забудь изображать, что это ты его сформировала. Всё, я побежал.

Слушать этого старого плешивого зануду у герцогини не было никаких сил. Но она изображала внимание, улыбалась и представляла, как бы здорово смотрелась казнь этого идиота гарротой.

Латане Пелонской даже на миг привиделось, что у Нанта Рестина посинело лицо, выпучились в страшной муке глаза, а изо рта вывалился язык.

Конечно, это всё глупые желания. Коннетабль, хоть и из захудалых и не имеющий никакого титула, но дворянин. Поэтому, седую, почти облысевшую голову этого идиота можно только отрубить. А как это приказать сделать? Никак. Не она его на должность назначала, не ей с ним и расправляться.

За тем, чтобы казнить своего первого помощника, герцогиня могла обратиться к брату, венценосному Вернигу Второму. Только и здесь всё плохо. Брат её ненавидит, как когда-то ненавидел и мать Латаны, свою мачеху.

Вот если бы Нант что-нибудь украл или замыслил измену, тогда ещё можно было бы рассчитывать на избавление от него. Но, увы, древний болван абсолютно честен и предан королю.