Линн Флевеллинг - Осколки времени [ЛП]

- Интересно. Согласно рассказу Мики, эта дирмагнос поцелуем забирает у жертв их жизненные силы. И если люди, что там обитали, оказались заперты вместе с ней, то она, должно быть, питалась ими, покуда не осталось ни одного.

- А когда все они погибли? Как она тогда выживала?

- Понятия не имею, но, судя по всему, как-то.

Теро задумчиво пощипал бородку.

- Целое тысячелетие. Быть может, она спала, словно гусеница в коконе или лягушка зимою в тине, а проснулась лишь, когда повредили наружную печать. Именно тогда и стали пропадать люди. Если она снова получает пищу, то становится всё сильней.

- Но раз все эти столетия питаться она не могла, разве она не должна была ослабнуть?

- Есть такая вероятность. Но это значит, что чем больше у нас уйдёт времени на то, чтобы выступить против неё, тем сильнее она станет.

Теро огляделся кругом, затем пошёл в центр пустыря и сел там. Он достал знакомый льняной платок, сжал его меж ладонями, прикрыл глаза и какое-то время сидел недвижно. Через какое-то время он отложил его в сторонку и лёг на спину, раскинув руки.

Наблюдая за ним и слушая голоса ворон, Алек присел на блок тесанного камня.

Наконец, маг поднялся, стряхнул с себя пыль и помахал Алеку, чтобы тот подошёл.

- Ну что? – спросил Алек.

Теро отвернулся, чтобы солдаты не видели его лица, и тихо сказал:

- Ничего. И это весьма занятно.

- Вот как?

- Меня не удивляет, что я совсем не ощущаю Клиа. Но когда я лёг на эту землю и попытался уловить ощущения из давнего прошлого этого места, я не почувствовал ничего.

- Башня-то исчезла.

- Нет, я хочу сказать, что здесь нет даже намёка на то, что тут хоть когда-нибудь что-нибудь было. Так, словно кто-то вырвал эту башню из времени, подобно гнилому зубу, и больше на этом месте уже никогда и ничего не существовало.

- Но ведь город по ту сторону тоже есть. Как он может находиться и там, и тут?

- Не знаю, Алек. В том измерении и башня, и город целы и невредимы, вероятно, так же, как в тот день, когда наложили печать. Только башню на самом деле убрали, если только так можно назвать то, что произошло. И согласно рассказу Мики, там есть и вода, и пища. Только там, но не в городе. Ведь ты же сам видел?

- Да, всё так. Как я и говорил, я не учуял там запаха ни одной жаровни.

- Довольно странно. Это как бы память, ну, или призрак, того города, вместе с призраками его прежних обитателей.

- И где же они умерли, в таком случае? Тут или там?

- Когда сразу погибает такое количество народу, должны сохраниться хоть какие-то останки, хотя бы кости среди этих развалин. Их я тоже пытался поискать. Здесь их нет. Лишь кости немногочисленных животных, не так много, как должно бы быть.

- Пусть так, но тут должно было произойти что-то ещё, раз уж это ты учуял?

- Похоже, нет. Здешняя земля просто… мертва. Что очень важно. Что-то тут всё ещё действует, спустя столько столетий.

- А если Клиа на той стороне разрушит печать, как полагаешь, башня появится снова?

- Вероятно, да. И в таком случае лучше бы никому не стоять у неё на пути.

Алек обвёл задумчивым взглядом пустынный город.

- Теро, но если это место находится скорее в ином времени, чем в ином измерении, то тогда почему там не действует твоя магия, а магия дирмагнос - да?

- Прекрасный вопрос. Единственное, что приходит сейчас на ум, это то, что это место лежит и в ином времени, и в ином измерении. Во времени, предшествовавшем Третьей Ореске. В то время и в том месте моя магия просто не существовала, но уже существовала её. И до сих пор существует.

- Но ты в этом не уверен.

- Как я могу быть уверен?

Алек потёр лоб.

- От всего этого у меня разболелась башка.

Теро вздохнул:

- У меня тоже.

Серегил с Микамом дождались, пока как следует стемнеет, потом переоделись во всё тёмное и раздобыли лопату.

Губернаторской страже платили не за то, чтобы она допрашивала знатных гостей, так что в ответ на вопрос Микама о том, в каком направлении искать путёвый бордель, их удостоили их не более, чем слегка удивлёнными взглядами.

В небе висела половинка луны и освещала им путь, пока они добирались вдоль побережья до отдалённого кладбища.

- Всегда не переваривал такие местечки, - проворчал Микам, слезая вслед за Серегилом с коня на краю погоста. – Вот как тут душам обрести свободу, если не жечь трупы?

Серегил вскинул лопату на плечо.

- Как-то, видимо, умудряются. Идём же. Наш воришка вон там.

- Надеюсь, ты не ошибаешься. Это последнее, чем я мечтал бы сейчас заняться.

У могилы оба повязали лица смоченными в уксусе тряпками, Микам взял на себя лопату и принялся за раскопки. Песчаный грунт поддавался легко, и к счастью, местный могильщик, похоже, не утруждал себя слишком глубокими захоронениями своих подопечных. Уже через пару футов на них повеяло смрадом, который окреп, едва Микам докопал до завёрнутого в плащаницу тела. Даже маска с уксусом уже не спасала.

- Твой черед, - буркнул Микам, вылезая из могилы. - Отныне он весь твой.

Серегил осторожно спустился вниз, стараясь случайно не наступить на полуистлевший труп. Носовым платком при таком раскладе, определенно, было не обойтись, так что он постарался задержать дыхание, покуда рассекал кинжалом дешёвый муслин и высвобождал раздутое брюхо мертвеца.

Отступив назад, он глотнул свежего воздуха.

- Тебе лучше отойти, - предупредил он Микама.

Потом снова склонился над трупом, и, стараясь по возможности держаться от него подальше, вонзил кончик кинжала прямо под грудину, после чего быстро вспорол труп. Как и ожидалось, оттуда фонтаном вырвались зловонные газы с вонючей жижей.

- Проклятие Билайри, ну и мерзость! – от души чертыхнулся Микам.

Серегил не рискнул сейчас разжать рот, чтобы это подтвердить и при этом наглотаться ещё этой кошмарной вони. Как он и надеялся, ужасные газы потихоньку вышли и живот покойника сдулся. Покончив с предварительной процедурой, Серегил приступил ко второй, не менее тошнотворной: резать и копаться в распоротом нутре. Дело было отвратительным, скользким и вредным для здоровья, но в итоге он был вознаграждён. Среди гниющих кишок показалось слабое свечение, и с помощью своего кинжала Серегил подковырнул его – это был чёрный опал, исчерченный резными заклинаниями. Всё, как описывал Алек.

Как следует обмотав его куском замши, Серегил сунул камень в карман, затем вытер руки и нож о траву, а Микам вновь закопал тело.

- Неплохо обтяпали ночное дельце, - сказал Микам, когда со всем этим было покончено.

- Если я не вымою лицо и руки, я сдохну, - Серегил еле сдерживал рвоту.

Они спустились к воде, и Серегил, скинув камзол и рубаху, оттер руки до самых плеч мокрым песком, затем окунул в воду голову, позабыв про свои швы. И лишь решив, что выполоскал из себя всю эту гадость, он отжал волосы, потом откинулся на спину на песке возле кромки воды и постарался не думать ни о чём, кроме этих звёзд на небе.