Линн Флевеллинг - Осколки времени [ЛП]

- Эй, ты же не собрался вот тут помереть? – Микам со всей тщательностью оттирал свои руки в воде.

- Надеюсь, что нет. Вот только не уверен, что смогу теперь хоть когда-нибудь есть.

Микам с усмешкой глянул на него.

- Твоя нынешняя причёска напомнила мне тех говнюков, с которыми мы сражались однажды на Перевале Волчий Клык. Помнишь таких? Так вот им такая шла, а тебе нет.

Серегил ответил ему неприличным жестом, но потом ухватился за протянутую руку Микама, приняв его помощь и поднявшись на ноги.

- А камушек? – поинтересовался Микам. – Не хочешь его помыть?

- Ну уж нет. Больше я к нему даже не прикоснусь, после всего того, что случилось с несчастным ублюдком, из которого я его отковырял. Теро знает, как с ним поступить. Надеюсь.

ВСЁ СПОКОЙСТВИЕ и гостеприимность Разат вмиг улетучились, едва Мика растаял в багряной вспышке, а их с Клиа швырнуло через всю пещеру. Разат первой пришла в себя. Ухватив Клиа за волосы, она закричала на неё, требуя объяснить, что за магию та применила, позволив мальчишке исчезнуть.

- Благодать Иллиора, я полагаю, - расхохоталась Клиа, испытав безмерное облегчение.

Мика теперь либо вернулся назад, в своё измерение, либо он мёртв, а значит, пытки дирмагнос больше ему не страшны.

Разат поволокла её обратно к сияющему камню.

- Разбей это! – зашипела она, показав, наконец, своё истинное нутро, пусть и не подлинный облик. – Сломай, или мои монстры вырвут дитя из твоей утробы!

- Этим ты не заставишь меня сдаться тебе! – отвечала Клиа, стараясь подавить в себе ужас от такой жуткой перспективы. – Ну, давай же, убей нас обеих, сейчас же, и покончим с этим! Пропади же ты пропадом тут на веки вечные!

Взвыв от ярости, дирмагнос наслала на Клиа дра’горгоса, тот отволок её назад в башню и кинул к ногам Разат возле столовой. Дирмагнос указала на коридор.

- Думаю, дорогуша, самое время тебе заняться кулинарией.

Он толкнула Клиа, заставив её отлететь по коридору к двери, которую Клиа тут прежде никогда не видела, та самая - и Клиа могла поклясться в этом - которую она, как раз, искала и никак не могла найти.

Распахнув дверь, Разат втолкнула Клиа внутрь и захлопнула её за нею, оставив Клиа одну посреди древней кухни – крохотной комнатки без окон с одиноким столом и огромной каменной жаровней, в которой плясало зелёное пламя.

Когда глаза Клиа свыклись с сумраком, она увидела мясные окорока, развешанные на крюках под потолочными балками. Вот только с окороками было что-то не так… их форма.

Клиа отшатнулась и попятилась назад, пока не упёрлась в дверь. То были человечьи руки и ноги! А с разделочной доски на столе на неё, не мигая, уставилась мёртвая голова Седжа.

Клиа упала на четвереньки и исторгла из себя содержимое желудка, и ещё долго боролась с позывами рвоты, пока внутри не осталось ничего, кроме желчи.

- Иллиор… Сакор…

Да как она смела теперь молиться, когда в зубах у неё застряло человечье мясо!

Откуда-то из тёмного угла донёсся мерзкий смешок.

Разат вышла в круг неестественного света.

- Рассказать, кого вы сегодня ели на завтрак, милочка?

- Нет! Пожалуйста… не надо.

Клиа отползла от лужи рвоты и встала, цепляясь за стол.

- Ты жива, ты сыта. Разве я не подавала тебе твои самые любимые блюда? Те, что были так желанны тебе? Желания, знаешь ли, мощная штука.

- Зачем?!

- А что мне ещё оставалось делать? Посылать Зеллу в Глубокую Гавань с базарной корзиной? Сама я питалась только их душами. Тела мне были без надобности. Но мотовство же до нужды доведет, не так ли?

Клиа стояла, вцепившись в край стола, пошатываясь и мучаясь тошнотой от этих её откровений.

- Мне просто до смерти хотелось отведать твоей жизни, Клиа, - сказала Разат, надвигаясь на неё. – На вкус это будет нечто! С эдаким-то замечательным душком. К слову, ты собираешься жить и дальше, узнав всё это?

- Ты предрешила мою судьбу, и ты это знаешь. И свою собственную, - процедила сквозь зубы Клиа. – Больше и крошки здесь в рот не возьму!

В ответ Разат весело рассмеялась. Маска её мигом вернулась на место, как тут и была.

- Ты слишком всё драматизируешь, Клиа. Тебя ничто не стоит обвести вокруг пальца. Взгляни-ка на наш чуланчик ещё раз.

Ноги и руки снова превратились в мясные окорока. Судя по всему, бараньи.

А на разделочной доске, где была голова Седжа, лежала освежеванная баранья голова.

- Ты должна простить мне мои небольшие шалости. Конечно, это теперь загадка. Которая из иллюзий реальна?

Разат отворила дверь кухни и выпустила Клиа в коридор, потом подхватила Клиа под руку и повела её наверх, в покои.

- Доброй ночи, милочка, - сказала Разат - ну просто сама доброта на сей раз. – Приятных сновидений.

Клиа вошла в покои, захлопнула дверь и застыла на месте, зажав ладонью рот и стараясь поскорее избавиться от всяких воспоминаний об этой проклятой кухне.

Так которая, всё же, была реальной?

Она подошла к постели и прилегла, ибо ничего лучшего придумать сейчас не могла.

Здесь тоже что-то изменилось, хоть Клиа и не сразу это уловила.

Занавески на окнах поблёкли и местами заметно истлели на солнце. Покрывала, на которых она лежала, были потертыми, простыни - в дырах. Ковёр с пола куда-то исчез, обнажив голый камень.

Это всё что, тоже иллюзия? – подумалось ей. - Её, что же, наказывают этим убогим убранством?

Это, по меньшей мере, выглядело такой мелочной, такой жалкой местью.

Собираясь бежать, они с Микой собрали всё до единой вещички. И теперь от него тут не осталось даже следа, словно мальчик никогда здесь и не был. И впервые за всё то время, что она провела в заточении в этом аду, Клиа испытала подлинное одиночество. На какой-то миг она дала волю отчаянию, но потом села и утёрла глаза.

Одна она тут или нет – не важно! Её долг по-прежнему – уничтожить её врага.

Офицерскую бляху она не снимала с тех пор, как увидела в ней, словно в зеркале, истинный облик Разат. Расстегнув цепочку, она повертела горжет в руках: гладкая сторона, резная сторона, гладкая сторона, резная… Она провела пальцем по его изогнутым краям.

Разат же не смеет коснуться его. И если простая золотая вещица приносит ей столько страдания, то что станет с нею после золотого клинка?

Подойдя к окну, Клиа отворила его и принялась точить изогнутый внешний край золотой пластины о ребро каменного подоконника, словно о край бруска. Коли не подействует на Разат, она всегда сможет применить его для себя.

***

Серегил с Микамом вернулись через два дня после того, как Микам покинул лагерь. Они въехали туда верхом, когда солнце уже коснулось блестящей макушки Горы Эрали.

- Где ты был? – потребовал объяснений Алек, зашагав вместе с ними к шатру Теро.